1 октября главный редактор и основатель интернет-газеты "Карповка" Дмитрий Ратников покинул проект. В интервью Лениздат.Ру он объяснил о том, что заставило его принять такое решение и рассказал, почему формат, в котором сегодня существует "Карповка" изжил себя.
- Каким был твой первый день без "Карповки"? Как попрощался с редакцией?
- Прощаться я не люблю. Это был самый обычный рабочий день. Надо было сделать некоторые наставления нашим двум новым редакторам – Ирине Тищенко и Анастасии Пальчик. Я рассказал о специфике нашего формата подачи информации на сайте, работе с "движком". Вот и все.
В последний день работы мы с шеф-редактором "Карповки" Алексеем Шишкиным хотели опубликовать прощальное интервью. Выбрали крайне спорную с точки зрения градозащитного сообщества фигуру – Вячеслава Рота, генерального директора ООО "СК “Ирон”". Компания занимается сносом домов в историческом центре города. В частности, именно она сносила доходный дом Шагина на набережной Фонтанки, 145б. И еще несколько объектов, например, доходные дома на улицах Шкапина и Розенштейна. По итогам беседы с Вячеславом Ротом мы поняли, почему градозащитникам невыгодно считать его профессионалом, хотя по итогам общения у нас сложилось именно такое впечатление об этой фигуре. Вячеслав Рот – большой специалист, на протяжении многих лет занимавшийся капитальным ремонтом зданий в центре. Для сохранения исторических зданий это – идеальный вариант. Капитальный вариант не позволяет инвестору увеличивать площади и надстраивать этажи. Меняется внутренняя планировка, но здание сохраняет свой исторический облик. Вячеслав Рот стал заниматься сносом домов, пройдя эту школу. И сейчас накопленный опыт позволяет ему сделать вывод, какие здания уже невозможно подвергнуть капитальному ремонту, а какие – можно. Мы написали интервью, получили согласование от нашего собеседника, но материал так и не появился на "Карповке".
- Перед нашей встречей нашла на Лениздат.Ру интервью с тобой, датированное 2009 годом. Тогда "Карповка" только создавалась. Интересно, поменялись ли с тех пор твои позиции. Вот, например, на вопрос о том, планируешь ли ты вступить в ряды градозащитных активистов тогда ты ответил отрицательно, отметив, что "некоторые общественные организации имеют свойство со временем менять свою направленность". Согласился бы сейчас со своими словами?
- Я разочаровался в позиции некоторых представителей градозащитных организаций. Изначально для меня градозащитники были непрофессионалами, которые относились к тому, что происходило с городом, с обывательской точки зрения. Их роль была в том, чтобы фокусировать точку зрения горожан на то, что происходит в городе. Если готовилось к сносу красивое здание в центре города, то они пытались не допускать этого. А если – пусть и дореволюционный, но барак, его просто не замечали.
Но со временем они превратились в "законников" – по сути дела, во второй КГИОП (комитет по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры – прим. Лениздат.Ру). Они стали следить за изменением города не с точки зрения пользы или вреда, наносимого городу, а с точки зрения закона. Одна из последних историй, в отношении которой мы никак не могли сойтись с градозащитниками – объект на Введенском канале, где стоят два абсолютно "никаких" дореволюционных здания. Их собираются снести и построить примитивный бизнес-центр. Привлечь петербуржцев к проблеме сохранения исторического облика города ради сохранения этих зданий просто невозможно. Со временем из "крикливых градозащитников", как их именовала губернатор Валентина Матвиенко (и именно эта "крикливость" в них мне, собственно, больше всего и нравилась), сообщество превратилось в скучных последователей закона. Я не хотел вступать в ряды градозащитников, потому что опасался именно таких перемен. И они произошли.
- Ты говоришь о конкретных организациях или о градозащитном движении в целом? Ведь оно крайне неоднородно.
- Я не хотел бы говорить о конкретных движениях, потому что в каждом из них есть люди, которые либо адекватно, либо неадекватно воспринимают окружающую реальность.
В том же самом "Живом городе" есть люди, которые для меня авторитетны, а есть те, кто в организации "постольку поскольку". Есть среди активистов люди, которых реально волнуют проблемы сохранения города, а есть те, кто ведет себя как "посредники" между бизнесом и чиновниками. И мне это кажется в корне неправильным.
