От телевидения для власти - к телевидению для общества.
Из всех искусств для нас давно уже важнейшим является телевидение, а вовсе не кино. Именно телевидение оказывает решающее влияние на нашу жизнь - оно создает виртуальный мир, который для многих заменяет реальный. Известно: самые популярные певцы и артисты не те, кто наиболее талантлив, а те, кто постоянно присутствует в эфире. Самые популярные товары не те, чье качество выше других, а те, чья реклама чаще крутится по ящику. Самые популярные политики не те, кто может предложить обществу интересные идеи, а те, кто не вылезает с голубого экрана...
Исследования показывают: более 70% граждан получают информацию от первого и второго каналов телевидения. При этом телевидение, призванное быть зеркалом, в котором общество видит окружающий мир, все больше и больше превращается в инструмент манипулирования обществом. Вместо плюрализма мнений и объективной информации - однообразие мнений и весьма субъективная информация...
Средство массовой пропаганды
Контроль за всеми без исключения СМИ со стороны "руководящей и направляющей силы общества" был одним из важнейших элементов политического режима, существовавшего в нашей стране семьдесят лет. Что вполне понятно: монополия на власть невозможна без монополии на информацию. И потому требование свободы слова и "разномыслия" в СМИ было одним из главных для демократического движения в конце 1980-х годов.
В начале 1990-х годов СМИ - в том числе телевидение - действительно стали представлять весь спектр мнений. Но весьма ненадолго...
"В самое ближайшее время идеологам реформы из состава политического руководства страны необходимо поставить под свой контроль все центральные средства массовой информации".
Это было написано еще в марте 1990 года в журнале "Век XX и мир". Группа молодых ленинградских экономистов под руководством Анатолия Чубайса размышляет о том, как надо проводить радикальные экономические реформы и как подавлять неизбежное при этом недовольство населения и всяческое "идеологическое сопротивление".
Уже через два года Чубайс сам окажется в "составе политического руководства страны", и одной из главных задач "идеологов реформы" станет контроль за электронными СМИ. Кактоль-ко стало ясно, что "шоковые" реформы вызывают сильнейшее недовольство граждан, федеральные каналы телевидения превратились в средство массовой пропаганды.
Утром, днем и вечером тогда еще сплошь государственное телевидение (чье руководство, заметим, назначалось президентом или правительством) уверяло граждан, что курс "радикальных реформ" единственно верен и ему нет альтернативы. Была создана специальная пропагандистская структура, монополизировавшая электронные СМИ, - Федеральный информационный центр (ФИЦ) во главе с Михаилом Полтораниным. Она и обеспечивала "промывку мозгов" граждан, которым разъясняли: каждый, кто не согласен с ваучерной приватизацией, борьбой с инфляцией путем невыплаты зарплаты и концентрацией власти "во имя реформ" в руках президента Ельцина, - тот пособник коммунистов, стремящийся вернуть страну в мрачное прошлое.
Разномыслие не допускалось: доступ к эфиру имели лишь те, кто представлял "правильную" точку зрения. Иногда, правда, оппонентов Ельцина выпускали на экран, но тщательно следили за тем, чтобы это были одиозные фигуры типа генерала Альберта Макашова или Виктора Анпилова. После чего всегда можно было сказать: видите, кто против президента и правительства?
Тех же, кто мог аргументированно оппонировать "реформаторам" - в том числе депутатов Верховного Совета, полагавших, что реформы надо вести иначе, - не подпускали к эфиру на пушечный выстрел. А их требования соблюдать на телевидении равные и честные условия дискуссии объявлялись "покушением на свободу слова". То же самое мы наблюдали и в Петербурге: помнится, Бэлла Куркова, возглавлявшая питерское телевидение, тогда не раз повторяла: никому в эфире не будет позволено критиковать президента...
В общем, возвращение к телевизионной монополии состоялось. От чего ушли при одной власти, к тому и пришли - при другой.
Сознание и бытие
Монополизированное и беспрекословно служащее исполнительной власти телевидение сыграло решающую роль в событиях 1993 года.
Именно оно обеспечило Ельцину победу в "войне властей", непрерывно показывая гражданам мудрого президента и замечательное правительство, которым мешают работать тупые и реакционные депутаты.
