Самый серьезный спор, в который когда-нибудь приходилось вступать Леониду Парфенову, произошел в апреле 2001 года, когда он ночью доказывал коллегам по НТВ, что работать на канале можно и без Киселева. Свою правоту Парфенов успешно доказывал до мая 2004 года. 1 июня его уволили.
Это случилось после закрытия программы "Намедни", которую, в свою очередь, закрыли, как сообщалось, из-за нарушений Парфеновым обязательств "по поддержке политики телекомпании". Гендиректор Николай Сенкевич нашел эффектную метафору, иллюстрирующую терпимость руководства: "Мы пытались находить компромиссы по христианской традиции: ударили по щеке - подставь другую, но мест, которые можно подставить, уже не осталось".
Действительно, "Намедни", особенно в последнее время, надавало немало пощечин общественному вкусу. Были вещи просто тошнотворные, были вещи не очень пристойные и для ночного канала. Репортажи из жизни нищих сменялись зарисовками из жизни Рокфеллеров, и было непонятно, то ли это обращение к нищим: учитесь, как надо жить, то ли призыв: вот кого надо на вилы!
Политический анализ оказался разбавлен до оскомины шуточками и хохмой. Это огорчало вдвойне, как свидетельство не только деградации Парфенова, но и изменения атмосферы, когда именно хохмы оказались чуть ли не единственным альтернативным вариантом подачи информации, позволяющим отступить в любую минуту: "Что вы, шутка!" На "старом" НТВ своя ниша была у Парфенова, своя - у Шендеровича, но с некоторых пор автор "Российской империи" начал злоупотреблять бубенцами.
Однако Парфенова уволили не за шутовство и ерничанье, а после инцидента с серьезным материалом - интервью с вдовой Яндарбиева. Главным достоинством материала была его эксклюзивность - вдова впервые согласилась встать перед телекамерой. Отставной генерал внешней разведки Юрий Кобаладзе назвал вдову Яндарбиева неопасным человеком, но у его действующих коллег оказалось другое мнение, и они попросили руководство НТВ (по словам этого руководства) не выпускать интервью до окончания процесса в Катаре.
Просьбу передали Парфенову, тот отложил интервью, а потом его все же поставил - в программе, шедшей на восточные районы страны. Руководство запретило дальнейший показ, Парфенов согласился, но позже поделился этой историей с прессой, даже отдал фотокопию злосчастного приказа. Именно это руководство сочло последней пощечиной...
У спецслужб есть свои соображения, не стоит удивляться и тому, что руководство канала согласилось с ними. Подобную податливость не следует считать российской спецификой. Руководство компании The Walt Disney Co тоже решило, что американскому зрителю не следует знать о том, как администрация Буша помогала членам семьи бен Ладена покинуть США после знаменитого теракта.
Или не следует видеть слезы родственников американских солдат, погибших в Ираке, - это тоже есть в скандальном фильме Майкла Мура (впрочем, он выйдет к зрителю на другом канале). У любой компании есть свои интересы, а у ее сотрудников - обязательства.
Да и сам поступок Парфенова напомнил то, за что сейчас модно ругать "Намедни": его подвергли цензуре, а он снял материал, чтобы потом позвенеть бубенцами за спиной начальства.
Тогда откуда же чувство потери у многих - и правых, и левых, либералов, и даже некоторых государственников? Почему они говорят, что без Парфенова экран обеднел?
Причина не столько в достоинствах "Намедни", сколько в общей картине нашего телевидения - информационных передач, в которых подача новостей происходит чуть ли не по видимому шаблону, и развлекательной части - постановочных шоу, почти неотличимых от столь же предсказуемых сериалов. Выдуманные истории из жизни "ментов", миллионеров и "бригадиров". И "Фабрика звезд", кстати говоря, честно показывающая, как фабрикуется то, для чего нужен Божий дар.
На этом фоне "Намедни" были пусть часто нечистой, но все же свежей струей. Это не шоу и не постановка, каннибал и есть каннибал, богач и есть богач, нищий и есть нищий, вдова Яндарбиева - действительно его вдова.
В советские времена (впрочем, сегодня мода вернулась) скучная информационная программа завершалась кадрами заграничных происшествий и курьезов. "Намедни" как раз и доказывала: мы экстремальная, мы курьезная, а значит - нормальная страна.