А. ЧЕРКИЗОВ – Сегодня суббота, стало быть, "Кухня". В гостях сегодня мои коллеги, надо признаться чрезвычайно для меня дорогие и вызывающие всегда у меня очень трепетное к себе отношение. Так как они сидят напротив, я могу в этом им признаться, потому что одного из них я увидел сегодня просто впервые в жизни. Начнем с дам. Это Людмила Телень, бывший первый зам. главного редактора "Московских новостей". Сейчас?
Л. ТЕЛЕНЬ - Сейчас свободный журналист.
А. ЧЕРКИЗОВ – Здравствуйте. Это Елена Масюк, бывшая сотрудница РТР. Сейчас тоже свободный журналист. Здравствуйте. И это Михаил Михайлин, второй по порядковому счету главный редактор газеты "Газета", ее создателя, придумщика и первого главного редактора Рафа Шакирова. Тоже ушедший в отставку. Здравствуйте. Тема сегодня про их отставки. Почему журналисты уходят. Будет ли у нас работать телефон, я решу попозже. У меня к вам первый вопрос, друзья, почему вы ушли. Тут я попрошу ответить Михаила Михайлина. Пожалуйста.
М. МИХАЙЛИН - Я объяснил вкратце свою позицию еще довольно давно. Я ушел, потому что я был не согласен с тем, как издатель намерен развивать…
А. ЧЕРКИЗОВ – Издатель это господин Лисин.
М. МИХАЙЛИН - Да, совершенно верно. Намерен развивать тот проект, который называется газета "Газета".
А. ЧЕРКИЗОВ – А как он намерен его развивать?
М. МИХАЙЛИН - Он решил первым делом, вернее в конце прошлого года сменить формат. То есть перейти с формата А2, чтобы было понятно, это…
А. ЧЕРКИЗОВ – Как "Известия", как обычная газета, к которой мы привыкли.
М. МИХАЙЛИН - Да, "Известия", "Коммерсантъ", "Ведомости". И сменить формат на А3 – "Комсомольская правда".
А. ЧЕРКИЗОВ – Тетрадка.
М. МИХАЙЛИН - Да. Я считал, что это решение должно быть принято после изучения рынка, после изучения рекламодателя, после разговора с ним, о чем я издателю и сообщил. Но я получил после этого прямое указание переходить, указание я выполнил. Но в связи с тем, что с указанием не был согласен, я после этого спокойно подал в отставку. О чем издателю сообщил еще за месяц до моего ухода.
А. ЧЕРКИЗОВ – А вот сразу у меня вопрос. Я, например, с удовольствием принял ваш новый формат. Его удобно читать. Мне. Потому что большие газеты, которые размером А2, их читать неудобно. Неудобно читать в общественном транспорте, в кафе, их надо все время загибать, перекручивать. А этот формат удобен, его удобно держать в руках. И когда я впервые увидел, я вначале подумал, что это как у "Труда" пятничный номер, а потом когда я увидел в понедельник, что это не пятничный номер, а номер ежедневный, я порадовался. Подумал, как хорошо, что ушли с такого большого формата. Почему вас не устроил этот переход?
М. МИХАЙЛИН - Я объясню почему. Потому что смена формата это для читателя довольно резкая вещь. Я знаю, что большинство западных изданий, в том числе английские, переходят на формат А3, то есть маленький. Но при этом…
А. ЧЕРКИЗОВ – То есть это такой как теперь газета "Газета".
М. МИХАЙЛИН - Да. Совершенно верно. Но при этом многие издания, "Таймс", например, что они делали – они, прежде чем, перейти на этот формат, выпускали два формата, предлагая выбирать читателю. Потом они выбрали, в каком формате они остаются. "Таймс" решил остаться в А3, "Дейли телеграф", например, отказался от формата А2, но при этом сделал газету более узкой. То есть более удобной для чтения. Что касается нашей истории, у нас не было предпосылок к резкой смене формата. Потому что за год, когда я возглавлял редакцию, аудитория газеты выросла в 4 раза. То есть читателю нравилась та газета, которую им предлагали. Это, во-первых. Во-вторых, рынок рекламодателей он настроен на газету больших форматов. Это видно и по рекламе в "Коммерсанте", и в "Ведомостях", и в Известиях. А мы когда еще с Рафом обсуждали будущее газеты "Газета", мы сразу приняли решение, что мы входим именно в эту нишу. Самую, наверное, жесткую и самую, наверное, конкурирующую, где очень жесткая конкуренция.
А. ЧЕРКИЗОВ – Это в какую нишу?
М. МИХАЙЛИН - В нишу "Известий", "Коммерсанта", "Ведомостей". Мы поставили себе задачу отщипнуть читателя у тех и у других и третьих.
А. ЧЕРКИЗОВ – Получилось.
М. МИХАЙЛИН - Получилось.