Именно оно перед референдумом о доверии Ельцину и Верховному Совету обеспечило разучивание всей страной пресловутого "Да, да, нет, да!".
Наконец, именно оно так изобразило события "черного октября", что разгон и расстрел законно избранного парламента стал выглядеть "подавлением коммуно-фашистского мятежа"...
С еще большей силой эффективность телевизионной обработки общественного мнения проявилась в 1996 году. Избрание на второй срок Бориса Ельцина, которому еще за полгода до выборов доверяли 2% граждан, показало: телевидение способно не только формировать общественное мнение, но и определять результаты выборов.
После этого необходимость контроля за телевидением стала для власти, стремящейся к "воспроизводству", одной из важнейших задач. Как для федеральной, так и для региональной. Телекомпании в регионах были большей частью государственными и подчинялись губернаторам. А потому перед каждыми выборами превращались в отдел агитации и пропаганды, обслуживая власть по мере возможностей. Что мы многократно и наблюдали
"Сервильная" роль государственного телевидения за последние годы стала настолько привычной, что воспринимается как нечто совершенно естественное. Между тем ничего естественного в этом нет!
"Мы выражаем государственные интересы", - как правило, заявляют руководители государственных СМИ в ответ на требования разномыслия и упреки в одностороннем освещении событий.
Но, во-первых, у государства нет никаких собственных интересов. Интересы могут быть у общества или у гражданина. Государство же - инструмент для решения задач общества. Собственные интересы у него могут быть лишь в такой же степени, как, скажем, у автомобиля или токарного станка.
А во-вторых, у нас почему-то под "государственными" интересами, которые "защищают" государственные СМИ, понимаются исключительно интересы президента, правительства или губернатора. Но зачем путать Отечество с начальством, а государство - с Россией?
Государство существует на средства граждан, которые платят налоги. Государственное телевидение может напрямую подчиняться власти или быть акционерным обществом, контрольный пакет которого является государственной собственностью. Значит, оно в отличие от частного телевидения обязано учитывать интересы всех граждан, у которых могут быть разные взгляды на разные вопросы.
Мы же видим совершенно иное: на государственном ТВ представлена лишь точка зрения власти. В результате, скажем, позиция правительства не подвергается сомнению и представляется так, как будто бы иных подходов не существует. С оппозицией не спорят - ее игнорируют. Никакой возможности систематически излагать на государственном ТВ точку зрения, отличную от официальной, нет. Редкие исключения лишь подтверждают правило.
Почему так происходит, понятно: сознание определяется бытием. До тех пор пока, скажем, руководство "РТР" будет назначаться правительством, бессмысленно ждать от российского телевидения, что оно будет объективно оценивать деятельность кабинета министров или предоставлять слово его критикам. Это же прямо касается питерского "Пятого канала". Цепочка проста: генерального директора компании назначают акционеры ОАО ТРК "Петербург", а 68% акций, принадлежащих городу, распоряжается администрация...
Конечно, руководители телевидения всегда объяснят, что поддерживают правительство или губернатора потому, что считают их действия благотворными для страны или региона. Конечно, тех, кто возмутится такой "информационной политикой", обвинят в "давлении на журналистов". Конечно, они объяснят отсутствие оппозиции на экране тем, что она не может предложить ничего "конструктивного". Но разве можно ждать чего-то другого?
Право на альтернативу
Свобода слова, о которой так много говорят, - это не только возможность говорить и писать то, что думаешь. Свобода слова - это еще и право на альтернативу тем решениям, которые предлагает власть, и право граждан знать о том, что эта альтернатива существует. Свобода слова - это возможность открытой дискуссии на телевидении о ключевых для граждан проблемах со столкновением разных точек зрения. И так далее.
Но разве на государственном телевидении мы наблюдаем что-нибудь подобное? Мы видим монолог власти, сопровождаемый выступлениями тех, кто спорит лишь об одном: то, что предложили президент или правительство, - это выдающееся решение или просто великое? Инициатива губернатора - это правильно или совершенно правильно? Оппозиция - это болтуны и бездельники или провокаторы, финансируемые из-за рубежа?
