На прошлой неделе я возвращался из Красноярска со съезда "Единой России".
В последний момент, когда самолет, казалось, уже начинает рулежку, в салон вошел большой, потный во всех отношениях дядька и рухнул рядом на сиденье.
— Спокойно, — сказал он. — Я тебе все объясню.
Мне не нужны были его объяснения. Я хотел отдохнуть после работы на съезде правящей партии. Но человек этот тоже был оттуда — и уже успел отдохнуть.
— Главное, — объяснил он мне, — как только начинаешь пить, прячь депутатский значок. Я всегда прячу. Это профессиональное.
— А вы его куда прячете? — спросил я.
— В пальто, — с некоторой тревогой ответил он.
— А где оно? — переспросил я.
— Ой, б… Нету… — простонал он. — Так вот почему я билет не мог найти! И депутатское… Понятно теперь!
— Так а пальто-то где?
— Ой, б… — опять простонал он.
Каждая моя фраза била точно в цель.
— Ну, когда летим-то уже? — бормотал он. — Мне надо быстрей в Москву. Девушка, полетели, а!
Бортпроводница шарахнулась от него.
— Надо сидеть тихо. А лучше спать, — объяснил я ему.
— А ты чего такой ершистый? — подозрительно спросил он. Но сфокусировать взгляд на мне был не в состоянии. — Бить, что ли, будешь? — в его глазах возникла новая тревога.
— Только если спать не будешь, — сказал я.
— Не должен один голубоглазый блондин бить другого голубоглазого блондина, — обиженно ответил он.
Теперь уже я внимательно посмотрел на него. Черные как смоль глаза и волосы.
Прошло еще полминуты. Он наклонился к моему уху и прошептал:
— Можно, я в тубзик схожу?
Еще полдороги он рассказывал мне, какой же это крест — быть депутатом Государственной думы Российской Федерации… этот груз ответственности перед пославшими тебя избирателями… и насколько же морально легче было 20 лет на металлургическом производстве… Непонятно, как мы вообще с таким грузом на борту взлетели: весь салон Ил-86 был заполнен депутатами разных уровней и созывов.
Еще несколько раз он останавливал бедную бортпроводницу:
— Мне очень надо в Москву! — объяснял он. — Очень!
— Да зачем так уж срочно в Москву? — спросил я.
— Как зачем? — удивился он. — Пересадка на рейс до Лондона. Живу я там.