Кравченко В.И. Власть и коммуникация: проблемы взаимодействия в информационном обществе. - СПб.: Изд-во СПбГУЭФ, 2003. - 272 с. ил. (рецензия)
В книге раскрываются проблемы и особенности современной политической власти, а также возможности создания моделей политических коммуникаций. Анализируя происходящие реформы политической системы России, автор рассматривает два "новых" режима власти: "полицентризм" и "моноцентризм" в условиях управляемой демократии. Социально-политические аспекты власти и коммуникации исследуются в рамках современной информационной революции.
Автор книги легко оперирует понятиями "постиндустриальное общество", "электронная демократия", "управляемая демократия", "сетевой рынок", подчеркивая, что эти определения объединяют ныне самые разные слои и социальные группы российского социума, а использование этих терминов при решении проблемных вопросов о взаимодействии власти и общества приобретает все более предметный характер. Интрига книги заключается в том, что автор пытается дать ответ на вопрос, будет ли информационное общество "более информированным". Дело в том, что в результате научно-технической революции себестоимость производства и передачи единицы информации существенно сократилось, однако способность производить информацию намного превысило человеческие способности по ее переработке.
Кравченко рассмотрел классические и инновационные методологические подходы к исследованию политической власти, политической коммуникации, а также вывел их эвристический потенциал; рассмотрел проблемы соотношения власти и культуры, власти и СМИ, реформирования политической системы общества; исследовал современные модели политической коммуникации в условиях информационного становления России, раскрыл понятия теории харизматической власти. Власть представлена в работе как смыслообразующий центр массовой коммуникации.
В гл. 1 "Коммуникативная форма проявления властных отношений" раскрывается содержание понятий власть и коммуникация, легитимность и делегитимность власти. Политическая власть представлена как сфера жизнедеятельности общества. Понятия "власть" - "авторитет" - "господство" - "влияние" - "силы" рассматриваются в одной цепочке.
Сравнивая режимы правления на примере России - авторитаризм, тоталитаризм, демократическую форму правления, демократию с элементами местного самоуправления, автор не только характеризует специфику каждого режима, но также уровни и формы проявления коммуникации. Так, в первом случае (авторитаризм) предполагает физический уровень, при котором возникает поверхностная коммуникация (межличностная), во втором случае (тоталитаризм) возникает психологический уровень (коммуникация символическая, групповая), в третьем - осуществляется переход на социальный уровень (коммуникация групповая и массовая), четвертый - интеллектуальный (информационный уровень), где форма коммуникации социальная. Понятие "власть" автор связывает с понятием "ответственность". Автор считает ответственность свойством субъекта власти и видит ее значимость в том, что она побуждает развивать и другие качества в соответствии с высочайшими целями. Отсюда необходимость тщательного отбора ответственных кадров. Обобщив предложения, направленные на улучшение реформирования России, автор выделяет некоторые из них, направленные на преодоление кризиса:
1.Изменение всей конструкции власти: предоставление широкой самостоятельности правительству, установление его подотчетности парламенту.
2.Введение гражданского контроля над силовыми структурами, ликвидация косвенного подчинения СМИ какой-либо ветви власти (бюджетная зависимость), обеспечение их независимости.
3.Реформирование системы выборов в органы власти для исключения подкупа избирателей и фальсификации результатов голосования.
4.Создание законов об ответственности высшей власти за состояние страны, средства и способы властвования (С.58) и др.
Отличительными чертами политической власти он признает - верховенство, всеобщность (публичность), законность, конституционность и гласность.
Вся книга пронизана идеей уникальности власти, которая проявляется не только в общих решениях и позициях, в функционировании институтов (президент, правительство, парламент, суды), но и непосредственно оказывает влияние на весь образ жизни людей.
В гл. 2. "Политическая коммуникация как система взаимодействия власти и общества" дается теоретико-методологический анализ понятия "социально-политическая коммуникация", выявляются особенности ее моделирования. Средства массовой информации рассматриваются как институт политической коммуникации, функционирование которого зависит от "политической культуры", которая в свою очередь рассматривается как отражение политико-коммуникативной реальности.