А. ЧЕРКИЗОВ – То есть правильно я вас понимаю, что вас подвигнуло подать в отставку, прежде всего некоторое неуважение издателя к главному редактору? То, что он посмел повелеть главному редактору. Хотя я не знаю как у вас, у нас в уставе нашего радио за всю творческую часть радиостанции отвечает главный редактор. Не Совет директоров, не генеральный директор. Вот это вас…
М. МИХАЙЛИН - Я бы не назвал это "посмел повелеть". Потому что совершенно очевидно, что мнения издателя являются для главного редактора законом. Он обязан их исполнять. А вопрос в том, как они об этом исполнении будут договариваться. В данном случае мне поступило прямое указание, я прямо его выполнил. Но только с этим указанием я согласен не был.
А. ЧЕРКИЗОВ – Понятно. Лена Масюк, почему ушли вы? Вы, которая в свое время ушла к Олегу Добродееву, про которого в свое время ваша собеседница недельной давности на радио "Свобода" Лена Рыковцева напечатала еще в "Общей газете" удивительную статью, возмутившую в свое время Олега Добродеева "Прощание с бывшим Олегом". Почему вы ушли в свое время, долго с ним работали 5 лет практически и вдруг положили заявление на стол, взяли и отвалили.
Е. МАСЮК – Когда в 2000 году Олег Борисович пригласил меня работать на канале РТР и делать свою авторскую программу, то у меня не было ни доли сомнения идти или нет. Потому что своим непосредственным руководителем и главным редактором, человеком, мнение которого я всегда уважала, и его мнение было очень для меня авторитетным на НТВ… Поэтому, когда Олег Борисович ушел, для меня его уход был личной трагедией. Поэтому когда Добродеев пригласил на РТР, я была, честно скажу, очень счастлива. Потому что на НТВ для меня вот те месяцы, что я там работала без Добродеева, мне Олега Борисовича не хватало. Поэтому когда он позвал, я с удовольствием согласилась и фактически 3,5 года я с большой радостью работала на этом канале, который сейчас называется канал "Россия". Все изменилось после выборов в ГД этого созыва. Мне не было сказано тогда в декабре 2003 года: Лена твои программы больше не смогут никогда выходить на этом канале. Потому что теперь другая страна и у нас другой канал. Но Олег Борисович сделал все, чтобы мои программы никто никогда не увидел. Не может телевизионный журналист работать и делать программы, которые будет отправлять на полку. Одна, вторая третья, четвертая, пятая, десятая - это не может продолжаться вечно.
А. ЧЕРКИЗОВ – То есть, если я правильно понимаю, Олег Борисович Добродеев вас просто в какой-то момент взял и предал.
Е. МАСЮК – Что сделал?
А. ЧЕРКИЗОВ – Взял и предал.
Е. МАСЮК – Я не буду говорить такими критериями.
А. ЧЕРКИЗОВ – Но фактически отказал вам в работе.
Е. МАСЮК – Это такие человеческие материи, которые судить, не судить, я не хочу и не буду, и в дискуссии ни с кем из руководителей компании тоже входить не буду. Они сделали свое дело, делали долго, планово, наверное, и чрезмерно кое-кто усердствовал, для того чтобы я ушла. Я ушла.
А. ЧЕРКИЗОВ – Кто?
Е. МАСЮК – Да неважно кто.
А. ЧЕРКИЗОВ – Почему неважно? Я понимаю вас и других многих наших коллег, когда мы разговариваем о своей профессии, публично не хотим…
Е. МАСЮК – Да это все грязь, понимаете, зачем эту грязь, все это выносить. Это не нужно. Есть факт. Мои программы не выходят в эфир. Я ушла с канала. Вот это главное. Все остальное, что там, кто там, один кабинет, другой кабинет – да по фигу. Все, я ушла. Возврата больше нет.
А. ЧЕРКИЗОВ – Хорошо. Вы ушли. Куда?
Е. МАСЮК – В никуда. Потому что я уверена просто, что ни один канал нынешний, российский канал не предложит мне работу, я даже не буду ее там пытаться искать, для того чтобы получить дверью по лбу. Потому что мои программы не нужны ни на одном сейчас из российских каналов.
А. ЧЕРКИЗОВ – А жить на что?
Е. МАСЮК – Да, это очень важный вопрос. Тем более что последние 3 месяца канал дошел до того, что мне не платил вообще зарплату. Это очень важный вопрос. Но вы знаете, я не понимаю тех людей, которые говорят, что деньги в жизни важно. Важно, прежде всего, быть в гармонии с самим собой, чтобы не было потом стыдно перед собой. Главное - перед собой. Потому что мы все-таки все журналисты работаем для себя. Чтобы свои какие-то амбиции удовлетворить журналистские, человеческие. Поэтому мы главный критерий, каждый сам для себя главный оценщик и главный судья.
А. ЧЕРКИЗОВ – Согласен с вами, что мы работаем, прежде всего, для самих себя. Потому что я однажды уже довольно давно лет, наверное, 15 назад на "Эхо Москвы" сказал, что говорят про нас работников СМИ, что мы четвертая власть, на самом деле это неправда.
