Часть 1.
Цифра – неотъемлемый элемент современного публицистического текста. Цифры зачастую красноречивее фактов говорят о событиях повседневной жизни. Оперируя десятью цифрами, можно выразить беспредельное множество чисел – количественных характеристик, без которых сегодня немыслимы публикации на темы экономики, статистики, финансовой политики. Без цифр нельзя представить и хронику спортивных соревнований.
В то же время включение цифры в словесный текст часто приводит к очевидным ошибкам, которые не всегда можно объяснить невниманием, небрежностью или незнанием школьной грамматики. Корни многих наших затруднений лежат значительно глубже. Их следует искать в формировании языкового сознания, в особенностях восприятия текста, в истории языка, в истории нашей письменности, на которой мы остановимся подробнее.
До XVIII века в русской письменности для обозначения количества пользовались буквами славянского алфавита, которые на письме выделялись титлами, точками и подстрочными знаками. До нас дошли цифровые алфавиты, которые регламентировали употребление цифровых знаков и таблиц, облегчавших счет. Сохранилась, например, таблица умножения от единицы до ста – “Счет греческих купцов” в рукописи Псалтыри XVII века. Буквенная система была сложной, при чтении цифр возникали трудности. Она была пригодной лишь для простейших счетных операций и передачи элементарных математических представлений.
Освоение новой цифровой системы, принятой в Европе еще в XVII веке, шло в русле реформы Петра I, заменившей церковно-славянский шрифт на гражданский. Впервые арабские цифры, которыми мы пользуемся по сей день, были применены в “Арифметике” Леонтия Магницкого (1703 г.), и, несмотря на то что церковь объявила нововведение ересью, буквенная система с этого времени стала вытесняться из обихода новым написанием цифр. Рисунок арабских цифр гармонично сочетался с начертанием букв гражданского шрифта, которым с 1708 г. стали печататься все художественные и мануфактурные (технические) книги.
Формирование имени числительного – части речи, служащей для обозначения количества, шло параллельно с развитием математических представлений – от первичных (о единицах счета) до представлений множества. “Грамматическое строение современных русских числительных ярко отражает приемы приспособления архаической морфологии к новым формам мышления” [1].
Первоначально числа от одного до девяти воспринимались как имена или предметы счета. Первым числом, обозначавшим отвлеченное понятие, было число “десять”. Предметно осознавалось и число “сто”, подтверждение чему находим в древних памятниках письменности: “…купил Александр посадник четвертую часть, а дал на ней двадцать рублев и сто" [2]. Число-предел “тысяча” было единицей счета и одновременно означало “земское войско”. Для обозначения десяти тысяч, следующей ступени осознания количества, воспользовались словом “тьма” (взято душ более тьмы), параллельно понимавшимся как “бесчисленный”, “несметный”. Число “тьма” изображалось условным значком – кружком, внутри которого ставились буквы, соответствовавшие количеству единиц. “Миллион” – тысяча тысяч – не был освоен как счетная единица древнерусским языком. Из однокоренных с ним слов в “Материалах для словаря древнерусского языка” И. И. Срезневского приведена только “миля” – мера расстояния: “За Римом, за пядесятъ миль” (памятник XV века). “Миллион”, “миллиард” и другие обозначения больших количеств утвердились в русском языке лишь в эпоху Петра I. Новые числовые понятия осваивались путем привлечения выработанных языком грамматических категорий рода, падежа, в некоторых случаях числа имен существительных и прилагательных.
К началу XVIII века русская письменность располагала двумя способами выразить количественные значения – словом и цифрой.
Нельзя полностью отвлечься от той
техники, с помощью которой язык то и
дело фиксируется; надо познакомиться
с ее выгодами, ее недочетами
и таящимися в ней опасностями.
