Мнения
/ Интервью

31 мая 2013 15:09

Главред "Бумаги": Полезно выходить из информационного пузыря

Интернет-газета «Бумага» paperpaper.ru родилась 4 марта 2012 года, в день выборов президента  РФ. Главный редактор Кирилл Артеменко рассказал, чего тогда не хватало молодым читателям в петербургских СМИ, как изменилось издание  за год с лишним и на что сегодня может влиять журналистика.

- Кирилл, твой первый самостоятельный проект – студенческая газета iUni. Почему вы закрыли это издание?

- Мы заморозили его 24 февраля. Стало понятно, что есть некий кризис этого проекта, его концепция стала ломаться. Тогда мы делали нормальную студенческую газету про проблемы вузов,  про студенческих активистов, у нас в отделе «Университет» все время выходили смешные материалы про разные студенческие фестивали. При этом мы делали нормальный отдел культуры и общества, рубрику про молодых предпринимателей.

Тогда набирало силу протестное движение, общественная жизнь начала бурлить. Начиная с ноября мы создавали уже не студенческую газету, а такой, что ли, молодежный питерский Openspaceстарой формации. И это получилось само собой. Но с точки зрения концептуального подхода это было неправильно, потому что если ты заявляешь свое издание как студенческую газету, нужно делать студенческую газету. А нам, к тому же, стало скучно делать студенческую газету. Мы подросли - это второй момент. А третий момент связан с деньгами. Мы стали понимать, что на студенческой газете ничего не заработаем и этот проект сам собой закроется. Ни под кого мы идти не готовы были. Я думал тогда над всякими вариантами – найти инвестора, получить гранты, но это были идеи, не имеющие ничего общего с действительностью. Кому вообще нужна независимая студенческая газета? Ну, кроме условного «Кремля» – комитета по молодежной политике, например.

- Когда решили передать газету другой команде?

- Проект iUni.ruмы очень любили, потому что это был стопроцентно наш труд. Репутация у iUniбыла очень хорошая. Все знали, что это независимая газета и она никому не принадлежит, ее делают сами студенты. Не хотелось ее просто закрывать и бросать. Я, когда заканчивал журфак, стал думать, куда мне идти учитьсядальше. Где мне, с одной стороны, дадут возможность работать над проектом, потому что для  меня это самое главное, и будут параллельно обучать чему-либо полезному для проекта же или лично для меня. Где будет наиболее комфортная для меня атмосфера. В то время я случайно познакомился с ребятами из ИТМО и случилось, что их студсовет узнал о том, что iUniнужна новая команда. А студсовет тогда получил большой грант на развитие студенческой жизни:  у них были средства, чтобы проект подхватить. Они мне предложили идею: мы хотим заниматься газетой, делать ее, как и раньше, про весь город, разве что немножко больше писать про ИТМО. Поскольку это предложение меня устроило, мы договорились. В итоге мы с редакторами «Бумаги» с сентября по февраль занимались тем, что периодически встречались с новой командой, обсуждали с ними текущую повестку, объясняли им какие-то ошибки, если требовалось, давали рекомендации, советы. Издание сейчас совсем другое.

- Тебе нравится это другое издание?

- Я не имею права давать качественные оценки. Скажем так, там есть материалы, которые мне нравятся, там есть материалы, которые мне категорически не нравятся. Но я за самостоятельность СМИ. Есть новая команда, iUniзанимается шеф-редактор Вика Владимирова. Вика — вполне самостоятельный журналист со своими приоритетами и интересами, у нее есть свое видение городской студенческой газеты, и я ее поддерживаю. Нам было важно, чтобы проект жил своей жизнью независимо от нас. Если бы он был таким, каким мы его делали, нам  было бы приятно. Но это, наверное, прпросту невозможно.

- Рождение «Бумаги» случайно совпало с днем выборов президента, 4 марта 2012 года?

- Нет, мы подгадывали, конечно.

- Зачем?

- Мы в iUniсобирали хороший трафик на декабрьских митингах: для нас это была важная тема, и наша аудитория ждала освещения мартовских протестов. Я сам работал 4 марта в центральном штабе наблюдателей; смешная история была: огромное движение наблюдателей, которое координировалось пятью студентами. Я свои услуги предложил в качестве человека, который может с новостями работать. В  день выборов было очень много информационного шума, который надо было отсекать. В девять вечера, когда шел подсчет голосов, мы запустили «Бумагу» и выложили первые материалы. На следующий день, 5 марта, был несанкционированный митинг на Исаакиевской площади, где задержали больше 500 человек. Я там был, освещал митинг уже для «Бумаги» вместе с ребятами.

