Минувшей ночью были задержаны трое человек, причастных к убийству руководителя сайта "Украинская правда" Георгия Гонгадзе, а спустя некоторое время была найдена голова, предположительно, принадлежавшая погибшему журналисту.
Журналист исчез 16 сентября 2000 года в Киеве. В начале ноября того же года в Таращанском районе Киевской области был обнаружен обезображенный труп, который экспертиза признала телом Гонгадзе.
С исчезновением Гонгадзе на Украине разгорелся политический скандал вокруг возможной причастности экс-президента Леонида Кучмы к этому убийству. Скандал начался, когда были обнародованы записи разговоров, сделанные бывшим охранником украинского президента. Из записей следовало, что именно Леонид Кучма собирался избавиться от назойливого журналиста. Кучма категорически опроверг все обвинения.
Как передает НТВ, Кучму и раньше пытались привлечь по этому делу к ответственности, но сейчас, похоже, появился реальный шанс: он больше не президент и лишился иммунитета от уголовного преследования.
По информации газеты "Труд", нынешний президент Виктор Ющенко, который во время убийства журналиста занимал пост премьер-министра, пообещал довести это дело до "логического завершения".
В расследовании исчезновения Георгия Гонгадзе принимали участие и петербургские журналисты – сотрудники Агентства журналистских расследований. В связи с этим портал Лениздат.ру обратился за комментариями по поводу последних новостей к генеральному директору АЖУРа Андрею Константинову.
- Пока информация, которая поступает через СМИ из Украины путанная и противоречивая. Мне ее очень трудно комментировать, потому что я не владею достаточной фактурой. Но что меня изначально смутило: вчера, например, по НТВ было сказано, что украинская прокуратура объявила о премии в $1 млн. тем, кто поможет в расследовании этого дела, и тут же уже кого-то задерживают. Зачем тогда объявлять награду, если есть такие серьезные продвижения в этой всей истории? Кроме того, в Украине периодически заявляли о серьезных подвижках в расследовании всего того "бешбармака", который там в связи с этим делом происходил, но как-то не особо пока эти подвижки реализовались. Второе, что меня чрезвычайно вчера удивило, это то, (опять же, по информации из наших СМИ, может, корреспонденты что-то путают), что в ближайшее время будет проведена экспертиза, чье же все-таки тело было найдено в Таращанском лесу, и экспертиза по поводу того, кому принадлежит голос на пресловутых пленках Мельниченко.
По поводу тела такие экспертизы были уже, равно как и насчет пленки были разные независимые экспертизы. В Европе их отказались рассматривать в качестве официального доказательства, потому что они были сделаны на так называемом цифровом носителе. Он плох тем, что, если на пленке, действительно, сохраняются следы монтажа и каких-то компоновок, если они были, то цифровой носитель в этом смысле не проэкспертировать, там не остается следов: был монтаж или не было монтажа. Это тема, которая в свое время обсуждалась достаточно активно.
Что касается вообще всей этой истории с Гонгадзе, то мы всегда говорили одно: это раскрываемое дело. С самого начала мы говорили, что ситуация одна: не очень понятно, что с политической волей происходит в этом смысле на Украине. Мы то же самое говорили, когда нас в качестве свидетелей расспрашивали на комиссии Верховной Рады Украины – меня и моего первого зама Александра Львовича Горшкова. Мы достаточно долго, в течение, по-моему, двух часов, рассказывали об обстоятельствах нашего расследования, что мы пришли к выводу, что на наш взгляд необходимо было бы сделать правоохранительным органам Украины. Верховная Рада Украины прислала потом благодарственное письмо за то, что мы согласились выступить на этой комиссии. И все. Больше нам никто никаких вопросов не задавал.
Поэтому в "деле Гонгадзе" с самого начала была одна главная ошибка: оно изначально стало политическим. И, как следствие, сразу пострадал чисто уголовный аспект этого дела. Если бы оно сразу нормально расследовалось, как обычная криминальная история, мне кажется, толку было бы больше. Более того, в нее привносились какие-то экзотические моменты, как, например, то, что посторонние штатские лица включались в объединенную оперативно-следственную группу по делу Гонгадзе и эти штатские лица были напрямую связаны с самим журналистом.
Эти моменты весьма странные и говорить о том, что сейчас в этом во всем нет какой-то политической составляющей, я пока не готов. Если есть реальная полицейская подвижка в этой истории, я буду очень рад, и я очень удивлюсь, потому что вообще-то это давно уже должно было произойти. Просто очень много времени упущено, к сожалению, и восстановить те потери, которые были допущены за это время, трудно.
- А что вы скажете о том, что все трое задержанных – сотрудники правоохранительных органов и, по информации ряда СМИ, генерал и два полковника?
