На этой неделе читаем еженедельник "Санкт-Петербургский курьер".
Остановимся на проблемной статье "Какое лицо у безработицы?". Вообще статья – жанр трудный. Кроме того, что журналисту при работе над аналитическим материалом надо выстроить концептуальную часть и отобрать для её обоснования фактический материал, ему необходимо владеть речевыми навыками, которые помогают передать это содержание. И, прежде всего, таким способом изложения, как рассуждение. В рассуждении находят воплощение все известные формы и методы мышления: отношения причины и следствия (если – то), выдвижение гипотезы (если бы – то), сопоставление и противопоставление (как – так и, не только – но и, однако), фиксация сходства и различия, аналогия (подобно тому, в отличие от того, между тем), доказательство истинности или ложности суждений, обобщение, формулировка выводов. В основе корректно построенного рассуждения – опора на законы формальной логики и правила операции с понятиями.
Автор статьи "Какое лицо у безработицы?" собрал, систематизировал, осмыслил материал, касающийся анализируемой проблемы, четко выстроил концепцию и доказал основные её положения. Но в структуре отрезков-рассуждений есть ошибки, которые препятствую пониманию текста: приходится возвращаться к прочитанному, сопоставлять предложения, "перестраивать" фразы.
Причины ошибок:
1. Отступление от положений формальной логики при формировании нейтральных фрагментов изложения.
Вот журналист пишет:
Подобное положение вещей автоматически привело к тому, что, как отмечают специалисты Центра занятости, работодатель стал более лояльно относиться к возрастной категории за 50 и старше. Если раньше на работу пенсионеров просто не брали, то теперь отношение в корне изменилось: мало того, что работодатели ценят собственные трудовые ресурсы и не спешат отправлять их на заслуженный отдых, они с радостью готовы брать на работу тех, кто уже разменял "полтинник".
В этом фрагменте нарушен закон противоречия. Два высказывания об одном и том же не стыкуются: более лояльно относиться – отношение в корне изменилось, с радостью готовы брать на работу.
Порой отступление от логики возникает из-за речевой небрежности или тавтологии:
Вопрос лишь в том, нужен ли пенсионер этому самому работодателю и востребован ли он на рынке труда. Хотя это в большей степени не столько вопрос, сколько проблема.
В первом предложении фрагмента не хватает вопросительного знака. Кроме того, журналист так построил высказывание, что в нем "прочитываются" два вопроса (нужен ли пенсионер; востребован ли он), которые относятся к существительным, стоящим в форме единственного числом (вопрос, проблема).
Правда нынешней жизни такова, что сегодняшние пенсионеры – категория социально отверженная. Впрочем, категория эта – в силу возрастной разницы – весьма разнородна: согласитесь, есть различие между 60-летним и 80-летним; при этом и тот и другой – пенсионеры.
Скрытая и очевидная тавтология как в определении понятия (категория пенсионеров – из-за возрастной разницы разнородна; пенсионер и 60-летний, и 80-летний – пенсионеры), так и в отборе лексики (разница – разнородна – различие).
2. Отступление от норм языка при формировании экспрессивных фрагментов изложения.
В начале 90-х этот налаженный механизм рухнул, и так оглушительно, что службе занятости пришлось помогать выпускникам ПТУ с трудоустройством.
Неверно выбрано зависимое слово оглушительно к глаголу рухнуть в метафоре механизм (распределения на работу выпускников ПТУ) рухнул. В переносном значении этот глагол имеет значение "исчезнуть, перестать существовать: надежды рухнули, дружба рухнула". Обстоятельство оглушительно с семантикой звукового эффекта возможно, если слово рухнуть употреблено в прямом значении: "дерево с шумом рухнуло". Какое-то устройство, механизм – материальные предметы – могут рухнуть с шумом. Но в этой фразе механизм – внутреннее устройство, организация процесса.
Квалифицированных рабочих катастрофически не хватает. Молодежь в пролетариат булыжником не загонишь.
Предложенная журналистом аллюзия – название хорошо известной картины – улавливается, конечно, читателем. Однако именно узнаваемость мотива не позволяет "принять" образ: как булыжником загнать в пролетариат? Может быть, даже угрожая булыжником, не загонишь в ряды пролетариата? Для создания выразительного эффекта одного лишь лексического повтора (булыжник – оружие пролетариата) мало. "Чужой" текст, образ надо "вписывать", адаптировать к новым текстовым условиям. Например:
...Михалков воспринял это как чистой воды предательство. Путин уравнял в правах его новорожденного, но пытающегося подавать большие надежды "Золотого Орла" с враждебной "Никой", которую "Орел" уже давно клевал, как Прометея? Клевалось трудно, "Ника" оказалась жесткой и живучей.
Самым интересным образным компонентом в этой статье является, пожалуй, фотомонтаж: перед Центром по труду и занятости населения – женщина в "пролетарской одежде", несущая на себе рекламу модного магазина "Новая коллекция женских пальто". Отличный сюжет для ещё одного рассуждения, в создании которого может принять участие и читатель!
Продолжение следует.