Е. МАСЮК – Мы уже давно никакая не власть.
А. ЧЕРКИЗОВ – Ибо власть либо избирается, либо назначается. Мы не избраны, мы не назначены, мы я сказал тогда и повторяю сейчас – мы великие онанисты. Мы занимаемся абсолютно самоудовлетворением. Нам кажется, что нам это нравится, что мы умеем это делать, и как мы это делаем, нравится тем, кто это смотрит, читает, слушает и так далее. Вот для меня смысл моей профессии, и я всегда очень пугался, когда кто-то из моих коллег начинал себя вдруг чувствовать мессией, вставал на котурны, и начинал поучать мир. На этом заканчивается профессия, так, к сожалению, случилось с моей точки зрения с одним из лучших репортеров второй половины 80-х годов Александром Невзоровым, который в какой-то момент стал фабриковать факты и в итоге, где профессия. У него сейчас другая профессия - кони. Дай ему бог удачи, но в журналистике, во всяком случае, Невзорова нет. Переходим к Людмиле Телень. Почему я оставил ее напоследок, потому что у меня к ней совершенно другой вопрос. Людмила Телень не захотела уйти. Людмила Телень, насколько я знаю ее уход был достаточно корректен, просто не продлили контракт. Это вольная воля главного редактора, генерального директора, тем более в данном случае это одна и та же фигура – Евгений Киселев. Причем Люда была не единственным человеком, с которым не захотели контракт продлевать. Казалось бы, для меня, например, абсолютно нормальное поведение начальника, может быть, я бы хотел, перед тем как я об этом узнал, чтобы со мной поговорили. То же самое как в случае с Леной Масюк, перед тем как за полтора года ни одну программу не поставили в эфир, вызвать и сказать: Лена, так и так, давай думать, либо уходи, либо меняй…
Е. МАСЮК – А так проще не говорить. Потому что так надо объяснять и возможно будет какая-то дискуссия. А так не говорить и не смотреть, проще убрать голову в песок. Так проще.
А. ЧЕРКИЗОВ – Но, тем не менее, у меня к вашей, например, истории такая претензия. Мне не кажется убирание вас из эфира такое молчаливое, оно мне не кажется корректным. Что же касается Людмилы Телень тут другая история. Здесь внешне по формальным признакам все было сделано корректно. Человек захотел перестать с вами работать. Он имеет на это полное право. Почему вы возмутились и пошли рогом?
Л. ТЕЛЕНЬ – Хорошо, я постараюсь ответить как можно более коротко, потому что о конфликте между Евгением Киселевым, мной и моими коллегами уже достаточно много сказано. Поэтому очень коротко. Когда Евгений Киселев пришел в качестве главного редактора в "Московские новости", это было 18 месяцев назад, случилась беда со всеми нашими собственниками вместе. Один из них был вынужден эмигрировать в Израиль, второй сел в тюрьму. Я говорю о Леониде Невзлине и Михаиле Ходорковском. При этом Михаил Ходорковский в момент покупки газеты сделал весьма нестандартный шаг. Кроме главного редактора и генерального директора Кирилла Легата, он назначил так называемый Наблюдательный совет. То есть он пригласил некую общественную структуру, которая должна была гарантировать независимость и определенный характер этого издания. Как мне представлялось тогда и сейчас представляется, собственник в лице М. Ходорковского видел вполне определенные направления для развития этого издания. Он видел эту газету как общественно-политическую газету, либеральную, демократическую, и собрал именно тех людей в Наблюдательный совет, которых лично сам выбрал. Это А. Н. Яковлев, Е. Г. Ясин, Ю. А. Левада, Людмила Алексеева, Лилия Шевцова, не буду всех перечислять. Кроме того, в газету были вложены довольно большие деньги, очень приличные деньги. И мне и моим коллегам казалось, что грех при таком потенциале не использовать его и не сделать большой качественный скачок в развитии газеты. Газета нищенствовала до этого, у нее не было возможностей ни привлечь дорогих журналистов, ни идти в регионы, ни развивать распространение, ни продвигать себя на рынке. Она еле сводила концы с концами много лет. И, наконец, такая возможность появилась. Вместо этого все эти 15 месяцев топ-менеджеры газеты, главный редактор и генеральный директор в отсутствии собственников по понятным причинам, занимались освоением бюджета и продвижением газеты ни в содержательном смысле, ни в смысле распространения, ни в смысле рекламы на рынке не занимались. Занимались зато очень много дрязгами, склоками. Подсиживанием, бесконечным унижением