- В рамках любого уголовного дела задерживать можно очень много кого, в том числе и тех, кто не имел непосредственного отношения к самому уголовному делу. Допустим, Вася убил Петю, а Коля начал это дело расследовать, но почему-то вел это расследование таким образом, что потом появились основания самого Колю взять под стражу, это не всегда приведет к выяснению, кто же именно убил Петю, понимаете? Поэтому рано об этом говорить, ведь надо знать, что конкретно предъявляют задержанным, арестованным или взятым под стражу действующим или бывшим сотрудникам МВД. Если это непосредственно те, кто похищал Гонгадзе, это одна история. Если они сами убивали, тогда это сенсация. Тогда я не понимаю, зачем надо было вчера объявлять награду, если сегодня уже можно было их задерживать. Это раз. Второе, хотелось бы понять, на основании чего сделаны такие выводы. Это два. Если это, действительно, люди, которые присутствовали при убийстве, то они сами сознались или другие участники убийства их сдали? На основании чего делается вывод, что это именно они? Информации такой нет, и мне очень трудно это как-то комментировать, потому что бывают оговоры и самооговоры.
У нас во всех постсоветских республиках много раз бывало по разным делам, когда задерживают людей, делают какие-то громкие заявления, а потом все как-то сыплется. Дай Бог, чтобы здесь такого не было. Если это истинные злодеи – это замечательно, потому что хорошо, чтобы такого рода дела доводились до конца. Тем более, в нынешней политической ситуации на Украине, которая нестабильная в том смысле, что изменилась власть, изменились какие-то векторы. Люди, которые пришли к власти, зачастую от представителей этой власти страдали. Оснований упрекнуть в том, что начинается сведение счетов у меня нет, но и категорически отвергать такую вероятность у меня тоже нет оснований, потому что история знает такие примеры. И нормального внятного комментария по вот этим событиям вам сейчас никто не даст из серьезных людей, потому что недостаточно информации.
- Как Вы думаете, доведет ли расследование до самого Леонида Кучмы, или он останется в стороне?
- Да не знаю я. Потому что, как мне представлялось, когда мы это расследование вели, что Кучма не заказывал Гонгадзе. И более того, я вам скажу, что в отношении самого Гонгадзе у нас совершенно иное видение было по завершению нашей работы… Его все всегда называли оппозиционным журналистом, а то, что мы выясняли в ходе нашей работы, говорило, что эта оппозиционность несколько условная, скажем так, и что у самого Гонгадзе были достаточно плотные контакты с той стороной, к которой он должен был бы находиться в оппозиции. Вот в чем штука. Вообще у нас на тот момент, когда мы работали, сложилось впечатление, что в нормальном раскрытии этого дела, чтобы все было названо своими именами, в равной степени не заинтересованы были ни тогдашняя власть Украины, ни представители этой самой оппозиции.
Об этом очень долго можно говорить, и для того, чтобы развернуть этот тезис, мне потребовалось бы очень много времени. Это в том числе и история создания самого сайта "Украинская правда", и ситуация с тем, кто именно направлял Гонгадзе тот компромат, который он использовал, и т.д. Там очень запутанная ситуация, которая нас заставляла усомниться в том, что он был таким оголтелым борцом с существовавшим режимом.
Что же касается того, почему Кучма или его представители были не заинтересованы в этом, - это другая история. Дело не в том, что я подвергаю сомнению, голос Кучмы или не Кучмы на этих пленках. Просто, с моей точки зрения, сами пленки, даже если, допустим, это Кучма говорил, еще совершенно ничего не доказывают. У нас очень многие руководители, особенно бывшие хозяйственные руководители, очень несдержанны в своих высказываниях. Они всех "убивают", "на ветке вешают", вообще так вот выражаются. При этом они совершенно не имеют в виду, что на самом деле должна произойти физическая расправа. Это такой эмоциональный выброс идет. И что действительно случилось с Гонгадзе, тут надо нормально и детально разбираться – раз, и хотя бы определить причину смерти его – два. Для этого, как минимум, нужно найти голову. Если найдена действительно его голова, тогда в ближайшее время какие-то будут серьезные подвижки в этой во всей истории.
Не знаю, какие могут быть результаты расследования этого дела. Это для меня тоже гадание на кофейной гуще. На тот момент, когда мы этим занимались, у нас было четкое впечатление, что ни та, ни другая сторона не были заинтересованы говорить правду по этой ситуации – по разным причинам и разное количество этой правды, но… Сейчас, если есть задержанные, которые говорят "да, мы убивали", голова действительно та, и они дают раскладку, значит, следующий шаг – они должны назвать, кто им, собственно, предложил это все сделать, на основании чего и как у них сложился этот умысел. Ну и в общем, неплохо было бы, чтобы это как-то нашло процессуальное подтверждение. Потому что, допустим, у нас идет вовсю судебный процесс над убийцами Старовойтовой, а вопрос с заказчиками так и остается, и, при том, что столько людей задержано, и суд идет, и экстрадиции из-за границы происходят, как видите, достаточно долго ничего не происходит.