Чью линию надо продолжить, чтобы проснуться знаменитым?
Мы, журналисты, народ завистливый. Если я, предположим, пишу про политику, то политиков я, конечно, презираю. Я уверен, что это они должны писать обо мне, интересоваться моим мнением, а не наоборот. Но в глубине души я им завидую. Потому что происходит-то как раз наоборот.
Но больше всего зависти у меня вызывают писатели. Это даже не зависть, а скорее благоговение. Как-никак - властители дум. Вышли опять-таки не откуда-нибудь, а из гоголевской шинели.
Мы, журналисты, должны относиться к писателям, как газонокосильщики к финалистам "Уимблдона". Ремесло и творчество. Мы, устаревающие до того, как типография успеет отпечатать наши опусы, и они, пишущие в вечность, про которых при жизни даже и не знаешь толком, стоящие они писатели или тусовщики и графоманы.
Все это я придумал заранее. То есть до того, как посетил V ежегодную литературную премию "Национальный бестселлер". Проходит она между прочим под девизом: "Проснуться знаменитым".
Не знаю, какими проснутся нынешние участники, но засыпали они если и знаменитыми, то весьма умеренно. Из шести номинантов я знал только двух и то в другом, не писательском качестве.
Тут я должен честно признаться. Несмотря на благоговение, я в современной литературе абсолютно не разбираюсь. Знаю Акунина и Пелевина.
Так что чувствовал я себя скорее как на светской вечеринке. Нормальная такая вечеринка. Официанты в рубахах навыпуск, подпоясанных кушаками, видимо, показывали, что бестселлер - национальный. Живая музыка. Она, правда, мешала подслушать, о чем писатели разговаривают. Есть ли у них творческие планы или просто собрались выпить-закусить.
Писатели в большинстве своем выглядели вполне прилично. Некоторое время назад я был на заседании Петербургского Союза писателей, так там писатель был пожиже. Все больше в растянутых свитерах или черных костюмах от "Большевички".
Другое дело, я не уверен, что все присутствующие были писателями. И даже, что большинство были писателями. Но кое-кто, говорят, был.
В этом смысле меня успокоил почетный председатель жюри писатель Юзефович. Просыпавшийся знаменитым пять лет назад. Он уверенно заявил, что "литература наша замечательная, а тексты отличные". Я сразу успокоился. И то и дело совершал открытия.
Я узнал, что писатель Шишкин продолжает линию Бунина, Набокова и Саши Соколова. Честно говоря, мне кажется, что у этих трех писателей нет ничего общего, но не верить у меня не было никаких оснований. Тем более именно писатель Шишкин в итоге и выиграл. Я думаю, дело тут в правильно выбранной линии.
Потому что другой писатель со странной профессией "слесарь-испытатель ракетных двигателей" решил продолжать линию менее пафосных Искандера, Шукшина и Довлатова и получил от жюри только один голос. К тому же про него сказали, что он, может, и вовсе таких авторов не читал и сам толком не знает, кого продолжает. Это, конечно, неуважительно. Что ж, если слесарь, так сразу и не читал.
Продолжатель Бабеля тоже не котировался, как и те, которые имели наглость вообще никакой линии не продолжать.
Несколько портил впечатление пересказ краткого содержания номинируемых книжек. Все они, разумеется, были исполнены трагического оптимизма, а мастерство автора сочеталось с замысловатыми поворотами сюжета. Я подумал, что после подобного пересказа я возненавидел бы любого автора. Достаточно было бы услышать:
- В культовой повести "Старуха" культового писателя Хармса с новых позиций освещается проблема бесцеремонного умирания старух в квартире главного героя, сюжетная линия развивает свою замысловатость на фоне трагической и нежной любви и размышлений о судьбах русской культуры, знакомство с которой автор демонстрирует столь же мастерски, сколь и умение заинтриговать читателя непредсказуемым развитием сюжета.
А еще представьте себе, если бы вы узнали, что у Хармса, оказывается, есть свой номинатор. Это, как я догадываюсь, тот, кто тебя номинирует. Как заслужить такое право, я не знаю, поскольку имена этих самых номинаторов мне уж и вовсе ни о чем не говорили. А они, кстати, хапают себе часть премии. При условии, естественно, если ее вообще заплатят.
Но писатели, по-моему, не переживали и не тушевались. Победитель Шишкин скромно заметил, что его книга рассчитана на взыскательную публику, а "решение жюри - это знак веры в русского читателя". Просто и со вкусом. Может, почитать на досуге?