Директор Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов считает, что в России воплощается "доктрина информационной безопасности", результатом которой должна стать полная "зачистка" рынка масс-медиа от оппозиционных СМИ.
В последние годы в России наметилась тенденция: "несогласные" журналисты удаляются из медиа-пространства. Некоторые из них не просто лишаются права голоса, но и жизни. Руководитель Центра экстремальной журналистики Олег Панфилов в интервью Deutsche Welle заявил, через несколько лет независимые СМИ в России могут исчезнуть.
Deutsche Welle: Ваша организация ведет статистику убийств и нападений на журналистов. Насколько опасна профессия репортера в России?
Олег Панфилов: Цифры неизменны уже пять-шесть лет. По-прежнему случается, что журналистов убивают. Это от одного до двух случаев в год. Имеются в виду случаи, когда убийство связано с профессиональной деятельностью, потому что гибнет журналистов значительно больше.
Кроме того, мы в последнее время ежегодно фиксируем более восьмидесяти случаев нападения на журналистов. Это тоже только те случаи, когда речь идет об их преследовании за профессиональную деятельность.
Нападения на редакции, нападения на распространителей газет и другие подобные происшествия, которые в юридической практике не могут быть трактованы как преследование журналистов, мы вообще не считаем. Да, это и не поддается счету, поскольку это такое огромное количество случаев, что нужно создавать целый институт, чтобы только фиксировать все случаи покушения на свободу слова.
Кроме того, увеличилось количество судебных процессов, в которых фигурантами являются журналисты. Сейчас можно говорить о том, что ежегодно против работников СМИ возбуждается более 60 уголовных дел. Это цифра выводит Россию на первое место в мире по числу случаев применения уголовного кодекса против журналистов.
Отмечу, что в России есть уже пять статей, по которым можно привлечь журналистов к ответственности. Чаще всего применяется статья о клевете и стремительно растет практика применения антиэкстремистского законодательства.
- Что касается причин. С чем чаще всего связаны случаи нападения на журналистов?
- Все без исключения нападения на журналистов политические, потому что право на свободу слова записано в Конституции России в разделе о политических правах. То есть, если журналиста преследуют за профессиональную деятельность, мы автоматически относим это преступление в разряд политических.
И по большей части убийства журналистов и нападения на них мы связываем с властью, с чиновниками различного уровня. И возбуждение уголовных дел против журналистов в 99 процентах случаев происходят после того, как заявление в прокуратуру подают чиновники.
Изредка это бывает инициатива каких-то бизнесменов или финансовых структур, но поскольку бизнес и власть в России очень взаимосвязаны, то причина, по которой возбуждается уголовное дело, лежит, как правило, в той же политической плоскости.
- В России большинство общественно-политических СМИ уже подконтрольны государству. Тогда почему происходит рост числа преступлений против журналистов?
- Я бы сказал, что идет процесс "добивания" независимой прессы. В России, как мне кажется, происходит воплощение доктрины "информационной безопасности", когда информацию могут передавать только государственные СМИ, а независимая пресса должна быть уничтожена. Это будет происходить еще несколько лет, скажем, два-три года.
Если журналисты не научатся сопротивляться, то пресса в России будет подавлена, как она подавлена в Таджикистане, Узбекистане или Беларуси. Например, мы уже давно не получаем никакой информации из Туркменистана, хотя там у нас есть "свой" человек.
Там не происходит никаких нарушений прав журналистов, поскольку ни о каких правах уже не вспоминает ни власть, ни сами журналисты. Так что, если в России сохранится тенденция, отмечаемая нами сейчас, то через несколько лет мы получим здесь второй Туркменистан.
- И что, российские журналисты себя защитить не могут?
- По большей части ни не могут, а не хотят. Во-первых, распространено мнение, что для защиты журналистов существуют правозащитные организации, которые и должны делать это. Но если мы говорим о правах журналистов, то в России это личностное право, то есть человек, журналист, чьи права нарушены, сам обязан заниматься своей защитой. Только в том случае, если журналист прошел уже все круги ада, то есть все инстанции, включаются правозащитники. Они начинают кричать на весь мир о невыполнении Россией своих законов и международных обязательств.
Однако в России, к большому сожалению, нет традиции свободы слова, поэтому нет традиции защиты своих прав. Этому нужно учиться. Поэтому когда я пессимистически оцениваю ситуацию на ближайшие несколько лет, я в то же время питаю оптимизм, надеясь на то, что сложившаяся ситуация заставит журналистов проснуться.
- Есть ли сейчас примеры успешной борьбы журналистов за свои права?
- Это такая большая редкость, что в Доме журналистов можно было бы установить мраморную доску, на которой золотыми буквами выбить имена тех, кто выиграл спор с властью за свои права.
Если серьезно, то мы выпускаем бюллетень, который называется "судебные успехи" и рассказывает о случаях выигрышей судебных процессов журналистами. Это самый маленький бюллетень нашей организации. В основном эти новости приходят с постсоветского пространства, а российская часть укладывается в одну-полторы страницы.
Беседовал Егор Виноградов, Москва