- В чем, по твоему мнению, причина этих изменений, почему они произошли?
- Люди взрослеют – возможно, они хотят видеть реальную пользу от своего дела. Поэтому ведут переговоры с застройщиками и чиновниками.
- А что касается представителей бизнес-структур – их поведение изменилось за прошедшие годы?
- У меня создалось впечатление, что главная победа градозащитников в том, что они, по сути дела, изменили мировоззрение застройщиков и инвесторов. Если раньше бизнес считался только с мнением чиновников, то постепенно они стали прислушиваться к мнению общественников и простых горожан. Да, в строительной среде до сих пор есть люди, которым наплевать на город и его жителей. Их цель – получать прибыль. К таким компаниям, на мой взгляд, относится компания "Renaissance Development", которая строит в городе нереальной "страшноты" здания. Один из последних примеров – строительство бизнес-центра "Renaissance Pravda" на Херсонской улице, 12-14. Застройщик невероятным образом изуродовал советское конструктивистское здание типографии газеты "Правда", создав безумное нагромождение архитектурных форм. Но, в целом, даже радикальные прежде строительные компании стали прислушиваться к градозащитникам. И их проекты, действительно, изменились в лучшую сторону.
- Какие примеры такого "перевоспитания" можешь привести?
- Среди компаний, которые пытаются взаимодействовать с общественностью, – инвестиционно-строительный холдинг RBI. Сейчас они готовы беседовать с градозащитниками, но, как сами подчеркивают, только с адекватными. И, как мне кажется, таких они в городе для себя не нашли. Группе компании "Соло" удалось найти общий язык с градозащитниками, но лишь по некоторым из проектов. Есть строительный холдинг Setl Group: их последняя попытка вести переговоры с градозащниками была связана с реконструкцией доходного дома по адресу Дегтярный переулок, 26. Компания планировала полностью снести здание, а градозащитники говорили: "Давайте хотя бы фасад сохраним". В Setl Group посчитали: при сохранении фасада работа над объектом станет для компании экономически нецелесообразной, поэтому Setl Group готова продать объект. Сейчас идет процесс переговоров по продаже здания, его будет сносить другая компания. Интересный вариант: компания в истории не "пачкается", хотя здание все равно уничтожают.
- Со стороны может показаться, что время, когда ты занимался "Карповкой", было периодом расцвета градозащитного движения в Петербурге. Если да, то можно ли считать это совпадением?
- Не я брал пример с "Живого города" и не "Живой город" с меня. Движение и "Карповка" были созданы отдельно друг от друга. Мне тема градостроительства была интересна с детства. Я наблюдал за тем, как меняется город. Напротив школы тогда, в 2005 году, демонтировали мост Лейтенанта Шмидта, и я каждый день снимал процесс. Переходил на другой берег и наблюдал за сносом Новой Голландии. Дальше – снос Дворца культуры имени Первой пятилетки ради строительства второй сцены Мариинского театра. Мы вместе почувствовали фронт.
Время Валентины Матвиенко было временем амбициозных проектов. Часто появлялась идея глобального развития города. Именно тогда родилась идея строительства "Охта-центра" и огромного Дворца искусств на месте Василеостровского трамвайного парка, был построен "Парадный квартал" на Кирочной улице. С приходом Полтавченко развитие исторического центра города приостановилось. Этим, наверное, можно объяснить тот факт, что внимание к градозащитникам несколько поутихло.
За последнее время мощных объектов, к которым можно было приковать внимание общества, за исключением, пожалуй, дома Рогова (угол Загородного проспекта и Щербакова переулка), практически не было. Поднять обычных людей на защиту невзрачных домов практически невозможно. Пока не появятся новые "горячие точки", ситуация не изменится. Если честно, иногда мы создавали темы практически на пустом месте – вспоминали объект "из прошлого" и старались узнать его судьбу. И, тем самым, мы на протяжении практически всего времени существования ресурса поддерживали внимание к вопросам строительства в историческом центре города, проблеме разрушения исторического наследия. Поэтому, наверное, наш постоянный читатель и не заметил особой разницы между тем, что происходило в городе в 2009 году, и происходит сейчас.