Исследователь точно определяет понятия, групповая, межличностная, массовая коммуникация. Вводит понятие "этнология коммуникации", под которой понимает процедуру интерпретаций, скрытые, неосознаваемые механизмы социальной коммуникации между людьми.
Рассмотрение дискурса как логически целостной, опосредованной, социально обусловленной единицы коммуникации дает возможность представителям этого направления "неречевые языки" (язык рекламы, мимики, жестов) рассматривать во взаимосвязи с языком человеческого общения как основного способа коммуникации. Это создает основу для формирования целостной теории социальной коммуникации, включающей рассмотрение как вербальных, так и невербальных коммуникативных средств. Воздействие социальных факторов автор рассматривает на ситуационных моделях (с. 93).
Книга дает целостное представление о закономерностях и существенных связях в различных видах и типах коммуникации. СМИ рассматриваются автором под углом современных теорий: теории массового общества (Г.Блумер Р.Миллс, Э.Фромм), критической теории общества (Г.Маркузе, Т.Адорно, М.Хоркхаймер), структурно-функциональных теорий (Т.Патерсон, Р.Мертон), теории эгалитарной массовой коммуникации (Ж.-Д.Арси), деконструктивизма, культурологической теории коммуникации (Макклюэн, Д.Белл, А.Тоффлер), теории гегемонии массовой коммуникации (Н.Пулантаз, Л.Альтюссер), советской социологической школы (Б.Грушин, Б.Фирсов), теории нонкоммуникации и др.
Автор различает два взаимодополняющих способа коммуникации - естественную, характеризующуюся прямой связью между коммуникаторами и наличием "живого" текста, который может подвергаться изменениям в зависимости от моментальной реакции относительно небольшой по размеру аудитории и техническим, где есть закрепленный текст, отсутствуют прямые связи между коммуникатором и большой рассредоточенной аудиторией.
Оборот информации, предстающий в виде "собственности" или "товара" продуцирует более качественные контакты и взаимоотношения акторов, чем оборот информации, выступающей как ресурс власти. Поэтому, - заявляет автор, - "политику уместнее рассматривать не в качестве одной из многочисленных форм воплощения социальной природы информационно-коммуникативных обменов, а как особый тип общения и контактных связей, возникающих в специализированной деятельности человека политического" (с.109).
Политолог В.И.Кравченко изучает разные модели коммуникации: 1) модель вещания, при которой информация идет из центра многим абонентам на периферию, 2) диалоговую модель, предполагающей, что индивиды общаются в реальной коммуникационной среде, через сети непосредственно между собой и самостоятельно выбирая время, место и тему информационного обмена (от простой личной переписки, до телефонных разговоров и использования Интернета). Но увеличение количества участников и появления ведущего приводит к сближению данной модели с моделью вещания. Доминантой диалоговой модели коммуникации автор называет прогнозируемые диалоговые формы общения в соответствии с запросами реципиента. 3) Регистрационная модель движения информации сходна с моделью вещания (с.126-127). В ней центр запрашивает и получает информацию от периферийного источника. Применяется, когда индивиду закрыт доступ к банку данных. 4) Консультационная модель также соотносится с большим числом ситуаций, при которых индивид, находящийся на периферии коммуникационной линии, ищет необходимые сведения в центральном информационном хранилище (сервер, работа с книгами, библиотеками). Тема определяется не центром, а периферийным пользователем. В данном случае можно говорить о дистантной модели политической коммуникации.
В гл. 3 "Политическая коммуникация и проблемы реформирования постиндустриального общества" понятие "политическая коммуникация" соотносится с такими понятиями как "виртуальная демократия", "компьютерно-опосредованная политическая коммуникация", "цифровая (дигитальная) демократия", "коммуникационная демократия", "электронное гражданство" и др.). Понятия "управляемая демократия" и "демократическая коммуникация" переносятся в разряд категории политической власти современной России.
Выявляются такие негативные черты политических отношений в России, как клановая раздробленность, идеологическая неоднородность, усиление противоречий в верхах, бюрократизация власти, слабая модернизация элит, опасность появления "нового агитпропа, к чему подталкивают внутренняя логика политического моноцентризма, целенаправленное давление со стороны традиционалистских элит ("силовиков", "культурных фундаменталистов", РПЦ) (с.203).