- Что было после выборов?

- Через некоторое время у нас начался определенный кризис. Мы думали, что «Бумага» будет как iUni, только не про студентов, а про всех. На самом деле так не бывает: новое издание задает новую структуру и совсем другие ценности.  Обычно, когда запускается новая газета, команда тщательно работают над концепцией, над контентным планом, структурой, композиционно-графической моделью. В случае «Бумаги» все было  постепенно, да и сейчас мы постоянно что-то переделываем и пробуем.

- Концепция «Бумаги» как-либо изменилась за год с лишним?

- Сейчас мы стали понимать, что нам интересно отрабатывать общегородские темы. У нас до недавнего времени была твердая и, возможно, не совсем правильная установка, что якобы есть альтернативная городская повестка, по которой мы работаем. То есть присутствуют, конечно, какие-то общезначимые темы, которые необходимо освещать, но есть большое количество новостей, которые нас не интересуют, потому что их читатели могут прочитать на больших порталах. Мы работаем с более локальными историями, героями и сообществами. Но читателям, которые приходят к нам каждый день (а таких от общего числа посетителей довольно много), надо давать максимум информации о городе, не вынуждая их уходить на сайты других СМИ. У нас пока нет своих источников в высоких и специальных сферах вроде полиции и городского правительства, это дело времени. Но эти выходы есть у коллег, благо все мы живем в Интернете, где можно ставить ссылки.

Профессиональная гигиена

- Когда вы открывались, некоторое время у «Бумаги» существовал неофициальный девиз «Новое медиа, в котором жив дух старой школы». Плюс название - все это ностальгия по бумажной прессе?

- Скорее самоирония. «Новое медиа, в котором жив дух старой школы» мы придумали, потому что ко дню запуска, делая все за очень ограниченное время, ничего лучше придумать не успели. С другой стороны, нам действительно важен контекст традиционной прессы, истории прессы, профессиональный журналистский контекст.

Например, у нас есть ряд внутренних ограничений, которые, возможно, плохо сказываются на сиюминутной эффективности. Если бы мы были новостным изданием, можно было бы писать про то, что депутат Nвыдвинул инициативу, ее рассмотрели и отвергли. Но в рамках нашего новостного потока мы не будем писать про очередную дикую инициативу, пока она не обсуждена и не легитимизирована – потому что не хочется людям мозг засорять.

Все время возникают спорные моменты, связанные с корректностью и правдивостью заголовков – очень просто слегка исказить смысл и получить чуть больше трафика, но нам это «западло». Я не хочу, чтобы звучало, будто бы мы безупречны и у нас нет ошибок и проблем с корректностью фактов, но мы стремимся к стандартам качественной журналистики. Проще говоря, стараемся соблюдать профессиональную гигиену. А уж получается или нет, не нам судить.

- Чего вам не хватало в региональных петербургских медиа, когда вы запускали «Бумагу»?

- Не хватало текстов о городе и людях, написанных живым человеческим языком, а не мертвым, кондовым, официозным, как пишут многие питерские СМИ. Нам хотелось писать на языке, на котором разговаривают люди, о том, что происходит в городе вне сферы интересов Смольного,  криминала, вне сферы скандалов и официоза. Понятно, что и про все это надо писать, но хочется нащупывать и другие темы, которые волнуют людей.

- О чем пишет «Бумага» живым языком?

- Интернет вообще очень интересно устроен. Новость о том, что некий чувак повис на Троицком мосту с файером, соберет много просмотров, особенно если написана быстро и в заметке есть эксклюзив. С другой стороны, понятно, что это новость мелкая, из-за нее жизнь горожан никак не изменится. Ну, происходят сегодня в Петербурге такие истории: приезжает человек из Киева, встречается с питерскими руферами, залезает на мост, висит на нем, потом запрыгивает на мотоцикл одного из друзей и уезжает в ночь. При этом горожане аплодируют, у нас в комментариях пишут «Молодец, братишка, все правильно сделал!».

Это своя атмосфера, это занятный случай. При этом текст про годовой бюджет, который недавно приняли, у нас читает в десять раз меньше людей. Встает вопрос – про что нужно писать? Если ориентироваться только на трафик, нужно писать только про какие-то суперпопсовые вещи, которые соберут просмотры обязательно. Но есть и логика развития городской жизни, которую нужно показывать через менее популярные материалы о законах, решениях правительства, местном бизнесе. На балансе между легкими материалами, приводящими трафик, и часто убыточными материалами, которые поддерживают имидж издания, и приходится существовать.

«Смотреть вне своего информационного пузыря»

-  У TheVillage, которые также пишут про городскую жизнь, в ценностях издания на первом месте оптимизм. Такого у вас нет?

