В среде телевизионных обозревателей возникла новая кампания. Теперь вспомнили про Эзопа. Разумеется, об эзоповом языке говорится в связи с общественно-политическим телевидением, но вот почему его вспомнили – непонятно, сходства крайне мало.
Поводом, конечно, стал Устинов и отсутствие мотивов его увольнения. В этой связи И. Петровская (статья так и называлась – "Возвращение Эзопа") обнаружила такое событие: "Первый канал в один из дней (точнее, ночей) сделал перестановку. Вместо программы Льва Николаева "Раба любви" из цикла "Гении и злодеи уходящей эпохи" дали его же программу под названием "Любовник Фемиды", посмотрев которую, я подумала: а так ли уж неожиданно ее появление?" Речь шла о том, каким непреклонным защитником закона был юрист Кони.
А "в финале Лев Николаев подытожил свой рассказ: "Мы не случайно выбрали своим героем Анатолия Федоровича Кони, ибо все, что происходило 100 лет назад, столь же горячо и сегодня. Все те же проблемы, все те же трудности выбора пути и еще большие трудности во взаимоотношениях закона и власти. Неужели так трудно Фемиде найти настоящего любовника? Или у нее их слишком много?" Предполагается, что высказано предположение, будто данная замена была связана с историей про Устинова, имея в виду, что о некоторых вещах снова приходится говорить намеками. Сомнительно – слишком уж тонко.
Но этим фактом кампания по возращению Эзопа в российскую критику не ограничилась. Под девизом "Эзопов язык – новый язык телевидения" был проведен прямой эфир "Эха Москвы". Там была все та же история Кони, внезапно появившегося в ночи, но не только. В качестве главного специалиста по эзопову языку был упомянут Познер, что не слишком убедительно, поскольку тенденция эзоповизации отмечена именно сейчас, а Познер ведь говорит, как и раньше говорил.
А. Мельман привел еще один пример: "Например, Николай Сванидзе, который делает свои исторические хроники. Вопрос: для чего он их делает? К чему бы все это? Ответ, я просто уверен, и он никогда этого не отрицал: он говорит о сегодняшнем дне, потому что не может сказать впрямую то, что думает. И вот он опять, для того чтобы остаться приличным человеком… И вот он просто упивается вот этими историческими хрониками".
Но и Сванидзе работает, как работал, в чем новизна? К тому же в его случае Эзоп вообще ни при чем. Скажем, в пятницу он пригласил в "Зеркало" главу Счетной палаты С. Степашина. Казалось бы, самое время поговорить об ужесточении борьбы с расцветом коррупции, тем более что ведомство профильное, да и в самой палате у аудитора Панскова тоже возникли проблемы по этой части. Нет, говорили о... чемпионате мира по футболу, имея в виду г-на Степашина как футбольного знатока ("Мне очень понравились хорваты... Дрогба – человек, который зарабатывает порядка 25 миллионов... а он играл не только бесподобно, он играл впереди"). Конечно, разговор со Степашиным о футболе тянет на некоторое умолчание, но это похоже просто на банальную сервильность. Так что слово "Эзоп" хоть и произнесено, но самого явления пока не видать.
Мало того, есть масса препятствий тому, чтобы это произошло. Весьма кстати в "Культурной революции" случилась программа про язык: устаревает ли русский язык или, наоборот, с ним все в порядке. Диспутировали А. Карлов, человек с радио, ведущий чего-то молодежного – он настаивал на том, что язык устаревает, и приводил примеры правильной и адекватной современной речи ("комп завис", "меня кинули, как лоха" и т. п.), Н. Иванова ("Знамя") говорила, что язык не устаревает и нечего разводить истерику, потому что язык вообще все время меняется и т. п.
Расхождение было закономерно, потому что имелась принципиальная разница между сторонами. Есть люди, имеющие к языку профессиональное отношение, – пишущие, например, а есть те, которые его, скажем, употребляют. Одни других тут в принципе понять не смогут. Разница в том, что для людей, относящихся к языку утилитарно, он действительно состоит из слов и ходовых выражений. Для тех же, кто постоянно живет в языке, слова – дело десятое. Есть еще языковые конструкции, стилистика, слои и т. п. Для них язык – это процесс, а не словарь. А процесс устареть не может – тот же Карлов говорил ровно на диалекте этого же языка, вполне собой гордясь. Он явно какой-то словарь имел в виду. Заглянул в него, не обнаружил там слова, допустим, "ништяк", затосковал и сделал вывод: язык устарел!