Именно так, если помнят читатели, прошлым летом на федеральных телеканалах обсуждалась пресловутая монетизация льгот. Гражданам рассказывали: ветеранам будет только лучше, все продумано, сочтено, взвешено и измерено, а иного пути нет, потому что не может быть никогда. Насколько все "сочтено" и "продумано", мы видим в последние три месяца.
Между тем в происшедшем нет ничего, что не предсказывалось бы оппонентами монетизации. Но кто давал им слово? Множества ошибок, связанных с монетизацией, можно было избежать, если бы вопрос, обсуждался в эфире, но ничего этого мы не видели. И не видим до сих пор...
Другой пример, хотя и менее громкий (но на самом деле более масштабный по последствиям), - новый Жилищный кодекс, вступивший в силу с 1 марта. И его многочисленные недостатки были очевидны, когда проект только начинал обсуждаться, но на голубом экране практически не было дискуссий и никто не знал, что обещает этот кодекс гражданам. Об этом заговорили только сейчас, но поздно...
И третий пример - на сей раз питерский. Всем, наверное, памятны январские акции протеста ветеранов, лишенных бесплатного проезда на общественном транспорте. Проблему удалось снять, введя льготные проездные билеты. Но еще осенью 2004 года, когда в Законодательном собрании обсуждали размеры компенсаций, было очевидно: предложенных губернатором 230 рублей совершенно недостаточно. И еще тогда звучало предложение о введении льготных карточек. Но что-то не помнится, чтобы оно обсуждалось в эфире "Пятого канала", чтобы его сторонники и противники могли довести до телезрителей свои аргументы. А ведь если бы это было сделано, может быть, решение о введении льготных карточек появилось бы еще до Нового года. И сняло бы многие вопросы.
Таковы лишь некоторые последствия для граждан, к которым неизбежно ведет монополия на информацию. Создается же она из весьма простых соображений: власть понимает, что очень многие из предлагаемых ею решений просто-напросто неконкурентоспособны, а потому не выдержат публичного обсуждения. Это относится и к Пенсионной реформе, и к жилищно-коммунальной, и к монетизации, и к многим другим темам.
Раз конкуренция опасна, значит, надо создать монополию.
Не умеешь делать хорошие автомобили - запрети ввозить их из-за рубежа. И назови это "защитой интересов отечественного производителя".
Не умеешь проводить реформы - отключи от эфира тех, кто умеет. И назови это "созданием единого информационного пространства"...
Третий вариант
Есть ли выход из описанной ситуации? Как заставить телевиде-ние служить не власти, а обществу? Быть не средством агитации и пропаганды, как в старые времена, когда телевидение подчинялось соответствующим отделам ЦК, обкомов и горкомов, а действительно средством массовой информации?
Ответ на этот вопрос давно известен: должно быть создано так называемое общественное телерадиовещание. Например, по образцу Германии, где оно существует уже почти 60 лет.
История его появления весьма поучительна: в гитлеровские времена - до 1945-го - все германское радио и ТВ были исключительно государственными и подчинялись министерству пропаганды. После войны усилиями оккупационной администрации (главным образом американской) в Германии было создано общественное телерадиовещание, финансируемое за счет абонентской платы, и тем самым не зависимое ни от государства, ни от коммерческих структур, ни от политических партий.
Единственный орган, стоящий над телерадиокомпанией, - наблюдательный совет, в который входят представители различных общественных групп: профсоюзы, торгово-промышленная палата, депутаты, представители разных религиозных конфессий и так далее. Совет выбирает президента или генерального директора компании, а затем следит, чтобы в ее деятельности неукоснительно соблюдался принцип плюрализма, чтобы обеспечивалось строгое разделение фактов и комментариев, чтобы были представлены различные точки зрения и никому не отдавался приоритет в освещении или изложении точки зрения.
Концепция общественного вещания с тех пор была закреплена во многих документах, принятых Советом Европы, международными симпозиумами и конференциями по проблемам СМИ, и стала общепринятой.
В России с этой концепцией практически не знакомы, поскольку полагают, что телевидение может зависеть или от власти, или от олигархов.
О том, что может быть третий вариант - телевидение, зависящее только от общества, - мы как-то не задумываемся.