журналистов, которые работали в газете, и так далее, печатанием заказухи, могу много перечислять. Я никогда не держала камень за пазухой, говорила об этом Евгению Алексеевичу в личных беседах, в личных разговорах, мы много раз с ним это обсуждали. Я не считаю, что "Московские новости" это газета Евгения Киселева. Я считаю, что он нанятый собственниками менеджер, к сожалению, собственники не могли следить за процессом и формулировать свои позиции. Но свою позицию мог формулировать Наблюдательный совет, который был выбран собственником тогда Михаилом Ходорковским, потому что сейчас он формальным собственником не считается. И поэтому мои коллеги и я считали, что арбитром в нашем споре должен стать тот самый Наблюдательный совет, который был с одной стороны представителем собственника, с другой стороны представителем читателей. Я напомню, что Наблюдательный совет занял сторону моих коллег. Он не занял сторону Евгения Киселева и тем более не занял сторону Кирилла Легаты. И в заключение итог. Итог главного редактора и теперь уже генерального директора Е. А. Киселева. Что произошло. С января газета не финансируется. 3 месяца сотрудники газеты, оставшиеся и уволившиеся по собственному желанию, не получают зарплаты. Финансово газета находится на грани краха, потому что естественно финансировать ее в тех масштабах, в которых раньше финансировалась и с таким результатом никто уже не хочет. Ушли из газеты я не говорю о тех, кого уволил, с кем не продлил контракт Евгений Киселев, ушли добровольно из газеты лучшие перья, стопроцентно лучшие перья, молодые, 20-летние, 30-летние блестящие репортеры, за которыми сейчас стоит очередь. Они сидят и выбирают, куда бы им пойти, если не удастся вернуться в газету. В газете отказались печататься авторы, главному редактору отказал в доверии Наблюдательный совет, всё, газета на грани закрытия. Был смысл во всей этой истории, которую затеял Евгений Алексеевич месяц назад. По-моему, не было никакого.
А. ЧЕРКИЗОВ – Но ведь давайте признаем, что определенную роль в том, что газета стала такой, какой она является сейчас, сыграли и вы своим, скажем так, несогласием и в известной степени базаром. Потому что Невзлин недавно в одном из своих интервью сказал, что одна из причин, почему он временно приостанавливает финансирование газеты, является среди прочих причин публичный скандал.
Л. ТЕЛЕНЬ – Андрей, я категорически не согласна со словом "базар". Потому что мои претензии к Евгению Киселеву не носят личного характера. Это профессиональные, этические и отчасти политические, во многом уже политические претензии. Что касается слов Леонида Невзлина, то замечу, что да, он об этом говорил, но все-таки основной аргумент, который он приводил в обоснование своего решения, - газета убыточная. Газета не сократила за год дотации. Это вина журналистов или это вина менеджеров, которые руководители газеты?
А. ЧЕРКИЗОВ – Я думаю, что это вина и тех и тех.
Л. ТЕЛЕНЬ - Я думаю что, прежде всего, вина менеджеров, которые не сумели заставить или предложить журналистам работать так, чтобы газета как минимум сократила дотации. Хотя я думаю, что то и вы и мои коллеги знают, что сделать из убыточной газеты даже самоокупаемую, я уж не говорю прибыльную, за год нельзя. Конечно, должно было пройти 3-4-5 лет. Но должна была наметиться тенденция. К сожалению, она не наметилась, и я понимаю раздражение собственника, который говорит: ребята, мы столько в вас денег вкачали, а вы даже ни чуть-чуть не сократили свои расходы. И не прибавили своих доходов. Я понимаю собственника в этом.
А. ЧЕРКИЗОВ – А я, честно говоря, собственников не понимаю. Если брать за точку отсчета взглядов собственников то, что только что вы сказали. Более того, я знаю, что ровно такая же история случилась с журналом, по-моему, "Обозреватель", где Сергей Мостовщиков был главным редактором.
Л. ТЕЛЕНЬ – "Новый очевидец" это называлось.
А. ЧЕРКИЗОВ – Это была попытка создать такой "New Yorker" в России. Ровно через 3 месяца пришли хозяева этого журнала, как раз редакция обсуждала, это было начало Нового года, следующие номера, сказали: все, баста, вот вам за 2 месяца зарплата, больше не будет. Почему – потому что они считали, что за 3 месяца журнал обязан выйти за самоокупаемость.
Л. ТЕЛЕНЬ – Это ерунда, Андрей. Такого не бывает.
А. ЧЕРКИЗОВ – Более того я считаю, что хорошее издание должно быть планово убыточным. Сейчас новости, а потом продолжим.