- Раз уж мы говорим о том, как поменялись все те, о ком писала "Карповка", что произошло с читателем ресурса за прошедшие четыре года?
- Я могу сказать, что за последнее время к нам присоединилось много интересных читателей. Многие из них – руководители строительных и демонтажных компаний. Они выступают под разными "никами", но мы все равно догадываемся, кто есть кто. Читатели нам помогают, их посты подчас меняют нашу собственную точку зрению на ситуацию. "Крикливых" комментаторов стало меньше. И это хорошо, потому что нам не нужен стандартный истеричный комментатор, который пишет посты о том, что все "сволочи и мерзавцы". Сейчас люди аргументировано высказывают свою точку зрения. Спорят и иногда даже приходят к общему знаменателю. Это хороший итог.
Мы никогда не гнушались спорить с комментаторами, пытались вытащить из них их настоящую точку зрения – рассудочное, а не эмоциональное. Сперва они шарахались от нас, а потом втянулись. Пошел разговор, где были представлены все участники дискуссии: простые жители, строители, инвесторы, профессиональные градозащитники.
- В прощальной колонке ты написал, что "Карповка" создала тебе "ненужный шлейф градозащитника". Почему это вызывает у тебя такой протест?
- Я, в первую очередь, журналист, и моя первостепенная задача – не создавать общественное мнение, а доносить до читателей полную и точную информацию о ситуации с тем, чтобы читатель мог самостоятельно сделать вывод о происходящем. С этой точки зрения, быть на чьей-то стороне неправильно. Читатели перестанут относиться к нам как к источнику объективной информации. Я считаю успехом тот факт, что уже через год после того была создана редакция: к лету 2012 года нам комментировали ситуацию практически все застройщики. Если изначально они относились к нам, как градозащитному изданию, то вскоре поняли, что мы объективно представляем их позицию. Не переходим на их сторону, не критикуем. Такой наш подход позволил людям получать из первых уст информацию, которая интересовала аудиторию и которую не предоставлял никто из других СМИ.
Взять, например, телешоу на "100ТВ", куда приглашают, скажем, представителей демонтажной компании ООО "Спрингалд", который уничтожил Дом Рогова, и депутата-градозащитника Алексея Ковалева. Получается совершенно несерьезный разговор, который нужен, чтобы убедить людей встать на сторону депутатов. Мы такого не делаем. Если человек глуп, то это очевидно и без подобного рода передергиваний – достаточно просто привести его позицию. Но чаще как раз таки у тех, кого все критикуют, вполне логичный подход к работе. Мы не оцениваем наших ньюсмейкеров. Я не хочу вставать на чью-либо сторону; я не градозащитник, не чиновник и не строитель. Я – журналист.
- Есть ощущение, что редакция "Карповки" принципиально подходила к вопросу получения ответа от чиновников. Вспоминается, например, забавная история, когда вы пожаловались в прокуратуру на прокуратуру, которая разместила фотографию "Карповки" у себя на сайте. Или феерическая переписка с ФГУП "Российский научный центр "Прикладная химия". Была в редакции какая-то установка на этот счет?
- Есть издания, которые удовлетворяет фраза "комментариев получить не удалось". Меня же она принципиально не устраивает. Мы готовы ждать довольно длительное время, чтобы получить необходимую нам информацию. От чиновников ответ, кстати, порой проще получить, чем от коммерческих компаний, которые, как известно, по закону не обязаны ничего комментировать СМИ. Мы писали жалобы вышестоящим начальникам, вели переговоры, неформальные беседы с источниками – в ход шли любые методы.
- Летом Лениздат.Ру составил рейтинг самых необщительных пресс-секретарей Смольного. Кто возглавляет твой личный топ?
