Современные специалисты по функциональной фразеологии выделяют несколько приемов трансформации фразеологизмов, успешно "работающих" в публицистическом тексте. Первый из них и наиболее распространенный - расширение фразеологизма, т.е. расширение уже известного словосочетания за счет введения в его состав дополнительных слов. Например, "Кто ищет мафию, тот всегда найдет" (Сравните: Кто ищет, тот всегда найдет), "Последний писк высокотехнологичной моды" (Сравните: "Последний писк моды") или "Переселение автомобильных душ" (Сравните: Переселение душ"). К способам расширения относят и трансформацию\усложнение только одного компонента фразеологического сочетания или крылатого выражения. Например, лозунг времен гражданской войны "Отечество в опасности!" именно с помощью такого приема был превращен в заголовок статьи о некоторых особенностях нынешней политической элиты "Отечество" в госбезопасности".
Но самым частотным в "качественной прессе" является прием частичного изменения состава фразеологизма, который ведет к серьезному, а иногда полному изменению его значения, смысла: "Спокойно, я Котовский" вместо "Спокойно, я Дубровский"; "Эх, жизнь моя в жестянке…" вместо крылатой песенной фразы из знаменитого детского мультика "Эх, жизнь моя, жистянка"; "Испытание чувств" вместо названия романа Г.Флобера "Воспитание чувств"; "Муза и Мастер" вместо булгаковского "Мастера и Маргариты"; "Курица не птица, а почти крокодил…" вместо "Курица не птица, а баба не человек". Иногда подобные замены становятся основой для языковой игры, базирующейся на многозначности или омонимичности компонентов классического фразеологизма и их "заменителей". Например, в журнале "Интербизнес" для статьи о женщинах – профессиональных филерах, служащих в "наружке", был предложен такой заголовок, созданный с использованием названия сказки, известной всем и каждому с детства, – "Мышка из "наружки". Эти примеры можно множить практически беспредельно. Если хотите посмотреть, проанализировать наиболее удачные из них, полистайте последние петербургские номера "Панорамы TV", присмотритесь к заголовкам. Еще древние риторы считали одним из эффективнейших способов самообразования – изучение образцов.
Но подобного рода творчество таит несколько очень серьезных опасностей. Опасность первая – опасность размывания не только образности, но и просто смысла оригинального выражения, вплоть до его полного уничтожения. Например, спортивный комментатор Э.Серебрянников охарактеризовал однажды знаменитую Наталью Бестемьянову так: "Энергия брызгала просто ключом". Предполагаем, что в данном случае имеем дело с трансформированным фразеологизмом "бить ключом". (Фразеологический словарь свидетельствует, что так говорят о бурных, полных неистощимой силы проявлениях чего-либо). Можно ли принять произведенную замену?
Открываем толковый словарь:
"Брызгать – разбрасывать, с силой извергать, заставлять разлетаться в разные стороны капли жидкости, мелкие частицы, искры и т.п." А вот ключом называют "бьющий из земли источник, родник".
Вывод абсолютно очевиден: возникшее словосочетание – абсолютная бессмыслица, т.к. ключом брызгать невозможно ибо "невозможно никогда". Может быть, сбой можно объяснить спонтанностью устной речи? Но подобные вещи обнаруживаются и в опубликованных текстах. Например, газета "Коммерсантъ-власть" (2000 год) сообщает: "Попытка подчинить себе государственное телевидение Италии стоила премьер-министру Сильвио Берлускони отставки". Видимо, журналист желал поведать миру о высокой плате за покушение на свободу слова. В наказание за преступление премьер-министр должен был расстаться с чем-то очень важным, необходимым, ценным для себя: с огромной суммой денег, с чиновничьим креслом, с семейным благополучием... Оказалось, этой утратой стала отставка.
Еще одно "украшение" текста от Дм.Чумакова: "Особым постановлением Реввоенсовета комнаты Сытина были освобождены от уплотнения как жилье человека, "много сделавшего для социал-демократического движения". Отлились-таки Ивану Дмитриевичу отпечатанные манифесты, хотя и несколько странным образом". Со "странным образом" можно согласиться. "Отольются кошке мышкины слезки". Авторство этого крылатого выражения фразеологическими словарями приписывается М.Е.Салтыкову-Щедрину ("Пошехонская старина"). Значение даже не комментируется, настолько оно прозрачно: мышка или ей сочувствующие лелеют мечту о возмездии. В данном же случае, видимо, речь шла все-таки не о расплате, а о плате добром за добро или, на худой конец, услугой за услугу.
Конечно же, есть случаи не столь однозначные. Чаще всего молодые публицисты, захлестнутые уже ослабевающим игровым пафосом нынешней словесности, предпринимают подобные попытки в надежде на оксюморонный эффект. Так О.Дивов в уважаемом "толстом" журнале повествует: "Таня остро чувствовала свою ненужность и бессмысленность. Но была не в силах переломить ситуацию… Закусило тормоза". Обычно кто-то "закусывает удила", то есть, как настаивает словарь, "не знает удержу в чем-нибудь". А вот тормоза обычно "отпускают", что значит "прекращают на них воздействовать". Правда, для носителя языка существует еще и переносное, метафорическое значение, которое в данном случае и могло подразумеваться: "перестать сдерживать себя".
Если ориентироваться именно на это значение, то можно предположить творческую попытку включения, порождения постмодернистских, оксюморонных смыслов, но оксюморон (или оксиморон, как кому больше нравится) – "сжатая и оттого парадоксально звучащая антитеза" (см. любой литературоведческий словарь). Антитеза же, как правило, создается антонимичными по лексическому значению парами слов. Антонимичными! Автором же анализируемого отрывка используются выражения синонимичные, близкие по смыслу. А контаминация близких по смыслу выражений почти никогда не давала приращения смысла. Запутать читателя, затемнить смысл высказывания, даже намекнуть на многозначительность можно, нарастить объем текста во имя увеличения гонорара – пожалуйста! Но не более того!
Подобного рода лингвистические игры и упражнения заставляют задуматься еще об одной серьезнейшей проблеме современной речевой практики – проблеме этической, которая всегда имела значение для публициста, работающего с русским словом. Но об этом стоит поговорить отдельно!