Медиановости
/ Медиасреда, Петербург

9 декабря 2014 14:59

Журналистское образование, или Как вырастить хороших ремесленников

Нужно ли закрывать журфаки? Журналистское образование неожиданно стало одной из главных тем дискуссии «Культурная журналистика или журналисты о культуре», который состоялся 8 декабря в рамках III Международного культурного форума. Полезно ли учиться на журфаке, откуда брать профпригодных специалистов и что делать с кризисом грамотности и смыслов, обсуждали эксперты.

«Я предлагаю закрыть все профессиональные учебные заведения, которые обучают журналистике», — эта фраза Александра Гордона (за которой, кстати, последовали аплодисменты из зала) и задала тон всему дальнейшему обсуждению.

«В холодной кастрюле горячих щей не бывает», — заметил ведущий, и в первую очередь обвинил в печальной ситуации в медиасфере «совершенно архаичную» систему российского журналистского образования. «Любого грамотного человека, будь у него гуманитарное или естественное образование, я лично берусь обучить приемам журналистики за полсеместра, — пообещал Александр Гордон. — Чем они занимаются все остальное время — для меня загадка. Я полез, посмотрел. Первым предметом, который является обязательным для всех, является ОБЖ. Конечно, это важно. И физкультура важна, вне всякого сомнения. И история зарубежной журналистики, наверное, тоже такой необходимый предмет сегодня, что просто зубы сводит от желания освоить его поскорей».

Но гораздо лучшей альтернативой Александру Гордону представляется совсем другой вариант. Пусть те, кто хотят стать журналистами, получат профессию, неважно, в какой сфере: гуманитарной, научной или инженерной. А навыкам журналистики будут обучаться параллельно. «И тогда мы получим ту самую журналистику, о которой так долго мечтали, — заключает телеведущий. — Мы получим грамотных, образованных людей. Которые являются профессионалами в своем деле, и, следовательно, могут профессионально освещать ту сферу, в которой они решили заниматься журналистикой».

Как ни странно, первой с провокационным тезисом согласилась выпускница журфака, исполнительный редактор журнала «Диалог искусств» Ирина Сосновская: «Научить искусствоведа писать действительно проще, чем научить журналиста разбираться в искусстве». И проблема становится острее, если это не искусство, а, например, астрофизика.

Но при таком глубоком погружении журналиста в предмет появляется риск искажения смыслов. «Мы не путаем журналиста и писателя?» — заметил заведующий кафедрой новых медиа и теории коммуникации журфака МГУ Иван Засурский. Он напомнил, что сегодня журналист — это коммуникатор, и если коммуникатор будет считать, что слишком много знает, то он переврет цитату. «Вместо того чтобы донести то, что на самом деле думает специалист, я буду говорить то, что думаю я, — поясняет журналист. — А я должен донести до людей информацию».

Фабрика пропагандистов

Так или иначе, но журналистика — это прикладная специальность, ремесло, а задача высшего образования — дать не ремесло, а систему знаний. Об этом и о том, что высшее журналистское образование есть только в России, напомнила Юлия Сафонова, член редакционного совета портала «Русский язык» (gramota.ru). «Кто учился на факультетах журналистики — вы знаете, почему они есть только в России, — обратилась к коллегам Сафонова. —  Потому что надо было выращивать пропагандистов. Но при этом, конечно, мы не должны ничего закрывать, мы должны думать, как вырастить хороших ремесленников».

Но даже если изначальной целью высшего журналистского образования было производство пропагандистов, направить этот вектор в противоположную сторону можно было еще в советские времена. «Я согласен с ремаркой об индустрии пропагандистов, — говорит Иван Засурский. — Но так случилось, что мой дедушка (Ясен Засурский, декан факультета журналистики МГУ с 1965 по 2007 — прим. Лениздат.Ру) был деканом журфака. И я понимаю, что его задача выращивать пропагандистов никак не прельщала. А вот как так сделать, если ты декан, а пропагандистов делать не хочешь, не получаются они у тебя должного качества? Чтобы достичь такой степени саботажа, нужно заставить их прочитать всю мировую литературу. И вот это открытие его мне очень понравилось. Учиться можно по-разному. И я, прочитав всю программу, смог получить некое представление о том коде, на котором написана вся человеческая культура. На журналистское образование нельзя смотреть глазами туриста». А вопрос Ивана Засурского к Александру Гордону — «ты хочешь сказать, что у нас в стране есть вообще хоть какое-то образование?» — так и остался без ответа.

