Отношения в петербургском медиа-сообществе в последние месяцы начинают напоминать журналистику в Теннесси. Последний пример: слух о моей ссоре с Олегом Засориным
Даже лениво этот слух опровергать, потому что, как всегда, в нем намешана и правда, и нелепица,и домысел. Ну, во-первых, решение о премии Владимиру Стругацкому принимал не я, а жюри "Золотого пера", в которое я не входил. Во-вторых, коллеги, я не мог поссориться с Олегом Засориным, потому что невозможно поссориться с человеком, с которым не знаком. И, в-третьих, я не стал бы даже в случае ссоры втягивать в нее третьих лиц - в данном случае глубоко уважаемого мною Володю Стругацкого, который получил звание "Рыцарь жанра" абсолютно заслуженно.
Что касается мотива, то он, несомненно, присутствует: действительно, Марию Михайлову переманили в "Смену", как пытались переманить и Кирилла Легкова, и других сотрудников "Вечерки". Что, кстати, говорит о высоком профессионализме сегодняшней вечеркинской команды. Конечно, я знал обо всех этих переговорах, ведущихся за моей спиной, и искренне благодарен журналистам "Вечерки", устоявшим перед соблазном в самые трудные для газеты дни. А соблазн, конечно, был большой: все знают размеры зарплаты, которая предлагалась рекрутируемым.
Но "Смена" наказала себя сама: публикацией о съемках порнографии в петербургской школе она заставила крепко задуматься журналистов, размышлявших о своем переходе под крыло Олега Засорина. И окончательно отбила у них это желание сменовская публикация о "лживости" "Вечерки" и "Комсомолки" аккурат в день церемонии "Золотого пера". Такого, коллеги, в истории печатной петербургской журналистики последних 15 лет я не помню: делать поводом "обличительной" публикации ошибку в одной букве фамилии - это сильно.
Так что, коллеги, ни обижаться на сменовское руководство, ни тем более мстить ему таким странным образом я не хотел и не собирался: не мой стиль. Каждый борется за место под солнцем как умеет. И получает то, что заслужил.