В Петербурге прошла дискуссия от лектория издания «Такие дела» на тему «Журналисты или активисты: где грань между вовлечённостью и объективностью?» В дебатах приняли участие шеф-редактор сайта «Новой газеты» в Петербурге Серафим Романов, специальная корреспондентка журнала «Холод» Софья Вольянова, специальная корреспондентка издания «Медуза»* Ирина Кравцова, главный редактор проекта «Адвокатская улица» Екатерина Горбунова. Модератором был главный редактор портала «Такие дела» Владимир Шведов.
Мероприятие стало заключительным в цикле «Новая социальная реальность» от издания «Такие дела». Во время дискуссии спикеры обсуждали, насколько журналисты, работая с темами, которые предполагают острую проблематику (политическую, гражданскую, благотворительную), могут остаться полностью объективными.
— На мой взгляд, журналистика без активизма невозможна по многим причинам: индексация зарплат не такая, чтобы быть в профессии только ради денег, в любом случае у журналистов активная жизненная позиция. Если говорить о «Новой газете», то этот вопрос у нас не стоит – прежде всего это правозащитное медиа, – рассказал шеф-редактор «Новой» Серафим Романов.
Журналисты считают, что при работе с героями и их историями сложно оставаться в стороне, потому что для создания хорошего материала нужно «проживать» с людьми их проблемы. Грань между журналистикой и активизмом корреспондентка издания «Медуза»* Ирина Кравцова определяет в способности автора быть гибким в зависимости от условий – то есть при «сомнительном» поведении своих героев не двигаться по намеченному плану, а честно писать обо всём.
— Часто, когда ты не делишь своих героев «жертв» и «обидчиков», а пишешь о них так, как есть, это работает только в лучшую сторону, так как читатель видит людей в тексте живыми, – рассказывает Ирина Кравцова.
Корреспондентка «Холода» Софья Вольянова рассказала, что журналисту необходимо заранее определить для себя грань, потому что всегда есть соблазн где-то смягчить краски, где-то – загустить. Она считает, что это не простой выбор. Когда журналистка писала фандрайзинговый текст, ей пришлось вырезать из него кусок, потому что героиня и фонд были против публикации этой части истории.
— Если я знаю, что это навредит герою, то не буду настаивать на том, что я объективная журналистка и должна публиковать всё, что знаю, – отмечает Софья Вольянова. Но когда она поняла, что для того, чтобы собрать деньги, придётся убирать важные куски, – ей это не понравилось.
Главный редактор проекта «Адвокатская улица» Екатерина Горбунова в свою очередь считает, что нынешняя ситуация в стране делает почти все медиа правозащитными. Она отметила, что сегодня публикации о новых запрещающих законах, давлении на СМИ и пополнении реестров иноагентов, экстремистов и нежелательных организаций стали «обычными» новостями. Поэтому в правовой новостной повестке все.
— Вся ситуация в этой сфере на столько плоха, что мы вынуждены писать об этом, в итоге как будто бы заваливаемся все в правозащиту, хотя на самом деле этого не делаем напрямую. Ситуация в стране работает так, что все СМИ постепенно становятся правозащитными, – рассказала Екатерина Горбунова.
Главный редактор портала «Такие дела» Владимир Шведов предложил обсудить работу журналистов с фондами – как быть с ситуациями, когда нужно нарочно убрать что-то из текста по просьбе благотворительной организации, имидж которой также презентуется в материале.
— У «Таких дел» самый разный опыт работы с фондами – в том числе негативный, когда журналист сталкивается с тем, что самые интересные детали в тексте, которые скорее всего создадут эмпатию и помогут правильно преподнести героя, вынуждены сгладить, потому что такие стороны истории могут навредить и фонду, и его подопечным. Но не всегда понятно, действительно ли истории могут навредить, – рассказывает Владимир Шведов.
Участники дискуссии выразили мнение о том, что публикации с героями, которых «просто» любить и которым «просто» жертвовать, – это неинтересно для аудитории. Но в то же время, важно объективно рассчитывать, на сколько та информация, которую герой просит удалить, действительно способна ему навредить. Это могут быть его страхи, которые можно обсудить и развеять. Одним из вариантов решения проблемы недопонимания между редакцией и благотворительными фондами журналисты видят в предварительных переговорах. Если решить возможные спорные вопросы «на берегу», то в итоге прийти к компромиссу будет проще. Такой вариант не отменяет возникновение вопросов во время работы или уже перед публикацией текста, но их будет гораздо меньше, если что-то обговорить заранее.
Корреспондентка «Холода» Софья Вольянова рассказала историю о том, как во время работы с краудфандинговым текстом ей пришлось убрать некоторые подробности, потому что они могли разрушить и без того хрупкую семью. Журналистка считает, что на уступки идти нужно для того, чтобы не потерять свои источники информации – ведь только так есть шанс получить в будущем эксклюзивную тему.
Фото: Анастасия Романова
«Журналист-активист» – находка или головная боль редактора
Следующей темой, которую выдвинул на обсуждение главный редактор «Таких дел» Владимир Шведов, стал вопрос о возможности написания материала об организации, в которой автор текста сам принимает участие. Шеф-редактор «Новой газеты» Серафим Романов считает, что в этом ничего страшного нет, но иногда бывает интересно, как человек со стороны вникает в происходящее в фонде. В пример он привёл опыт «Новой» с распространением информации о детях с СМА (спинальной мышечной атрофией).