Так вот, возвращаясь к исходной теме: для кого из собеседников возможен этот самый эзопов язык? Еще любопытно, что аргументы Карлова сводились к предъявлению новых словечек и утверждениям, что "мы не успеваем за жизнью, все меняется; надо успеть…". Вопрос: а куда, собственно, он так торопится, что ничего не успевает? Отчего такая суматоха, что говорить приходится только в обрубленном варианте? Жаль, тема совершенно не была раскрыта. Зато была понятна его мотивация. Представитель отдельной социальной группы хочет быть принятым всерьез, в качестве актуально-продвинутого и т. п. Дело житейское, но из этого следует, что никакого общего понимания ситуации, тем более единства взглядов, нет даже среди участников "Культурной революции". Тогда к кому же должен адресоваться эзопов язык? Ведь он предполагает общее понимание, относительно которого воспринимаются и намеки. Но все весьма расслоилось. И то сказать, кто же сверяет свой личный консенсус с телевидением? Не для того оно придумано. Вообще, а что такого прямого и конкретного должны были бы сказать и Познер, и Сванидзе? Ни формат, ни содержание ожидаемых откровений не понятны. Трудно представить себе, что ж такое они должны были сказать, чтобы всем настали полная ясность и просветление.
Да и какие теперь умолчания? У Соловьева в "К барьеру!", где дебютант Урнов гордо противостоял Жириновскому, возникла даже такая милая перебранка. Абельцев (был там со стороны Жириновского): "Ответьте, Урнов, откуда у вас столько ненависти к нашему строю?" Урнов: "Отвечаю, Абельцев, ненависть у меня не к строю, а к идиотам". Какие уж тут намеки. Впрочем, Абельцев сказал еще доходчивее: "Службу нести – не м***ми трясти!" С точки зрения эзопова языка можно предположить, что это Абельцев озвучивал идею, согласно которой всех претендентов на государственные должности теперь будут кастрировать, для чего в АП уже заведен соответствующий кабинет. Но ведь вряд ли...
Вопрос тот же: что именно хочется услышать прямо и конкретно? Назвали Абельцева в эфире дураком, и возникла ли от этого радость? В чем тут может быть новизна? Нет решительно никаких оснований считать, что телевидение выстраивает двойную систему ценностей и распоряжается всяческими умолчаниями и намеками.
А самым крутым примером отсутствия какого-либо двойного дна в телевизионных рассуждениях было ток-шоу "Народ хочет знать" в пятницу. Там с изрядным запозданием рассуждали о демографии. Были Жириновский и Гонтмахер, у них выясняли, повлечет ли выплата в 250 тысяч за второго ребенка всплеск рождаемости (это был главный вопрос передачи). Шли разговоры об абортах, о налоге на бездетность, о росте смертности, о решении проблемы в совокупности, ну и прочий спектр обстоятельств, связанных с воздействием государства на эту тему. Все это обговорено было уже вдоль и поперек.
Были еще какие-то разговоры практического свойства, а потом Жириновского вдруг пробило на экзистенциальность: "Почему люди рожают? Потому что страх, они боятся остаться в одиночестве..." Тут, раз уж пошла такая философия, Прошутинская вставляет про любовь, "о которой в зале за весь вечер сегодня слова не сказали", а Жириновский, в продолжение философических раздумий, выпаливает: "Любовь – это только 5%, в 95% случаев никакой любви нет. Должны быть свиноматки, иначе..."
Прошутинская шокирована: "Но это стыдно – так говорить!"
Жириновский: "Нет, не стыдно. Или свиноматка, или Россия будет умирать".
Ужас-ужас-ужас, но дело в том, что вся передача и развивалась в рамках пресловутой "свиноматки". Ведущая так повела обсуждение, что речь действительно шла о деторождении как о сугубо производственном процессе, в котором заинтересовано прежде всего государство. Вопрос, соответственно, состоял в форме и размере оплаты трудов по деторождению. Поэтому и говорили не о любви, а о том, как именно государство должно компенсировать затраты. С той же "свиноматкой" согласуется и голосование: только четыре семьи из 57 согласились рожать за эти (250 тысяч) деньги. А вот когда Прошутинская изменила вопрос, выставив условием то, что государство будет этих детей всецело обслуживать, тут согласны были уже 54 из 57 семей. Так что все дело исключительно в сумме, так получается...
Так что если бы телевидение действительно заговорило эзоповым языком, то это стало бы несомненным интеллектуальным и духовным прорывом. Только вряд ли, вряд ли... vz.ru