- В последнее время я редко вел переговоры с пресс-секретарями. Этим занимаются корреспонденты. У нас были некоторые личные стычки с чиновниками Смольного, не более того. Например, "Карповке" часто нужно было получить именно бумажный ответ, а не устный. Потому что по итогам публикации мы пересылаем эти документы в прокуратуру, например. И вот – мы посылаем запросы, а ответа иногда не получаем. После этого, мы, как правило, пишем жалобы вице-губернатору, который курирует комитет. Как-то председатель комитета по социальной политике заявил, что на Пискаревском кладбище будет создан еще один музей блокады. Мы спросили зачем, если в Петербурге их уже два – на площади Победы и на Соляном переулке. Написали запрос – ответ не получили, написали жалобу. После этого мне позвонила пресс-секретарь комитета Екатерина Майборода и высказала свое недовольство тем, что мы на нее пожаловались. Она, видимо, считает себя большим специалистом и учит молодежь, как нужно себя вести. В конце разговора заявила, что общаться с нами больше не желает. Я спрашиваю: "Зачем вы тогда звонили?" Она снова повторила, что не хочет с нами общаться. Ждем месяц – ответа нет. Снова вторую жалобу. После этого нам снова звонили из пресс-службы и уверяли, что ответ прислали. В итоге мы получили информацию после того, как отправили третью жалобу. Что мешало комитету подготовить ответ сразу, я не понимаю. Бывают такие случаи, но я не помню, чтобы мы ссорились с тем-то из пресс-секретарей, кроме этой ситуации. Но в любом случае – пока не получим ответ, мы не успокоимся.
- А как ты считаешь, актуальна вообще эта проблема для городских СМИ?
В целом, ситуация с пресс-секретарями по нашей теме нормальная. Комитет по развитию транспортной инфраструктуры отвечает день в день, комитет по благоустройству тоже, комитет по охране памятников хоть и визирует ответы – это занимает время, но зато предоставляют полную информацию. Хуже дело обстоит с районными администрациями – они мастера "отписок", особенно, что касается Центрального и Петроградского районов. В целом, ситуация, на мой взгляд, нормальная.
- Какими были требования к текстам в редакции "Карповки"?
- Тексты "Карповки" строились из трех элементов: что было, что есть и что будет. Что касается формата, то материалы должны быть максимально простыми и краткими, чтобы читатель дочитал текст до конца. Это самое важное для интернет-журналистики. Подход "газета все стерпит" и "каждый автор должен писать в своем стиле", убивает работу сетевых информационщиков. С моей точки зрения, стиля журналиста в информационной журналистике либо не должно быть, либо должно быть по минимуму. Тексты должны быть одинаковым. "Четыре абзаца по три предложения и фотографии" – вот формат.
- А что ты вынес из работы редактором, руководства СМИ?
- Я изначально старался держаться с журналистами на равных, без обращений на "Вы". У нас сложилась благоприятная атмосфера. При наших очень маленьких зарплатах от нас не хотели уходить сотрудники. Потому что, наверное, что-то еще, помимо этого денег людей держало.
На нашу небольшую зарплату профессионалов было не набрать. С другой стороны, и не хотелось этого делать, потому что профессионал – человек довольно требовательный, который считает себя порой более профессиональным, чем редактор. Я набирал на работу своих сверстников. Поскольку никто из них раньше не писал о строительстве, я сам обучал их тому, что знал, объяснял, что нам подходит по формату. Занимало это, в среднем, от месяца до трех.
У нас не было скандалов. Мы пытались донести свои претензии до корреспондентов максимально корректно, и за прошедшие два года мне не приходило в голову менять этот формат – общаться с подчиненными более жестко, отчитывать их за ошибки.
- История "Карповки" как проекта, который изначально создавался как авторский ресурс, который потом нашел инвестора, необычна для медиа. Какой урок ты получил, предпринимая попытки монетизировать ресурс?
- Мы оптимисты, но большей частью – реалисты. Представить себе, что подобный ресурс приносил бы хоть какую-то существенную прибыль – невозможно. Он может приносить косвенную прибыль и задача редактора – сделать так, чтобы читатель не почувствовал этого перенаправления на путь "косвенной монетизации". Это достигается путем переговоров с участниками рынка. Например, нас просят повременить с выходом материала. Но на условиях бартера – в следующий раз мы получаем от источников эксклюзив. Пиар-площадкой мы никогда не становились, но всегда искали компромиссы: как можно подать новость так, чтобы и не наврать, и не сообщить что-то, что может повлечь вред для компаний. У нас это получалось. За все годы у нас не вышло не одного заказного текста. Мы никогда не наезжали на конкретные компании. Хотя не исключено, что такие попытки могут предприниматься в будущем.