- Сразу хочу сказать, что я очень люблю TheVillageс точки зрения того, как она была придумана командой LookAtMe. Это была правильная идея - в 2010 году сделать такую живую газету про город, про Москву. При всей их ориентированности на потребление, при всей глянцевости, все в этой газете тщательно продумано, сделано очень красиво и качественно. У The Village есть два ноу-хау, которые все знают и читают за эти ноу-хау – это квартиры и рестораны. Прочитать, где открылось новое место, посмотреть фотографии, цены, ассортимент мне нужно, потому что я хожу в кафе, а The Village подают информацию точно, полно и как надо читателю. С квартирами то же самое, потому что подглядывать интересно всем.

Специфика TheVillageв том, что они смотрят на очень причесанную и лакированную реальность. Все герои The Village - это такие продвинутые ребята в стильной одежде, купленной если не в Лондоне, то в правильном секонд-хенде, и фотографии в газете с ними все сплошь яркие и солнечные, и городская среда на глазах этих людей меняется к лучшему. А нам как-то хочется смотреть на мир шире, вне рамок оптимизма и приятных людей.

- Например?

- На «Бумаге» есть тег «лекторы», мы расшифровываем и обрабатываем лекции профессионалов в своем деле или просто уважаемых людей. И публикуем с их разрешения. У нас был выпуск с Вербицкой. Людмила Вербицкая — персонаж, откровенно говоря, неоднозначный, кто-то в городе ее очень уважает, а в студенческой среде, особенно филологической, недолюбливают.

В лекции, которую мы опубликовали, у нее прослеживается такая нравоучительная, охранительная интонация. И в Twitterмне знакомые филологи пишут: «Бумага» совсем с ума сошла, такое публиковать. Но, понимаете, полезно смотреть за пределы того круга, вне того информационного пузыря, в котором ты существуешь. Если ты подписан на пятьсот групп «Россия без Путина» и подписан на одну группу «Россия с Путиным», тебе будет казаться, что все вокруг против Путина, а это не так. Условно говоря, нам интересно показывать разные жизни в этом городе.

При всех сходствах, связанных с пересечением наших аудиторий, это, по-моему, наше коренное различие с The Village. Мне радостно, когда я вижу перепост наших текстов от каких-нибудь ультраправых чуваков. Не потому что я разделяю их ценности.  Я их совсем не разделяю. А  потому что значит, что наш материал не ангажирован и может восприниматься кем угодно.

Жизнь в Интернете

- Осенью ты говорил, что контент «Бумаги» тебя устраивает, а вот технологически сайт несовершенен. Совсем недавно вы обновили площадку. Что появилось нового?

Ну, мы причесали дизайн, добавили несколько новых блоков и ряд совершенно необходимых вещей, которых раньше не было, вроде фотослайдера,  специальной новостной верстки, внятной системы тегов — об этом, в общем, даже говорить неловко. Элементы верстки цитат стали более цивилизованно выглядеть. Лучше оформлен контекст. Лучше оформлены баннеры.  Еще у нас немного изменилась структура сайта.

Раньше были отделы  - как некий атавизм от iUni, и огромное количество рубрик, которые существовали в хаосе, их организация была мало кому понятна. А сейчас структура сайта очень проста. Есть четыре тематических направления – про город, бизнес, образ жизни и образование. Все остальное – это теги как очень частные и очень четко определенные интересы читателя. Его интересуют книги, значит, он может посмотреть по тегу «книги, книжное» соответствующие магазины и так далее. Теги очень гибкие, мы их каждый день меняем и добавляем в шапку страницы в соответствии с повесткой дня. Вообще традиционная структура газеты, связанная с жестким рубрикатором, оставшимся от печатных изданий, мне кажется, умерла: люди читают материалы по конкретным ссылкам и темам, а не интересуются культурой или обществом в целом.

- Есть версия, что баннерная реклама через полгода умрет. Согласен?

- Она, безусловно, умрет, но через годы. Специфика в устройстве рекламного рынка. Баннерная реклама – вещь, которая работает только на очень больших сайтах или в рамках больших медиапланов. Есть баннерное сообщение, размещенное на пятидесяти разных сайтах. И человек, который читает нас, W-O-S, The Village, «Ленту» и что-нибудь еще, видит один и тот же баннер. В перспективе он может сделать выбор в пользу этого бренда. Мы от баннеров совершенно не отказываемся – это пассивный доход газеты от показов, для этого посещаемость сайту и нужна. С определенного уровня посещаемости сайт начинает интересовать крупные агентства, которые составляют медиапланы для брендов. В эти медиапланы они включают крупные, известные площадки и маленькие площадки вроде нас, которые добивают узкую аудиторию. Так, у нас в феврале была компания  Redbull, в конце апреля конкурс бренда «Мартини» – это московские заказы. Мы будем работать в этом направлении, потому что это часть бизнеса, от нее нельзя отказываться.