В главе дан критический анализ функционирования властных структур всех уровней в России и политических линий. В частности, в проекте В.В.Путина автор выделяет несколько основных векторов - этатизм, "партизацию" системы, ориентацию на модернизацию. Главным истопником динамики новой политической системы становится внутреннее напряжение между моноцентристской конструкцией и ориентацией на модернизацию. Вывод - идеология "демократического транзита" все меньше подходит под описание процессов трансформации в России. В транзите есть финальная точка, которая известна. Но современная российская реальность не укладывается в транзитологическую парадигму.
Для журналистов, разумеется, интересен анализ состояния современных российских СМИ, включенных в политическую сферу. СМИ поддерживают одновременно отношения с несколькими источниками противоречивых требований и ограничений, политическими институтами, деловыми кругами, агентами новостей, потенциальными источниками информации. Модель Макнели примеряется к Российским условиям. Средства массовой информации рассматриваются автором в системе взаимоотношений с группами давления, источниками информации, владельцами, инвесторами, рекламодателями, аудиторией, социально-политическими силами, правительством. Показано, как законы, а также цели СМИ (прибыль, коммуникация, мастерство) отражаются на качестве прессы.
Существенными являются выводы автора о разделении журналистики и сферы PR: поскольку в поле политики присутствуют как рыночные, так и нерыночные способы информационного обеспечения конкурентной борьбы за власть (и соответствующие технологии организации взаимодействия), следует различать маркетинговые (пиар, политическая реклама, информационный лоббизм и др.) и немаркетинговые (пропаганда, агитация) формы организации дискурсов в этом социальном пространстве. Причем наличие того и другого типа коммуницирования не зависит от характера организации власти и по сути является универсальной чертой политической коммуникации в современном мире. (с.218-219).
Все используемые сегодня способы активизации и поддержания публичных дискурсов нацелены на сокращение дистанции доверия со стороны реципиента, преодоление резонансных барьеров и продуцирование имплицитного эффекта (т.е. создание у реципиента ощущения свободы выбора и прочтения информации). Вместе с тем, каждому из них присущи собственные приемы организации текстов и передачи политических сообщений. Например, пропаганда построена на многократном тиражировании оценочных реакций через противопоставление заявляемых целей с позиции конкурента. Органически свойственно ей стремление к переходу от техник убеждения к техникам внушения, задействования "подпороговых" механизмов мышления на подсознание человека.
Новаторски выглядят идеи о связи массовой коммуникации и мифа. Не беспочвенно выглядят идеи автора о фетишизации СМИ, особенно телевидения. Телезритель связывает всю поступательную телемозаику через резонанс взаимоотражений ее отдельных элементов, а в результате в сознании постоянно формируется и воспроизводится "шарообразный" космос мгновенно возникающих взаимосвязей, вбирающей в себя все, что происходит на телеэкране. Телевидение само по себе погружает человека в миф снова и снова, как когда-то в далеком прошлом, представляет собой вполне органичное, и, по крайней мере, во многих случаях исходное отношение к действительности. "Я мыслю посредством массмедиа - значит я существую". Эта фетишизация, предупреждает Кравчеко В.И., - имеет свою оборотную сторону, когда широкое недоверие к исполнительной, законодательной или судебной власти, к политике как к "грязному делу" переносится на "четвертую власть".
Последний раздел книги посвящен Интернету. Киберпространство предлагает альтернативу обществу как таковому Организованное "посредством договора", в котором нет места принуждению и аппарату господства. Оно становится "офшорной зоной свободы". Однако здесь вывод менее оптимистичен, так как нет ответа на вопрос "как совместить автономию индивида, гарантирующую ему свободу выбора, с общественной солидарностью и необходимым для общества уровнем контроля и безопасности (чтобы свобода была благом для всех, а те только для избранных) (с.265).
В целом книга убеждает: происходящие изменения в политике и политической культуре уже свидетельствуют о наступлении новой эпохи в развитии общества, когда политическая культура наравне с экономикой отражает существенную реальность.
Книга предназначена для студентов и аспирантов факультетов журналистики и политологических отделений вузов, а также для всех интересующихся проблемами политики в современных условиях формирования информационного общества.