- А если говорить о традиционных путях монетизации – размещении рекламных баннеров, работы с рекламными агентствами, удалось ли достичь успехов в этом направлении?
- Мы ориентировались на "Фонтанку" и уменьшали ценник пропорционально аудитории. Но на таких условиях никто не согласился у нас размещать рекламу. Компании, которые заинтересовались нашим предложением, пытались получить у нас какие-то дополнительные бонусы – например, обещание, что мы не будем писать о них в негативном ключе. На такие условия мы не соглашались, поэтому у нас и не было рекламы. Кроме того, надо понимать, что крупные строительные компании заключают договоры не напрямую со СМИ, а с рекламными агентствами. А они, мало того, что нас особенно не хотят замечать, потому что у нас посещаемость не 30 тысяч человек, так еще и условия предлагают крайне невыгодные. Традиционная ситуация: чуть ли не 100% средств за размещение рекламы в первый месяц идет рекламному агентству, да и потом ситуация в лучшую сторону не меняется. В среднем, от рекламодателя мы получаем не больше 30%. Некоторое время мы связывались с этим, но в итоге пришли к выводу, что это совершенно бестолковая вещь. Даже минимальную часть нашего бюджета не покрыть за счет рекламных доходов.
- То есть ты полагаешь, что это, в принципе, нереальная задача?
- При таком узком формате – нет. Да и более широкоформатные ресурсы не могут покрыть свои расходы, поэтому прибегают к заказным текстам.
- Каких показателей удалось добиться с точки зрения посещаемости, и каким образом вы наращивали аудиторию?
- 1,1 тысячи уникальных посетителей у нас было в июне 2011 года, когда у нас появился инвестор, и была, собственно, создана редакция. За два года, к июню 2013-го, этот показатель достиг значения 9,9 тысяч. Как мы наращивали посещаемость? Примерно половина дневной аудитории – это так называемый мусорный трафик, неформатные новости, которые мы вынуждены ставить, потому что они попадают в "Яндекс.Новости". Но мы очень внимательно относились к таким текстам. У нас было много параметров, которым должна соответствовать новость, чтобы попасть на "Карповку". Например, мы писали только о городе – не ставили федеральные новости, откровенного криминала. При этом до последнего дня работы мы поддерживали уровень эксклюзивного контента на уровне 80%.
- В 2011 году сайт обрел инвестора. Ты покинул проект из-за противоречий с учредителями по поводу того, как развивать проект. Не жалеешь о решении, принятом два года назад?
- Не жалею, и если бы была возможность вернуться назад, я выбрал бы именно этого инвестора. Я хотел, чтобы сайт развивался в интересующем меня направлении. До мая этого года ситуация развивалась именно в этом ключе, и я получал огромное удовольствие от того, чем занимался.
Потом наступили времена, которые я сам называю "болотом": мне перестали объяснять, чего хотят от меня, чего хотят от сайта, какова будет судьба проекта. Кроме того, мне надоела узкая специализация ресурса. Я хотел работать над сайтом городской информации. У меня до сих пор есть идея, как создать достойного конкурента "Фонтанки". Все лето я пытался добиться ясности. Было понятно, что нужно развиваться, а мне предлагали работать так, как мы это делали раньше. Это скучно.
- Получается, конфликта с инвестором не было?
- Да, конфликта не было. Запала в голову фраза представителя инвестора, сейчас я уже не помню кого точно, что "мы деньги получаем, но не зарабатываем". Возможно, для кого-то она послужила бы дополнительным стимулом, но на меня это произвело совершенно другой эффект. Мы насколько выкладывались, работая над проектом, что эти слова показались мне совершенно несправедливыми.
- В колонке ты сравнил "Карповку" с "плюшевым мишкой", от которого рано или поздно приходится отказываться. Получается, твое решение – это выбор в пользу взросления?