НОВОСТИ
А. ЧЕРКИЗОВ – Я обещал рассказать историю про то, что с моей точки зрения хорошая газета должна быть планово убыточной. Есть такая страна Германия, история начиналась, по-моему, с конца 60-х или самого начала 70-х годов. Тогдашний очень крупный западноберлинский газетный магнат, а Западный Берлин считал себя территорией ФРГ, ФРГ считала Западный Берлин своей территорией, чего не признавал Советский Союз. Аксель Шпрингер издатель "Бильда" человек, который открыл русский журнал "Континент", захотел издавать самую главную немецкую газету, которая была бы столь солидной, что с нее начинали бы день те, кто принимают решения. И он сразу в устав газеты заложил, что она должна быть планово убыточной и тот главный редактор, который сделает ее прибыльной, будет уволен к вечеру того же дня. Все немножко удивились, тем не менее, он собственник, он дал свои деньги, газета началась. Сегодня она продолжает существовать, это газета "Ди Вельт". Та самая газета, с которой действительно сегодня начинают день все люди, принимающие решения уже в единой Федеративной Республике Германия. Есть вещи, которые не могут давать и не должны давать прибыль. Вот "Бильд" она дает колоссальную прибыль, тираж ежедневный, по-моему, 500-800 тысяч, тираж воскресной, субботней полтора миллиона примерно. Это газета, которая дает огромные деньги концерну и среди прочих часть денег перетекает в газету "Ди Вельт". Почему вы решаете за собственников газеты "Московских новостей", что они не могли бы так считать.
Л. ТЕЛЕНЬ – Я наоборот предполагаю, что если бы у собственников было время и возможность вникнуть в издательский бизнес, они ровно бы таким же образом и решили. Наверное, они бы как здравые люди не рассчитывали, что "Московские новости" станут прибыльной газетой, а пусть они будут планово убыточны или когда-то будет самоокупаемость, но естественно, мотором коммерции она быть не может. Для того чтобы была коммерция, прибыль, для этого в Издательском доме должны были возникать другие проекты, которые должны были быть тем финансовым источником, на котором собственно и строился этот бизнес. Но это такие довольно традиционные подходы к изданию газет и журналов, и к строительству издательских домов. Повторю, за 18 месяцев в Издательском доме "Московские новости" не возникло ни одного проекта, который мог бы быть таким коммерческим локомотивом. Более того, они даже не обсуждались. И все разговоры о том, что давайте, сделаем то, это, третье, десятое, они пресекались.
А. ЧЕРКИЗОВ – Хорошо, так как вы человек куда как в разы более связанный с "Московскими новостями", чем пришедший туда всего 18 месяцев назад Евгений Киселев, у вас возникло с ним несогласие по творческим, по экономическим, по кадровым вопросам. Но почему вы вынесли все это на люди? Вообще в нашем цеху не принято выяснять отношения. Я знаю, как ушел Михаил Михайлин. Он заявил о том, что ушел, и ушел. И кстати, когда я просил сделать интервью, чтобы вас позвать к себе на "Кухню", даже не знал, согласитесь ли вы придти.
М. МИХАЙЛИН - А почему нет?
А. ЧЕРКИЗОВ – Я не знал.
М. МИХАЙЛИН - Сейчас на самом деле мое увольнение из газеты стало довольно публичной историей.
А. ЧЕРКИЗОВ – Лена Масюк не делает из своего ухода никакой публичной акции. Она сказала, что я ушла. Я готова прийти объяснить, почему я ушла. Вы же устроили целую свистопляску из этого. Зачем? Почему?
Л. ТЕЛЕНЬ – Еще раз. Публичной акцию сделал Е. А. Киселев, когда уволил группу людей…
А. ЧЕРКИЗОВ – Какая же это публичная акция? Это обычная акция. Обычный кадровый вопрос. Я не продлеваю с вами контракт. Все.
Л. ТЕЛЕНЬ – Вы не продлеваете со мной контракт, после того как вам было высказано предложение о неполном служебном соответствии, и к этому мнению прислушался еще ряд людей, которые имеют отношение к этому проекту. Скажем, Наблюдательный совет газеты "Московские новости". Наш конфликт с Евгением Алексеевичем возник не в ту секунду, когда он меня уволил, а значительно раньше. Я считаю что человек, который называется главным редактором и действительно является главным редактором, может рассчитывать на поддержку людей, которые с ним работают. Если журналистский коллектив "Эхо Москвы" по-моему, 90% голосов голосует за А. А. Венедиктова, то да, он главный редактор. А если в знак протеста против того, что делает главный редактор, за мной…, ну, что я, по мнению Евгения Алексеевича "выработавшийся журналист", уходят три четверти…
М. МИХАЙЛИН - Он так сказал?
Л. ТЕЛЕНЬ – Да, конечно. Он сказал, что у меня замылен глаз, и я достигла своего потолка. И то это о чем-то говорит, я так считаю.
М. МИХАЙЛИН - У меня такое ощущение, я вас перебью, мы сейчас вращаемся вокруг одной темы. То, что происходит, допустим, с Еленой, с вами, со мной, в том числе есть такая история, которая называется управление СМИ. На самом деле мне кажется на рынке сейчас в Москве очень мало людей, которые могут профессионально СМИ управлять.
Л. ТЕЛЕНЬ - Абсолютно согласна. Есть еще один мотив. Мы, к сожалению, мы - журналисты не умеем защищать свои права, так как на самом деле нам позволяет это делать закон. Вы, журналисты "Эхо Москвы", слава богу, умеете это делать. И ваш устав позволяет отстаивать интересы журналистского коллектива. В том числе и перед собственником. А, к сожалению, мы в свое время не успели этого сделать. У нас даже устава редакции не было.