— Всё началось как обычная журналистская история – умер мальчик, которого можно было вылечить с помощью одного лекарства, но оно является самым дорогим в мире. В России препарат не аккредитован, государство его не оплачивает. Сначала история была только об этом. Потом оказалось, что таких детей десятки. Они начали звонить в редакцию, приходить к дверям и просить поддержки. Мы выпустили специальный номер с историями этих детей. Потом подключились известные фонды и личности – Хабенский, Хаматова. В итоге Путин учредил фонд «Круг добра», которому позволено закупать нужные лекарства в обход ограничений. В какой-то момент журналистики в этой истории не осталось – только правозащита, — рассказал Серафим Романов.
В дискуссии о том, что такое активизм и правозащита, журналисты пришли к мнению, что это – «когда интересы читателя отходят на второй план ради достижения редакцией какой-то конкретной цели». Спикеры определили, что для того, чтобы материал получился обдуманным и взвешенным, важно быть в хороших взаимоотношениях с редактором, чтобы он смог сказать, в какой момент вас «занесло» не туда.
Одним из кейсов, который разобрали в ходе дискуссии, стало «дело Сети» (признана запрещённой в России экстремистской организацией). Серафим Романов отметил, что на протяжении многих лет все пристально следили за развитием дела – тогда фигурантов представали абсолютно святыми. Но потом выяснилось, что некоторые могли быть замешаны в убийствах и изнасилованиях, а журналисты могли об этом знать, но не писать для поддержания хорошей репутации. В итоге оказалось, что часть людей и есть «святые», а вторая часть – оказались замешаны в «подобных» делах. «Но массовый читатель уже не будет разбираться, кто из них хороший, а кто плохой», – рассказал Серафим Романов. Софья Вольянова в свою очередь отметила, что не публиковали негативную информацию о фигурантах по причине недостатка фактов или «фактуры», а не потому, что журналисты поддерживали идеологию задержанных. Серафим Романов также подчеркнул, что при этом «Свидетелей Иеговых» (признано запрещённой в России экстремистской организацией) прессуют по всей России.
Следующей точкой обсуждения стал вопрос о том, может ли журналист участвовать в массовых акциях, политической деятельности. Главред проекта «Адвокатская улица» Екатерина Горбунова рассказала, что в профсообществе адвокатов во время и после митингов возникла дискуссия о том, может ли юрист пользоваться своим статусом в политических целях или открыто высказывать свою позицию. В итоге в сообществе пришли к мнению, что адвокаты должны держаться подальше от политики, а если хотят участвовать, то должны чётко разграничивать себя как личность и как адвоката. Хотя в журналистике иная ситуация, считают спикеры. Вряд ли можно требовать, чтобы автор абстрагировано писал о происходящем в стране с учётом законов об иноагентах.
— Нельзя сказать: не подписывайте никакие петиции, не выходите на одиночные пикеты. Пусть ваших коллег и дальше признают иноагентами. Когда ты сам являешься субъектом законодательства, наверно, имеешь право высказаться, — считает Екатерина.
Но в случае с работой на митингах важно быть объективным журналистом, если вы посещаете его с редакционным заданием и в качестве корреспондента. Шеф-редактор «Новой газеты» считает, что, если журналист идёт на митинг, принимая чью-то сторону конфликта, это не мешает ему качественно выполнять свою работу. Он видит в этом обратную тенденцию – когда активисты становятся журналистами. Серафим Романов отметил, что на фоне протестов появились целые медиа – Sota.Vision, Activatica. Хотя и негативные стороны у этого тоже были – ухудшение взаимоотношений журналистов и сотрудников полиции, которые стали считать удостоверения, редзадания и пресс-карты липовыми из-за их большого количества.
Шеф-редактор «Новой» отметил также волну, когда фигуранты громких дел заводили свои telegram-каналы и освещали судебные процессы своих соратников. Но спикер подчеркнул, что в этих случаях такое явление скорее стихийное – после окончания протестов и завершения громких дел каналы затухали. Серафим Романов считает, что здесь важно разделять – журналисты должны оставаться журналистами, а активисты – активистами, иначе стираются границы.
Специальный корреспондент «Медузы»* Ирина Кравцова рассказала, как однажды оказалась на митинге под влиянием толпы. После пожара в «Зимней вишне» на следующий день кемеровчане пришли к зданию мэрии и потребовали опубликовать реальные данные о погибших в торговом центре. Власти называли цифры почти в четыре раза меньше, чем было на самом деле.
— Одно дело ты стоишь на политическом митинге, а другое дело, когда тебя окружают много-много людей, которые держат в руках портреты своих вчера сгоревших детей. А вокруг стоят другие жители, пришедшие поддержать друг друга, – и все в шоке, – рассказывает Ирина.
Она сразу начала писать своему редактору о том, что данные неверны и срочно нужно публиковать настоящие цифры. Журналистка отметила, что во время митинга она писала редактору слова толпы просто как факты, веря всему, что они говорили.
— В такой ситуации очень тяжело быть не с толпой. Я в первый раз была в шаге от того, чтобы взять плакат в руки и начать кричать «Скажите правду». Потому что ты действительно в каком-то бешенстве находишься. Но у меня был очень классный редактор, который смог трезво оценить обстановку и успокоить меня, — поделилась спецкорр «Медузы»*.
В конце мероприятия модератор Владимир Шведов подвёл итоги дискуссии. Для того, чтобы оставаться объективным журналистом, нужно:
- контролировать эмоции и анализировать, идут ли на пользу тексту или только вредят ему;
- материал должен быть ценен сам по себе, не взирая на ценности и направленность издания;
- важно работать в команде с редактором и героями материала – тогда получится найти «золотую середину».
* внесена в реестр СМИ-иноагентов