Запретив депутатам ограничивать свободу средств массовой информации под предлогом борьбы с терроризмом, Владимир Путин показал, что он более либеральный политик, чем думское большинство.
Президент уже не в первый и, видимо, не в последний раз одергивает потерявших чувство меры депутатов. Под видом борьбы с терроризмом они сначала в 20 раз увеличили штрафы за отсутствие временной регистрации, после чего Путин фактически отменил регистрацию, дав понять, что к борьбе с терроризмом она все равно никакого отношения не имеет. Потом депутаты посчитали, что спецслужбам мешает тайна вклада, и собрались ее отменять. Потом выяснилось, что мешает и рукописная доверенность на управление автомобилем. Потом — свобода СМИ. Потом — родственники террористов, которые теоретически могли бы проводить среди них разъяснительную работу и поэтому должны отвечать за последствия терактов материально.
В письме на имя спикера Госдумы Бориса Грызлова президент попросил вообще исключить из законопроекта “О противодействии терроризму” всякое упоминание о правилах работы СМИ. Принятый в первом чтении документ гласит, что “информирование общественности” о террористической акции “осуществляется в формах и объеме, определяемых руководителем оперативного штаба по управлению контртеррористической операцией или представителем этого штаба, ответственным за поддержание связи с общественностью”. При этом журналистам запрещается распространять информацию, “содержащую сведения о фактах или сценах особо жестокого насилия”.
Неудивительно, что правовое управление президента, а иногда и сам гарант Конституции регулярно шлют в Госдуму письма, в которых депутатов вежливо просят не нарушать закон. Собственно, против ограничения свободы слова как таковой президент на этот раз ничего не имеет — он только справедливо отмечает, что базовый закон о СМИ не допускает запрета на распространение информации другими нормативными актами. Так что если депутаты всерьез решили взяться за телевидение и прессу, правильнее писать поправки в сам закон о СМИ, следует из письма президента.
Другое дело, что даже при этом Владимир Путин больше ценит права и свободы, чем силовики-“единороссы”, готовые ограничивать все, что только можно. Да и сами избиратели, судя по всему, ничего не имеют против режима “террористической опасности”, который противоречит Конституции даже по мнению юристов Государственного правового управления (ГПУ) президента. Через три недели после страшных событий в Беслане Аналитический центр Юрия Левады провел социологическое исследование с участием 1600 граждан из 46 регионов.
Выяснилось, что 60% опрошенных готовы согласиться с временной отменой некоторых конституционных прав и свобод — в частности, свободы передвижения по стране и выезда за рубеж, 57% — разрешить спецслужбам прослушивать телефонные разговоры и просматривать электронную почту, 59% — запретить деятельность общественных организаций и печатных изданий, которые ставят под сомнение политику президента по отношению к террористам, а 82% — разрешить спецслужбам организовывать покушения на террористов, скрывающихся в других странах. Еще через три недели социологи частично повторили опрос — за отмену свободы выезда за рубеж выступили 57% респондентов, а свободы передвижения по стране — 56%. Наверное, еще через месяц результаты опроса были бы более утешительными, но никто не застрахован от очередного теракта. А когда почти 60% граждан готовы согласиться с закрытием СМИ, которые “ставят под сомнение политику президента”, это развязывает законодателям руки. Можно спорить с методиками социологов, но нельзя не признать, что граждане, готовые часами митинговать на морозе из-за отмены бесплатного проезда в общественном транспорте, подозрительно равнодушно относятся к отмене прав и свобод. Причем не только чужих.