Медиановости

3 сентября 2020 16:04

«Королевство кривых зеркал в чистом виде»

Дело Александра Пичугина интересно для понимания складывающейся юридической практики. Фактически он стал первым журналистом в России, кого решили привлечь по новой уголовной статье о фейках. Мы попросили главу Центра защиты прав СМИ Галину Арапову прокомментировать и это дело, и в целом применение статьи 207.1 УК РФ.

- Есть ли уже понимание из появившейся практики, когда и почему возбуждаются уголовные дела по новым статьям 207.1 (207.2), а когда по статье 13.15 КоАП РФ (пункты 9, 10, 10,1, 10,2 – «распространение заведомо недостоверной информации»)?

- Пока практики по ст. 207.1 УК недостаточно, чтобы делать какие-то выводы. Дело Пичугина - первое дело против журналиста в России. Нам известен ещё один приговор по этой статье, в отношении частного лица, но он признал вину, и суд вынес обвинительный приговор, назначив минимальное наказание в виде штрафа 300 тысяч рублей (см. – дело Мирзомуратова – ред.). Была также попытка возбудить уголовное дело против Татьяны Вольтской, корреспондента «Радио Свобода», но мы ее удачно отбили – весь апрель готовили вместе с Татьяной и «Радио Свобода» пояснения для следователя СК по Петербургу в рамках доследственной проверки, и, видимо, смогли переломить ситуацию. Следователь вынес постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, после чего на Татьяну составили протокол об административном правонарушении по ч.9 ст. 13.15 КоАП, ещё в начале июня. Дело пока не движется, мы даже не знаем, передали протокол в мировой суд или нет. Месяц спустя, в начале июля в Москве составили протокол так же по ч.9 ст. 13.15 КоАП на ООО «Радио Свобода».

Пока на порядок больше дел административных, чем уголовных. Никакой системы, в каких случаях возбуждают административку, а в каких уголовное дело – мы не видим. Похоже, и правоохранительные органы используют ч. 9 ст. 13.15 КоАП и ст. 207.1 УК как взаимозаменяемые, когда речь идёт о привлечении к ответственности гражданина. Хотят надавить посильнее –вытаскивают карту с УК РФ, действуют более мягко (условно говоря) - используют КоАП. Подавляющее большинство дел возбужденно по части 9 ст. 13.15 КОАП, когда никаких реальных последствий от распространения сведений не последовало, а просто используют наказание для подавления распространения информации о коронавирусе отличной от официальной картины, нарисованной властями и оперштабом.

Части 10.1 и 10.2 ст.13.15 применимы только к юрлицам, но я о таких делах пока не слышала. Часть 10.1 ст. 13.15 КоАП по сути клон статьи 207.1 УК РФ, но примеряется к юрлицам (автора могут привлечь к уголовной ответственности, а редакцию по этой статье к административной). Для ч 10.2 ст. 13.15 КоАП должны быть наступившие реальные негативные последствия – смерть человека, вред здоровью, массовое нарушение общественного порядка, и произойти это должно именно из-за публикации. Исходя из того, как складывается практика, ни разу ещё реальных негативных последствий от публикаций не наступило.


Сравните содержание административных и уголовных статей и наказание по ним 


- Кто может быть инициатором уголовного дела по статье 207.1 УК РФ? И кто занимается расследованием?

- Уголовные дела по ст. 207.1 УК подведомственны Следственному комитету, они занимаются доследственной проверкой и принимают решение о возбуждении уголовного дела. Инициатором дела, как и по другим уголовным делам публичного обвинения, могут быть любые представители органов власти, рапорт сотрудника полиции, заявление гражданина. По факту это может быть что угодно, хоть звонок сверху. Оформлено все будет в соответствии с УПК.

- Как в судах сторона обвинения доказывает «заведомость» недостоверной информации? Или никак не доказывает?

- Так же, как и с делами о клевете, где аналогично должен быть умысел на распространение ложной информации (заведомо ложная – это и есть указатель на умысел) - никто даже не пытается его доказывать. По опыту ведения дел на стороне журналистов мы видим, что следствие (и вслед за ним суд) считают сам факт публикации доказательством умысла. Опубликовал журналист текст онлайн или передал текст редактору для публикации – значит, хотел его публикации. Это и считают весьма прямолинейно умыслом. Хотя, конечно, этого недостаточно и это не доказательство умысла на распространение именно недостоверной информации с целью нанесения ущерба общественному спокойствию или людям. Все журналисты готовят материалы с целью их публичного распространения – это их работа. Но именно это, осознание журналистом того, что материал будет опубликован, следствие и выставляет как умысел в контексте обвинения. И это какое-то королевство кривых зеркал в чистом виде.

- Могли бы вы прокомментировать тот факт, что дело было возбуждено из-за поста в Telegram, который на тот момент был официально запрещен в России, и в канале, который велся анонимно?

