"Чтобы сохраниться в профессии, политические журналисты уходят в другие ниши".
Информационная служба телеканала REN TV получила специальный приз "За верность профессии" от клуба журналистов, пишущих о телевидении. О том, трудно ли сегодня делать качественные, непредвзятые новости, корреспондент "Известий" Надежда Степанова беседует с ведущей программы "24" Ольгой Романовой.
- Как вы думаете, за что новости REN TV и вы удостоились приза от коллег из печатных СМИ?
- Мы верны журналистике, потому что это наша профессия, как жена верна своему мужу, потому что это муж. Если не верна — уходи, разводись. Как можно делать новости по-другому, я не представляю. Мы не пропагандисты, не агитаторы, не пиарщики, не сливные бачки. Мы — журналисты. И я благодарна нынешней власти за то, что честная работа сейчас вызывает повышенный интерес. В этом смысле ситуация становится для меня немножко некомфортной. На рынке журналистики много профессионалов, честных, открытых людей. Я воспринимаю как подвиг решение таких людей перейти в другую нишу, сохранив при этом верность профессии. Посмотрите, сколько стало хорошей публицистики. Николай Карлович Сванидзе делает прекрасный исторический цикл. Он верен профессии и не врет себе. Просто он не может позволить себе делать программы "про сейчас".
- Создается впечатление, что на REN TV больше условий для того, чтобы остаться верным профессии. В чем причина?
- Телевидение — штука коллективная. Наша свобода — это убеждения Ирены Лесневской, Дмитрия Лесневского, нашего главного редактора Елены Федоровой, мои собственные убеждения. У нас нет цензуры, но нет и анархии. Мы все обсуждаем. Так не бывает: все думают, что небо голубое, а я считаю, что зеленое, и несу это в эфир. На REN TV подобрались люди одинаковых взглядов. И главное, мы знаем, зачем нам нужна свобода — чтобы в любой ситуации оставаться порядочным человеком. Несвободный человек продастся. А я не хочу зависеть от денег, от власти, от карьеры, от политического мейнстрима, хочу сохранить свободу мысли.
- Как власть влияет на новости REN TV?
- Мне кажется, что в кремлевской администрации хорошо выучили старый лозунг Владимира Гусинского — "События не происходит, пока о нем не расскажут по телевизору". Теперь новости — их профессия. Думаю, что, например, инициатива Александра Крутова о запрете показывать теракты, обсуждаемая сейчас в Госдуме, стала пробным камешком и что-то подобное в виде закона будет принято обязательно. Свобода слова — это хорошо. Но хотелось бы оставаться законопослушными. Если будет принят закон, запрещающий рассказывать правду, придется уходить из профессии.
Часто ли вам приходится прибегать к иносказаниям?
- Сейчас действительно наступило время иносказаний. Но к ним иногда приходится прибегать и от отсутствия точного понимания происходящего. В атмосфере того ужаса, который происходит в стране, повышается ответственность за неправильное слово. Сегодня произнесешь слово "теракт", как завтра начнется война против чеченцев, а на самом деле это была локальная криминальная разборка. И эти покалеченные люди будут на твоей совести.
- Вы сказали, что считаете себя журналистом. Тем не менее канал выдвинул вас на "ТЭФИ" как телеведущую. Вас это не обижает?
- Отношение странное, но такой номинации, как "журналист", нет. В списке финалистов "ТЭФИ" я смотрюсь как белая ворона, но попросить не номинировать меня не могла. Я не могу не гордиться работой коллектива программы. Номинация — это не моя заслуга. Всему коллективу будет приятно получить статуэтку, несмотря на то что выход в финал стал для нас неожиданностью — мы же все-таки не в мейнстриме.
- Почти все, кто был не в мейнстриме, — Киселев, Шустер, Парфенов — лишились своих фирменных проектов. Вам не кажется, что настанет и ваш черед?
- Мы давно живем с этой мыслью. Но мне кажется, что не только телезрителям нужны честные новости, но и Кремлю, и власти, чтобы понимать, что в стране происходит. Им нужен индикатор. Я не могу сказать, что ругаюсь в эфире, а они тут же прислушиваются, но совпадения иногда случаются. Мы не советчики, боже упаси, это не наше дело. Мы отражение власти, отражение народа, каких-то процессов. Если журналист становится пассионарием, берет в руки флаг и лезет на баррикады, то это уже другая профессия. Называется — поп Гапон.