- Тем не менее основной упор «Бумага» делает на специальные проекты.

- Основной доход и перспективное направление – это, конечно, спецпроекты. Как для больших брендов, которые могут интересоваться локальной городской аудиторией, так и для местных брендов. Это интереснее для читателей, воспринимается лучше и меньше раздражает (хотя у нас вообще реклама не раздражающая – ее мало и она аккуратно сделана). Это больше денег за проект, поскольку работа идет под конкретного клиента, и это интереснее с точки зрения реализации.

«Ситуация со СМИ в стране очень грустная»

- Как тебе кажется, что в перспективе ждет российские медиа?

- Ситуация тревожная, потому что в глобальной и российской экономике не все спокойно. Если случится очередной глобальный экономический кризис, а он с большой вероятностью случится, то вместе с экономикой просядут маркетинговые, рекламные бюджеты, как в 2008 году, когда закрылось очень много изданий по всему миру.

Что касается общей ситуации со СМИ в нашей стране – она очень грустная и становится все хуже и хуже. Я в журналистике работаю постоянно около четырех лет, но даже за эти четыре года стало явно сложнее взаимодействовать с пресс-службами, ведомствами, пиарщиками. Общий климат таков, что журналистика ни на что не влияет, с ней никто не считается, потому что разорваны связи между общественными институтами. В нормальном обществе журналистика выступает этаким общественным соглядатаем, который сообщает тем или иным компетентным органам или ветвям власти о каких-то проблемах. Следует реакция, ошибки исправляются. Сейчас в России это происходит, но на очень плохом уровне, неэффективно или показушно. Когда СМИ находятся в таком состоянии, что власти плевать на них, то, соответственно, становится плевать на них и крупному бизнесу, который в России аффилирован с властью. Становится тяжело работать. Грустно от того, что единственное, на что журналистика сейчас может влиять, это на общественное мнение тех социальных групп, на которые СМИ работают. А совсем не на глобальную ситуацию. В частных случаях – да, глобально – совершенно нет.

- Ты сталкивался с такими ситуациями лично?

- Я как-то писал в «Ленту» текст про Минобороны. Там была история про коррупционный контракт, на триста с лишним миллионов рублей. Деньги направляются на то, чтобы некая строительная компания сделала Интернет в военных городках, а эти города просто не существуют, давно списаны с баланса Минобороны и есть только на бумаге контракта. Деньги тратятся непонятно куда. По случайному стечению обстоятельств ежегодный тендер выигрывает новая компания. Ей не выплачивают деньги, и представители этой компании, преследуя свои цели, сливают информацию в СМИ.  Дальше ты, конечно, начинаешь копать и выясняется, что эта компания  тоже не обладает безупречной репутацией. А Минобороны даже не отвечает на официальный запрос СМИ. Я им звоню в течение трех недель, оттягивая публикацию ради комментария, чтобы были представлены все стороны конфликта, они в итоге ничего не дают, мы выпускаем материал. Этот текст выходит в одной из самых популярных интернет-газет в стране, сколько-то тысяч человек ее читают. А потом звонит сотрудник пресс-службы Минобороны и говорит: все конфиденциально (это информация по госконтракту), мы вам ничего не расскажем. Нарушение закона, но они плевать на это хотели.

Мне как журналисту, конечно, грустно, когда закрываются СМИ из-за нехватки средств, а коллеги лишаются работы. Есть ряд СМИ, которые просто не могут быстро монетизироваться, как, например, недавно закрывшаяся «Русская жизнь» - замечательный, интереснейший сайт, туда талантливейшие авторы страны писали. Вот у нас сейчас Общественное телевидение запустили – лучше бы спонсировали «Русскую жизнь».

- Возвращаясь к «Бумаге», какие планы на ближайший год?

- Во-первых, это Science Slam — наш важный офлайновый проект. Это регулярное мероприятие, которое мы будем проводить раз в два месяца, когда молодые ученые выступают на сцене с презентациями, популярно и кратко рассказывая о своих исследованиях, состязаясь за звание лучше слэмера. Это немецкий формат, мы в апреле представили его в России первыми и планируем развивать дальше. Будем, конечно, работать над сайтом и его мобильной версией. Параллельно - активно заниматься разными видами рекламы, активными продажами. Ведь чтобы делать стоящую журналистику и развиваться, нужны средства.