Медиановости

18 марта 2005 11:37

Оборонный заказ

Почему оправданы обвиняемые в убийстве Дмитрия Холодова.

Обвиняемые в убийстве журналиста "Московского комсомольца" Дмитрия Холодова окончательно оправданы после решения военной коллегии Верховного суда. Напомним: журналист "МК" Дмитрий Холодов погиб в октябре 1994 года. После его публикаций о коррупции в Минобороны РФ для него приготовили кейс, содержащий взрывное устройство.

Расследование длилось три с лишним года. Показания давал бывший министр обороны Павел Грачев, который подтвердил, что был недоволен деятельностью Холодова, высказывал свое недовольство при подчиненных. Упомянул также, что использовал слово "разобраться", которое действительно есть в его лексиконе, но если подчиненные поняли его неправильно, "это не проблема министра обороны".

Прокуратура предъявила обвинения нескольким офицерам: начальнику разведки ВДВ полковнику Поповских, майору Морозову, офицерам Сороке, Мирзоянцу, а также бывшему десантнику Барковскому и бизнесмену Капунцову. Московский окружной военный суд оправдывал их дважды. В первый раз военная коллегия Верховного суда отменила оправдательный приговор. Но второй оправдательный приговор оставила в силе.

Проблема тут, по всей видимости, или в военной юстиции, или в прокуратуре. Либо военные суды действуют, исходя из корпоративных интересов (а им ближе Генштаб и Минобороны, чем Генпрокуратура РФ) (версия № 1), либо прокурорская работа над делом Холодова на каком-то этапе оказалась небезупречной и потянула за собой все остальное (№ 2).

Мы публиковали интервью первого замначальника Управления по расследованию особо важных дел Генпрокуратуры Ирины Алешиной — гособвинителя на этом процессе ("Новая газета" № 44 за прошлый год). Примечательно, что, пожалуй, впервые в громком деле были зафиксированы непосредственные угрозы в адрес прокурора.

Ирина Алешина четыре года находилась под охраной спецназа ФСБ, поскольку один из бывших сотрудников ГУБОПа пришел к ней в кабинет и потребовал, чтобы она не появлялась в суде. "Вы еще довольно молоды, вам жить и жить, а там могут возникнуть всякие разные неприятности со здоровьем, жизнью…" — заявил он. Через некоторое время этот человек снова появился, и речь шла уже о попытке подкупа: "Ко мне обратились и сказали: пойди к ней и спроси, сколько ей нужно денег, чтобы разрулить эту ситуацию…".

Можно ли представить подобные угрозы представителям Генпрокуратуры РФ в других известнейших процессах? К примеру, по делу "ЮКОСа", где гособвинитель — царь и бог… Практически немыслимо. И это свидетельствует, на наш взгляд, о том, что Генпрокуратура в рамках расследования вполне однозначного дела об убийстве журналиста столкнулась с достаточно мощной машиной военных спецслужб и, в частности, не столько разведки ВДВ, сколько Главного разведывательного управления (ГРУ) Генштаба, в котором курируют разведчиков. Многие эксперты, с которыми нам довелось беседовать, говорили о следах, которые могут вести именно в эту структуру.

Российская жизнь, как известно, регулируется по большей части не законом, а "понятиями". И в этой системе отношений Генпрокуратура не властна над другой, не менее могущественной, силовой группировкой, которая тоже имеет выходы на самый верх — к первым лицам государственной элиты. Об этом прокуратуре напомнили — не в первый и, чувствуется, не в последний раз.

А теперь версия о том, что в прокурорской работе могло разрушить обвинение. На ранних этапах, когда делом об убийстве Дмитрия Холодова занимались еще в Московской прокуратуре, были допущены некоторые технические неточности (следователь, к примеру, ошибся, когда говорил об одновременном осмотре двух комнат в рамках обыска). Впрочем, затем его поправили, все показания присутствовавших были у суда, так что это вряд ли должно было повлиять на приговор.