- Я еще весной предложил инвестору свое видение того, чем хотел бы заниматься. "Карповка" продолжила бы развиваться в прежнем ключе, но параллельно можно было создать ресурс, который бы привлек на "Карповку" новую аудиторию и не был бы столь узкоспециализированным. Но мои предложения – я разработал концепцию – не были услышаны. А без развития мне неинтересно работать. Поэтому последние полгода я готовил людей к тому, чтобы перестать активно заниматься "Карповкой", и перейти к чему-то другому. Но получилось иначе: в сентябре нам предложили объединиться редакцией с изданием, которое я не понимаю, зачем было создано.
- Ты говоришь об агентстве "Телеграф", который начнет свою работу 10 октября. Как ты оцениваешь проект?
- На мой взгляд, в Петербурге так много СМИ, что изобрести что-то новое крайне сложно. Команда "Телеграфа" идет по традиционному пути. Это моя точка зрения. Я читал на Лениздат.Ру интервью главного редактора интернет-ресурса Алексея Коломенцева. Он сказал, что агентство планирует развиваться "за счет рассерженных горожан". По моему мнению, время рассерженных горожан невозвратно прошло. Сейчас есть другие тренды, которые позволяют привлечь людей и ресурсы. Если я не прав, и у ребят все получится, будет здорово. У меня нет обиды на то, что им дают деньги, а мне – нет, но, на мой взгляд, с таким традиционным подходом это будет второсортный ресурс.
- Если не секрет, в чем твоя альтернатива, ноу-хау?
- Не скажу.
- И все-таки, если время "рассерженных горожан" прошло, то, что сейчас актуально?
- Интерактив. "Рассерженные горожане" – это выливание негатива в комментариях. Мне кажется, нужно максимально взаимодействовать с читателями, отвечать на их вопросы, причем не только сотрудникам редакции. Например, собирать комментарии тех ньюсмейкеров, которых хотят услышать читатели. Это мы и делали. У нас была рубрика "Вопросы", где мы отвечали на вопросы аудитории.
У нас были темы, которыми мы могли заниматься год, чтобы потом написать журналистский материал. Например, читатель поинтересовался, что будет с руинами кирхи в поселке Каменка (это территория Приморского района). Мы потратили полгода, чтобы получить комментарий от КГА отдела по взаимодействию с религиозными организациями администрации губернатора, и написали материал. По прочтению у читателя не возникло ни одного вопроса. Мне кажется, таким никто в городе не занимается. Было бы здорово, если бы на вопросы отвечали, например, представители строительных компаний. Чтобы это было по-настоящему конструктивным разговор. Мы ведь работаем не ради "Яндекс.Новостей", а ради читателей.
- Кстати, я ссылаюсь на твою прощальную колонку, а, как я понимаю, сейчас на сайте "Карповки" ее уже нет. Насколько я понимаю, такая судьба постигла и колонку шеф-редактора Алексея Шишкина, которую удалили с сайта. Как оцениваешь ситуацию?
- В своей колонке я написал совершенно искренние слова благодарности инвесторам, с которыми работал. Алексей Шишкин сделал то же самое. Почему удалили обе колонки, я не понимаю.
- "Карповка" действительно делается другой командой – от редакции осталось два человека. Что думаешь о будущем ресурса, который создал пять лет назад?
- Тот формат, в котором сегодня существует "Карповка", на мой взгляд, себя изжил. Нужно ли его сохранять как раритет для архива, я не знаю. Но развивать его в прежнем ключе, по-моему, бессмысленно. Сама подача материала привлекает внимание, но тема себя изжила.
Насколько я знаю, инвесторы хотят создать редакционный совет "Карповки", в который будут входить представители градозащитного сообщества. По моим данным, туда попадут только те градозащитники, которые вступают в переговоры с инвесторами и чиновниками. Если "Карповка" предоставляла площадку всем градозащитникам вне зависимости от того, какими радикальными, например, их считали другие представители сообщества, то сейчас, на мой взгляд, идет попытка объединить градозащитников в рамках совета с тем, чтобы закрепить за ними право что-либо заявлять от имени сообщества. Мне кажется, что это, как минимум, сократит количество комментариев от представителей других движений. О том, какова истинная цель этого шага, я могу только догадываться. Я не хочу, чтобы "Карповка" стала градозащитным ресурсом. Но, похоже, именно такой она и станет.