А. ЧЕРКИЗОВ – На НТВ старом тоже не было никакого устава.
Л. ТЕЛЕНЬ – И дальше происходит такая ситуация. В редакции нет денег, и 1 января у вас заканчивается контракт, с вами предлагают заключить контракт как обычно на год. К вам приходит генеральный директор, главный редактор и говорят: Людмила, большая к вам просьба, будьте добры, заключите контракт на месяц. Потому что денег нет, и поговорите, пожалуйста, с коллегами, пускай, они тоже заключат контракт на месяц. Потом они будут автоматически пролонгированы, но сейчас мы не можем взять такое обязательство. Но вы же имеете влияние на коллег, поговорите, с ними, уговорите, чтобы они не шумели, чтобы подписали контракт на месяц. Естественно я иду и говорю: ребята, ситуация такая, денег нет, давайте подпишем на месяц. Нам наше руководство гарантирует, что потом с вами эти контракты продлят. Месяц проходит, и с ними не продлевают контракты. Я их попросила под свое честное слово.
М. МИХАЙЛИН - То есть вы взяли на себя ответственность сделать это за главного редактора и генерального директора. Правильно понимаю?
Л. ТЕЛЕНЬ – Конечно.
Е. МАСЮК – А почему?
М. МИХАЙЛИН - Зачем действительно. Зачем вам это было нужно?
Л. ТЕЛЕНЬ – Мне это было нужно, потому что я действительно рассчитывала, что с людьми, я не думала, что с людьми так поступят.
М. МИХАЙЛИН - Есть обязанность главного редактора. Я, например, был главным редактором, я в жизни не стал бы своему первому заместителю говорить: пожалуйста, пойди и скажи им всем…
А. ЧЕРКИЗОВ – Надо – сам пойду и скажу.
Л. ТЕЛЕНЬ – Вы знаете, чего мы будем в это погружаться. Там была сложная ситуация. Сложная ситуация между Киселевым и Легатом, между ними и журналистским коллективом.
М. МИХАЙЛИН – Меня, что еще интересует. А почему извините, что…
А. ЧЕРКИЗОВ – Нормально абсолютно.
М. МИХАЙЛИН - Почему, собственно говоря, Евгений Алексеевич Киселев так удивился тому, что история вышла наружу. Насколько я помню, когда была история с НТВ громкая большая, это можно было совершенно спокойно назвать внутриредакционным делом.
А. ЧЕРКИЗОВ – Миш, я должен извините…
М. МИХАЙЛИН - Или сменой собственника.
А. ЧЕРКИЗОВ – Я должен сказать, думая о сегодняшней программе, я вспоминал историю со старым НТВ перед 14 апреля 2001 года и эти события с "Московскими новостями" нынешними, и я себе сказал, в чем для меня принципиальное отличие событий с НТВ и событий с "Московскими новостями". События НТВ это была защита самих себя и собственника от неправосудия. Потому что вы вспомните, мы не говорили о том, какие мы хорошие, какой…
Л. ТЕЛЕНЬ – Говорили, говорили, говорили.
А. ЧЕРКИЗОВ – Не надо мне об этом рассказывать, Люд, я принимал участие в обоих митингах.
Л. ТЕЛЕНЬ – Я тоже.
А. ЧЕРКИЗОВ – 31 марта и какого-то там апреля у Останкино. Мы говорили о том, что идет перехват собственности, мы требовали правосудия. Здесь в случае с "Московскими новостями" никакого перехвата собственности нет. Меня еще что смущает. Что есть собственник, собственник доверил главному редактору, главный редактор в рамках своих полномочий волен принимать любые решения.
Л. ТЕЛЕНЬ – Давайте все-таки расставим точки над "и". Я просто обязательно должна это сказать. Потому что у газеты был собственник группа "Менатеп", потом в силу известных причин М. Б. Ходорковский, который стоял у истоков этого проекта, перестал быть совладельцем "Менатепа", и передал свои акции, известная история - Невзлину. Но когда вся эта история началась, Ходорковский из тюрьмы через своих адвокатов передал письмо, адресованное Киселеву, мне, всем остальным участникам этой истории, где сказал: я прошу вас сесть еще раз за стол переговоров, и попытаться найти компромисс, но последнее слово я бы считал должно быть за Наблюдательным советом. Я цитирую дословно: потому что только он представляет интересы читателей, уверен, что владельцы прислушаются к мнению Наблюдательного совета. Наблюдательный совет принял решение, которое заключалось в следующем: рекомендовать собственнику восстановить на работе всех уволенных – раз, рекомендовать собственнику подтвердить полномочия Е. А. Киселева в качестве генерального директора Издательского дома - два, назначить меня и. о. главного редактора до того момента, когда собственник окончательно решит вопросы – три. Можно считать, что это компромисс. Евгений Алексеевич считает, что это не компромисс. Но как минимум прислушаться к этой точки зрения людей, которым делегированы были какие-то полномочия, мне кажется, имело смысл. И имело смысл хотя бы им как-то ответить. Ни того, ни другого не последовало.