Известно, что по формальным признакам — мелким ляпам, допущенным в ходе следствия, — ныне теоретически можно развалить любое дело. Но судьи обычно даже на пытки обвиняемых не обращают внимания, не говоря уж об опечатках в протоколе, допросах без адвокатов и незаконных задержаниях и обысках. Вывод один: если в данном случае именно мелкие огрехи первоначального расследования пересилили всю доказательную базу, можно говорить об избирательности правосудия. И тот или иной выбор — прерогатива вовсе не судьи.

Есть в деле Холодова кое-что существенное, что и подталкивает нас к подобным умозаключениям. Изначально в деле присутствовали показания: министр обороны Павел Грачев настаивал на том, чтобы с Дмитрием Холодовым "разобрались". Не просто высказывал недовольство, а требовал. Полковник Поповских даже давал показания о том, что пытался переиграть Грачева: поставить задачу, чтобы журналиста всего лишь побили, чтобы он пришел с синяком в редакцию и получил звонок, что это сделано по указанию Грачева. Надежда была на то, что все это Грачева остановит…

Вскоре, однако, Поповских от всех этих показаний отказался. Вопрос, почему это произошло, на наш взгляд, остается открытым. Этот главный вопрос звучит так: отказался бы полковник, начальник разведки ВДВ Поповских от предыдущих утверждений, если бы в соседней камере оказался сам Павел Грачев?

Понятно, что история не терпит сослагательного наклонения, но вряд ли приближенный Бориса Ельцина, его министр обороны с таким объемом знаний о делах президентской "семьи", мог оказаться в камере, а затем и на скамье подсудимых. Никто бы не позволил Генпрокуратуре тронуть его хоть пальцем.

Генерал Грачев, как известно, впоследствии чувствовал себя неплохо. По разным сообщениям, он стал главным военным советником (советником по внешнеэкономическим связям) гендиректора "Рособоронэкспорта" с окладом 2500 долларов. И, как писали, даже входил в комиссию Генштаба по проверке воздушных десантников.

Отдел расследований

Суды двойного назначения

Гособвинитель — генерал-майор юстиции Ирина Алешина, родители Димы и его коллеги из "Московского комсомольца" уверены: собранные доказательства полностью изобличают Поповских и его компанию.

В ходе следствия сам Поповских и другие бывшие обвиняемые давали показания о своем участии в убийстве журналиста. Однако на суде от своих показаний отказались, заявляя, что на них оказывали давление. Полковник Поповских, возглавлявший разведку ВДВ — пожалуй, самую "крутую" систему в Вооруженных силах (кто может быть мужественнее разведчиков-десантников?), заявил, что в ходе следствия на него оказывали давление. Это давление, по словам самого же Поповских, выразилось в том, что один из сокамерников бросил тапочкой в другого и слегка задел главного разведчика ВДВ.

Этот факт и ему подобные суд и признал давлением на героя-полковника, который, испугавшись, признал себя виноватым и дал показания и против своих подчиненных, и против начальников, в том числе бывшего министра обороны Грачева.

И вы хотите, чтобы после этого мы поверили в справедливость высших российских судебных инстанций?

В уголовных делах, где обвиняемыми проходят люди в погонах, а в качестве жертв — гражданское население, я заметил такую закономерность. Если военные обвиняются в убийстве людей по приказу начальства, то их суд в результате все-таки оправдывает, а военное руководство даже может представить к очередному воинскому званию. Вспомните дело капитана Ульмана (кстати, тоже разведчика), расстрелявшего со своими подчиненными шестерых жителей Чечни. Его тоже оправдали. Только в деле московского журналиста Холодова на это потребовалось почти десять лет, а на дело об убийстве чеченцев оказалось достаточно трех.

Там же, где военный убивает не по приказу начальства, а по собственному желанию, как полковник Буданов, — там все-таки осуждают. Впрочем, и Буданова, думаю, оправдали бы, если бы он заявил, что убивал и насиловал 18-летнюю девушку по приказу.

Такое правосудие иначе как мерзостью не назовешь.