В наши дни периодически слышны обвинения в адрес СМИ в чрезмерном приукрашивании информации, неточной ее подаче, а где-то даже и в откровенной лжи. А было ли так всегда? Можно ли абсолютно доверять творениям Гиляровского, Некрасова, Панаева и других выдающихся журналистов прошлого? Посмотреть на процессы, происходящие в современных СМИ с исторической точки зрения нам помог заведующий кафедрой истории русской журналистики СПбГУ Геннадий Жирков.
Lenizdat.ru: Как вы считаете, история русской журналистики сегодня достаточно изучена?
Г.Жирков: Нет, к сожалению, так с уверенностью сказать нельзя. Смотрите сами: когда-то была написана история грузинской журналистики, она насчитывала шесть томов. История русской журналистики не составляет ни одного полноценного собрания. Такого, чтобы можно было с уверенностью заявить, что в нем представлены все факты. Конечно, были наработки. Особенно в последнее время. Однако после того как в нашем обществе произошли существенные демократические преобразования, стало отчетливо видно, что история журналистики снова требует переработки. Было необходимо сделать ее объективной. Ведь, допустим, всем известно, что в советский период история была политизирована. От этого пришлось отказываться. У нас на кафедре в связи с этим была проделана большая работа. Надо было избавиться от этого момента политизации и мифологизации истории, ведь многие фигуры в ней были представлены в ложном свете или о них вообще не было сказано ни слова.
Lenizdat.ru: То есть доверять исследованиям того времени нельзя?
Г.Жирков: Вообще, я студентам рекомендую все, что создано. Потому что даже учебник, который назывался "Партийно-советская журналистика в борьбе за построение социализма и коммунизма" (название говорит само за себя) все же называет газеты, выходившие в то время, их тиражи и т. д. Ну и потом, студенту интересно сравнить то, что мы сейчас говорим о современной прессе, и то, что говорили советскому поколению. История, например, двадцатого столетия буквально выписана заново за последние пятнадцать лет.
Lenizdat.ru: А можно считать, что та информация, которая давалась, скажем, в XIX веке, более достоверна по сравнению с той, которая преподносится сейчас? Можно сравнивать эти два периода?
Г.Жирков: Можно сравнивать. Я даже скажу вот что. Например, "Петровские ведомости", выходившие в XVIII веке, - это чистый документ, никакой журналистской отсебятины там нет. Сейчас у нас, к сожалению, превалируют фантазия и работа на деньги. Поэтому документализм в журналистике очень сомнителен. Сегодняшнее телевидение - сплошная фантазия. Часто это не информация, а подмена информации.
Lenizdat.ru: А с какого момента стали приукрашивать информацию?
Г.Жирков: Так было почти всегда, потому что это связано с развитием творческого момента в журналистике. А творчество имеет отношение к субъективизму. Например, есть, правда, не подтвержденные сведения, что в XIX веке в России распространялись так называемые "летучие переводные листки" (впервые они появились в Швеции), в которых журналисты просто выдумывали факты, которые, как им казалось, были интересны читателю. Так что понятия "ложь" и "журналистика", к сожалению, всегда шли рука об руку. И характерны они были не только для нашей прессы. Просто у нас сложились специфические условия. Во-первых, политизация прессы в советский период привела к накоплению такого качественного потенциала, который был направлен против этого процесса. Сейчас, на мой взгляд, журналистика к политике имеет весьма незначительное отношение. Я беру в основном телевидение. Во-вторых, у нас был заметный перерыв в развитии информационного рынка. Мы к нему как бы не привыкли. И эта непривычка привела к тому, что у нас сегодня совершенно дикий информационный рынок. Нецивилизованный. Туда выбрасывается вся информация без разбору.
Lenizdat.ru: Есть ли сегодня какие-то издания, которые похожи на периодику прошлых веков?
Г.Жирков: Специально я не занимался этой проблемой. Конечно, опыт перенимают. Но я думаю, что все-таки разница очень большая. Издания ведь эволюционируют. Например, ничего общего между современными "Ведомостями" и "Ведомостями" времен Петра нет. По крайней мере, сходство незначительно.
Lenizdat.ru: На ваш взгляд, какой период русской журналистики был самым свободным?
Г.Жирков: Ну, самый свободный период был после перестройки. Это признается и у нас, и на Западе. Другой вопрос, как относиться к такой свободе. По-моему, помимо всего прочего, она несет и ущерб обществу. Цензурный режим в государстве необходим. Это исторически доказано. Если он пропадает, то общество просто не сможет функционировать. Дикий поток информации, который наносил бы ущерб и вам, и государству, снес бы все на своем пути.
Lenizdat.ru: Сейчас очень много спорят по поводу такого явления, как инфотеймент. То есть по поводу того, что журналистика становится развлекательной. Что вы скажете об этой тенденции?
Г.Жирков: Все хорошо в меру. Конечно, информация должна подаваться в расчете на чувства и эмоции человека. Например, "советской сенсацией" был трудовой подвиг. Информация, на которую журналисты обращают внимание сегодня - быть может, это вам покажется странным, - была "заезженной пластинкой", "проходной информацией". А сейчас все перевернулось с ног на голову. Журналисты обратились к сенсационности. Причем довольно специфической. На мой взгляд, это перехлест. Мы получаем СМИ, не соответствующие информационному потоку, т. е. идет информационная выборка. Теоретики журналистики здесь говорят о "псевдоинформационности". За счет этого мы не имеем представления о целых пластах нашей жизни. Почему-то, скажем, экономическая сенсация не ценна, а, на мой взгляд, информация в этой области была бы крайне интересна. Но, с другой стороны, без обращения к чувствам, эмоциям это не журналистика, а стенография.
Lenizdat.ru: Как вы считаете, журналисты стали сегодня грамотнее?
Г.Жирков: Трудный вопрос. Если журналист хочет быть по-настоящему мастером пера, он должен осваивать опыт прошлого. Должен знать, как писали Гиляровский, Дорошевич, Короленко, наконец Лев Толстой. Ведь если у тебя есть знание, то к тебе может чаще прийти то, что называют вдохновением. Какой-то незначительный штрих напомнит о чем-то, и появится идея. Дело в том, что в XIX веке была более развита система самообразования. Журналисты себя считали прежде всего литераторами. А уже это обязывало к познанию. Ведь одна из сторон журналистики - знание жизни. У нас на факультете даже был такой период, когда в Университет не принимали студентов после школы. Обязательно надо было два года где-то поработать. Набраться жизненного опыта. Сейчас, думаю, в энциклопедичности знаний журналистов обвинить нельзя.