А. ЧЕРКИЗОВ – Хорошо, уйдем от этого. Галина на пейджер задает вопрос Лене Масюк. Чему были посвящены ваши работы, которые на полке лежат сейчас. Каковы темы.
Е. МАСЮК – О тех программах четырех, которые лежат и которые не вышли, говорить не буду. Потому что это дурной тон журналистики говорить о том, что не вышло, об этом рассказывать. Милые коллеги кто-нибудь да непременно сделает программу или, по крайней мере, сюжет на эту тему.
М. МИХАЙЛИН - Но хуже, конечно, сделают.
Е. МАСЮК – Поэтому я помолчу. Пока лежат, так это мое. Что касается того проекта, собственно говоря, с которого и начался долгий мой уход с канала "Россия", это программа "Иероглиф дружбы", о которой я уже говорила и очень счастлива, что чем больше людей об этом проекте узнает, тем лучше, потому что это крайне важно для российского государства. Проект, я может быть, конечно, себя тешу иллюзиями, но если бы моя программа "Иероглиф дружбы" 4-серийная большая 4-часовая программа вышла, где в частности говорится о территориальных проблемах с Китаем, и президент Путин не отдал бы острова Китаю, как он это сделал в конце прошлого года. Это программа о советско-китайских взаимоотношениях и российско-китайских взаимоотношениях, где много, много, много разных маленьких тем, но есть одна большая – отсутствие уважения российского государства к себе, к своему народу и российское государство не отстаивает свои интересы, в частности, в данном случае в отношениях с Китаем.
А. ЧЕРКИЗОВ – Понятно. Спасибо. У меня к вам ко всем следующий вопрос. Как вы думаете, почему ваши коллеги, почему в нашем цеху нашей профессии сегодня идут такие изломы. Не сегодня начавшиеся, естественно. Мы свидетели того, когда это началось. Но почему они происходят, что нас по большому счету перестает устраивать?
Е. МАСЮК – Нас - тех, кто уходит или нас - тех, кто остается.
А. ЧЕРКИЗОВ – Я пока остался, я могу сказать про себя, почему я остался. Вы ушли, поэтому вам отвечать на вопрос почему, что заставляет вас уходить. Но уже не в смысле повода, это мы разобрались, а в каком-то более серьезном смысле. Более, не нравится мне слово "глобальном", в более основополагающем смысле. Лена, пожалуйста.
Е. МАСЮК – Потому что главное, конечно, это то, что есть цензура, которая вначале была мягкой и не везде она была и не на всех распространялась, стала жесткой и не терпящей вообще никаких разногласий с политикой партии и правительства и партии "Единая Россия". Поэтому те журналисты, которые стали думать по-другому, которые раньше думали и пытались сказать свою точку зрения, им просто нет места. Им не дают ни эфира, ни страниц газет, для того чтобы они высказывали. Их мнение не нужно. Лучше умалчивать и не давать, так проще.
А. ЧЕРКИЗОВ – Понятно. Кстати, на пейджер есть совет, я не найду сейчас имя автора…
Е. МАСЮК – Советуют, куда идти на работу?
А. ЧЕРКИЗОВ – Да. На RTVI.
Е. МАСЮК – Понятно. Боюсь, не возьмут.
А. ЧЕРКИЗОВ – Подождите…
Е. МАСЮК – Мне уже предлагали, да, Михаил на радио "Свобода", мне предлагали пойти в "Новую газету", пойти на радио "Свобода", большое спасибо радиослушателям, но пока ни один собственник, ни один главный редактор из массмедиа не предложил мне никакой работы.
А. ЧЕРКИЗОВ – Подожди, может быть, оно и случится.
Е. МАСЮК – Посмотрим.
А. ЧЕРКИЗОВ – Михаил, пожалуйста.
М. МИХАЙЛИН - Я смотрю на вещи не так политизировано, потому что видимо все-таки газетная история немножко другая. Я еще раз говорю, все дело в кризисе управления. Моя история коснулась тоже именно кризиса управления. Почему мы с собственником не сумели найти общий язык. Это отсутствие контакта, коммуникаций. Это, так или иначе, приводит к тому, что в какую-то сторону это решается, естественно в одну. То, что касается сейчас в целом проекта газеты "Газета", я не уверен, скажу вам честно, что ситуация будет удержана. Потому что тот самый кризис управления, который начался с моим уходом, он начинает разрастаться.
А. ЧЕРКИЗОВ – Кстати, скажите, пожалуйста, Миша, а тот кризис управления, который начался с вашим уходом, не является кризисом управления, который начался с ухода Рафа Шакирова?