Фердинанд де Соссюр
Казалось бы, выбор между словом и цифрой при обозначении числового значения не должен представлять особой сложности, тем более что выбор этот оговорен правилами, принятыми издательской практикой. В них, заметим, просматриваются традиционные для русской письменности представления о том, как следует изображать количество на письме. Числа в пределах первого десятка, легко осознаваемые предметно, рекомендуется изображать словом. Словесная форма используется также для всех количественных значений в текстах художественной и близкой к ней литературы, где точность передачи количества не играет, как правило, решающей роли. В случаях, когда важно сообщить точное числовое значение в литературе научной и технической, предпочтение отдается цифре. Однако жанровое и стилистическое своеобразие журналистских публикаций, активные поиски выразительной формы представления в тексте фактического материала часто создают предпосылки для отхода от общепринятых рекомендаций и делают выбор между словом и цифрой практически важной задачей.
Цифра, включенная в словесный текст, прерывая ряд слов, всегда останавливает на себе внимание. Цифра “бросается в глаза” зачастую еще до прочтения всей фразы. На первый план выступает не содержательная информация, а выразительная сторона количественной характеристики явления. Не случайно цифры так часто включают в заголовочные элементы публикаций – собственно заголовки, начальные фразы, выделенные шрифтом, лид. “Оптический эффект” цифры хорошо известен составителям рекламных текстов. Специальные исследования позволили им, например, выработать рекомендации по назначению предельных цен. В пределах от 1 до 9,99 рекомендуют обозначение цен цифрами, оканчивающимися только на 5 и 9. В пределах от 10 до 99,99 рекомендуется круглая цифра или оканчивающаяся на 50.
Включенная в словесный текст, цифра подчиняется законам, на основе которых формируется целостность словесного текста. Увидев цифру в тексте, мы всегда мысленно произносим ее в именительном падеже и лишь при дальнейшем продвижении по тексту понимаем, что падеж надо изменить. Приходится останавливаться, возвращаться к началу фразы – процесс восприятия замедляется и усложняется, тем более что склонение многозначных числительных – камень преткновения для многих, даже для опытных дикторов. Несмотря на то что в устной речи существует явная тенденция к упрощению склонения числительных, правила письменной речи пока остаются неизменными. Практическая рекомендация в этом случае очевидна: надо так построить фразу, чтобы числовое значение входило в нее в именительном падеже.
До недавнего времени самым большим числом, которое встречалось в газетных публикациях, был миллиард. Сейчас мы свободно оперируем числом триллион. Будут ли в ближайшее время освоены языком газеты следующие числовые разряды – квадриллион, септиллион и другие, сказать трудно. Однако очевидно, что цифры с пятнадцатью и более нулями трудно прочитать и тем более трудно осознать. Их цифровая запись может служить лишь привлечению внимания, значение же нуждается в специальной расшифровке.
Примеры, взятые нами из журнальной подборки, представляются убедительными: “29 700 000 000 000 рублей, или 24,4 процента всех денежных средств россиян, было затрачено ими на покупку иностранной валюты в минувшем январе”.
“17 000 000 000 000 рублей – именно столько, по словам вице-премьера, расcчитывало получить государство в виде акцизов...".
Существующая в практике смешанная буквенно-цифровая запись больших количественных значений упрощает их написание и облегчает восприятие информации. Сравним заголовок и текст приведенной ниже заметки:
“Московские сыщики не дали похитить 20 миллиардов рублей.
Оперативники из Управления по борьбе с экономическими преступлениями (ГУЭП) не дали группе жуликов облегчить Сбербанк на 20 000 000 000 рублей”.
Буквенно-цифровая запись в заголовке читается легче.
Трудности представляет и образование многозначных порядковых числительных. Так, заголовок “1 100 000 000-й гражданин”, бесспорно, привлечет к себе внимание, но каждый испытает затруднение при попытке прочитать его вслух или изобразить на письме словами. (Предоставляем читателю возможность самому проделать этот простейший лингвистический эксперимент!)