- Да, доступ к Telegram был формально заблокирован судебным решением по иску РКН из-за неисполнения компанией требований по передаче ключей дешифрации, но все попытки его реально заблокировать толком не увенчались успехом. При этом многие госорганы и госкомпании продолжали вести Telegram-каналы (например, МИД и миграционная служба МВД, Прокуратура Крыма, Государственные музеи Московского Кремля и многие другие), сводку информации из Telegram-каналов ежедневно готовили президенту (о чем говорила его же администрация). Поэтому распространение информации и чтение Telegram-каналов никогда не запрещалось и не преследовалось. И как мы знаем, решение о блокировке Telegram было отменено самим же государством недавно. Что касается анонимности, то подавляющее большинство Telegram-каналов анонимно, если только автор сам открыто не называет себя в описании канала. Но это, конечно, иллюзия, что Telegram полностью безопасная анонимная территория. Администрация Telegram знает, на кого он зарегистрирован, и может предоставить эти сведения по запросу правоохранительных органов и суда (предоставит или нет, это уже вопрос другой). И можно узнать из других источников, свидетелей никто не отменял, осведомленные люди могут сообщить, кто ведет канал. Это даже можно выяснить, проведя стилистический анализ текстов, иногда авторство текстов бросается в глаза (значит, и автор не очень пытается это скрыть). А могут и так, как с Пичугиным – вломились с обыском, положили лицом в пол на глазах у маленького ребенка и беременной жены и увезли на допрос. Там он и не отрицал, что канал его. Психологическое давление тоже используется как метод в рамках расследования. Но это все на случай расследования уголовного дела. В гражданском судопроизводстве намного сложнее выяснить, кто является владельцем telegram-канала, и уже тем более сложнее выяснить, кто пишет тексты, это могут быть разные люди, и их может быть много. Кто стоит за конкретными telegram-каналами, часто является предметом обсуждений и даже журналистских расследований. Я вела первой дело по иску о защите чести, достоинства и деловой репутации, когда речь шла именно о причастности человека к конкретному telegram-каналу. Это было расследование «Проекта» относительно наиболее влиятельных общественно-политических telegram-каналов, и иск подал Владислав Клюшин за то, что его имя было названо в числе прочих как человека, который может быть владельцем telegram-канала «Незыгарь». В первой инстанции мы выиграли полностью, но, судя по всему, Клюшина это сильно не устроило. То, как прошло рассмотрение дела в Мосгорсуде (на ура, удовлетворили все клюшинские требования, даже те, которые по закону совсем нельзя удовлетворять, просто совсем) нам дало понять, что он действительно человек влиятельный, как о нем говорят источники в АП, и, видимо, позвонил в Мосгорсуд кому надо. Так что мы обжалуем дальше. И это все при том, что «Незыгарь» – один из самых массовых и популярных каналов, был на 2-м месте среди всех общественно-политических, можно было бы гордиться, что тебя с ним связывают.

Но в целом Telegram сейчас все же безопаснее и сохраняет большую степень анонимности, чем другие соцсети. Этим тоже может объясняться бурный рост telegram-каналов как альтернативной площадки распространения информации.

- Как вы считаете, почему пришли именно к Пичугину?

- Тут могу только предположить, что это было в общем тренде борьбы с фейками по теме коронавируса. В марте Роскомнадзор заявил, что будет беспощадно бороться с фейками, количество административных дел стало расти как на дрожжах. В апреле, после введения статьи 207.1 в УК РФ, появился инструмент и для уголовного преследования. Раз появилось ружье на стене, значит, оно должно выстрелить. Да и мы помним, что общая установка в государстве была на противодействие фейкам. Были ли конкретные указания из федерального центра, мы не знаем, но СМИ активно писали, что позиция правоохранительных органов проактивная и непримиримая. В Нижегородской области это первое дело, вполне возможно, их СК решил показать, как они активно работают, пресекая на своей территории распространение информации про коронавирус, которая отличается от официальной. Не думаю, что охотились на Пичугина специально, просто удачно подвернулся под руку, когда началась охота на ведьм. Был бы другой текст, настолько же острый, отчасти провокационный, сатирический или критический – главное, что про карантин и коронавирус – могли бы возбудить дело и на другого.

Но надо отметить, что все же не во всех регионах правоохранительные органы торопятся применять ст. 207.1 УК РФ. Хочется надеяться, что они тоже понимают, что диспозиция самой нормы Уголовного кодекса слишком размыта, нечеткая, делает любое обвинение по ней довольно уязвимым, необоснованным. Ведь для привлечения к ответственности по этой статье не нужно даже наступивших негативных последствий. А это означает, что почти любую информацию про что угодно общественно-значимое можно подвести под эту статью. Так быть не должно, не должен УК РФ применяться направо и налево как хлыст, когда это не тянет даже на административную ответственность. Все же Уголовный кодекс – это последняя правовая черта для привлечения к самой серьезной ответственности за наиболее тяжкие правонарушения. То, как сформулирована ст. 207.1, совсем не тянет на описание уголовного преступления. Надеюсь, не мы одни это понимаем, поэтому и под козырек еще не во всех регионах взяли, здравый смысл местами пока перевешивает лояльность и желание подать красивый статистический отчет о проделанной работе в федеральный центр.

Материал подготовлен в рамках школы «Качественная правовая и судебная журналистика».