М. МИХАЙЛИН - Нет, не является. Это была разная ситуация. Объясню почему. Мы с Рафом вместе запускали этот проект вдвоем.
А. ЧЕРКИЗОВ – По-моему, вы, кстати, из одного Издательского дома ушли из "Коммерсанта".
М. МИХАЙЛИН - Вместе и ушли, кстати говоря. Практически одновременно, я ушел на месяц позже, чем Раф. Там была очень смешная история, бывший гендиректор Издательского дома выполнил свое обещание, назначил нового главного редактора журнала "Власть", которому он обещал, а мне сказал просто: старик, ну извини, я ему обещал. Кстати говоря, как история про увольнение. Если хотите, я вам расскажу…
А. ЧЕРКИЗОВ – Расскажите.
М. МИХАЙЛИН - Касаясь кризиса управления. Да, сначала отвечу на ваш вопрос. И поэтому я не то чтобы органично жил в газете, это был мой проект.
А. ЧЕРКИЗОВ – Свой ребенок.
М. МИХАЙЛИН - Я отвечал за подбор людей, за общение с ними, за материалы, за номера. И когда ушел Раф, с ним ушла какая-то часть команды довольно значительная, но мне было довольно легко ситуацию повернуть в свою сторону. Потому что я знал, на кого где опереться, о чем с кем поговорить. И команда, которая работала на Рафа, она также спокойно стала работать и на меня. То есть такого глобально страшного ничего не случилось.
А. ЧЕРКИЗОВ – А почему ушел Раф?
М. МИХАЙЛИН - Я не знаю. У Рафа своя история, я, честно говоря, не хочу в нее вдаваться. То, что касается того кризиса управления, который сейчас коснется газеты, это, так или иначе, произойдет. Потому что люди, которые пришли, они совершенно не понимают команду. Они не знают, как с кем разговаривать и о чем. Что касается их умения как менеджеров, я просто расскажу одну историю. Она действительно потрясла, потому что я в журналистике 15 лет, я такого ни разу не видел и не слышал и даже в цеху мне никто такого не рассказывал. Начальница отдела Инга Замурова написала заявление об увольнении. Написала, после того как ее обвинили в том, что она опубликовала заказное интервью. Заказным было названо интервью с Олегом Митволем, который является заместителем министра Минприроды.
А. ЧЕРКИЗОВ – Тот самый, который дома пытается…
Е. МАСЮК – Избранные дома.
М. МИХАЙЛИН - Я потом его читал, интервью было неплохое, повод был информационный, суд отложили, Митволь сказал нашему корреспонденту, что так и так, суд отложили, но если бы суд был, я бы сказал вот это и вот это. И дал свою позицию, что бы он сказал. Больше ничего там не было. Просто на самом деле рядовое интервью.
Е. МАСЮК – Не рядового человека.
М. МИХАЙЛИН - Может быть и так. И Ингу обвинили в том, что это интервью было проплачено. Естественная реакция человека, который этим не занимается, не в ее правилах – написать заявление. Она пишет заявление. История доходит до самого Митволя. Просто до него доходит, что так и так новый главный редактор объявил на редколлегии при всех о том, что это заказной материал. Я знаю, что Митволь заявил после этого издателю. И какой там был разговор, я не знаю, но звонил точно. Вот почему вы говорите, что эти истории не должны быть публичными?
А. ЧЕРКИЗОВ – Я не говорю, я пока спрашиваю вас. Что я скажу – я скажу в конце.
М. МИХАЙЛИН - Вот это мне кажется начало кризиса управления в газете "Газета".
А. ЧЕРКИЗОВ – Хорошо, Людмила к вам тот же самый вопрос. Что не устраивает органически, что происходит в органике нашей профессии, нашего бизнеса, я это слово упоминаю в хорошем смысле. Бизнес - это дело. Нашего дела, почему заставляют нас писать заявления.
Л. ТЕЛЕНЬ – Я думаю, что все справедливо, что говорили мои коллеги, просто дополню двумя вещами. Первое, конечно, большое своеобразие российского рынка массмедиа. Конечно, нормального рынка массмедиа в России нет. Это касается и телевидения сто процентов, и во многом и газет и журнального рынка. Можно долго об этом говорить, это связано со структурой собственности и с потоками рекламы и с близостью к власти и так далее. Нормального конкурентного рынка массмедиа сегодня нет. И конечно как существует теневая экономика, начинает существовать теневая экономика на рынке массмедиа. И это, конечно, приводит к массе всяких катаклизмов. Мы не понимаем, кто владеет газетами, мы не понимаем зачем, мы не понимаем, как на них смотрят: на бизнес или на инструмент влияния. Мы не понимаем, как приходят рекламные потоки, как приходят деньги. Это первое. А второе, конечно, неурегулированность отношений между собственником, издателем и собственно творческим коллективом, журналистами.
А. ЧЕРКИЗОВ – Но это ведь ваша вина, у вас же не был