Обучение дает и ту среду общения, «которая определяет сознание», добавляет Андрей Баранников, председатель Ассоциации компаний-консультантов в области связей с общественностью. «Люди стремятся поступить в Гарвард, не только чтобы получить там самые качественные знания. Они стремятся поступить в Гарвард, потому что там они получат ту среду, с которой будут жить и работать ближайшие 20−30−40−50 лет. Поэтому, на мой взгляд, даже если с точки зрения контента факультет журналистики ничего не дает, он точно дает ту среду, в которой вы потом будете жить».

Профпригодность

О проблемах журналистского образования и квалификации специалистов на вчерашней дискуссии было сказано многое. На примере журналистов, которых в «Интерфаксе» берут в отдел культуры, говорила об этом Людмила Фомичева, председатель Союза журналистов СПб и ЛО президент ЗАО «Интерфакс — Северо-Запад». «Проблема в том, что у нас нет такой специализации, не готовят отдельно журналистов, чтобы они писали на тему культуры. Как правило, все получается, как говорил Райкин (Аркадий Райкин, актер, — прим. Лениздат.Ру): „Сначала забудьте то, чему вас учили в школе, потом забудьте то, чему вас учили в институте, а теперь слушайте, что вам говорят на производстве“. В нашем случае — что говорит главный редактор. Молодые журналисты, которые к нам приходят, к работе не подготовлены».

О кризисе грамотности говорил Андрей Баранников.«Когда я периодически погружаюсь в переписку моих сотрудников с сотрудниками СМИ, мне становится плохо. Мой папа, мне кажется, просто застрелился бы, он был востоковед-филолог, — удивлялся Баранников. — Более безграмотной (и это я говорю о своих сотрудниках, что происходит в других местах, мне даже представить сложно) переписки, более безграмотного отношения к этому священному тексту, каковым я его всегда считал, представить сложно».

Но и неграмотность текстов не главная проблема общения вообще и журналистики в особенности. «Самая основная проблема — это проблема смыслов, — говорит Юлия Сафонова. — В погоне за формальной грамотностью мы потеряли способность порождать смыслы. Пустые грамотные тексты, которых сегодня достаточно, мне кажутся циничными. Ты читаешь текст, в нем нет ни одной грамматической ошибки, но в нем нет никакого смысла. В лучшем случае это словеса, в худшем — какая-то злость. Но даже о чем эта злость, ты понять не можешь».

Кроме того, Сафонова вспомнила о реакции журналистов на разработку в начале 2000-х новой редакции свода норм орфографии и пунктуации, когда в СМИ много писали о катастрофе и потере языка. «Меня поразило, что это писали люди, которые заканчивали факультеты журналистики, — рассказывает Юлия Сафонова, — значит, им где-то должны были рассказывать, что такое орфография, что это социальный договор, и как бы мы ни писали слова, мы не утратим язык. Получается, журналисты не знают азы, которые должны знать чуть ли не с первого сентября. И тогда у меня закралось подозрение — а знают ли они вообще все остальное».

Выход, который предлагает Юлия Сафонова, прост: оставить журналистику только в программах магистратур, с условием, что учиться ей придут люди, которые уже имеют базовое высшее образование. «Если магистратуры будут с хорошими программами, с хорошими преподавателями, — полагает Сафонова, — мы можем получить прекрасный так называемый „научпоп“. Мне кажется, именно этого очень не хватает сегодня в стране».

Теги:  журфак