Главный редактор известного петербургского журнала "Город" Сергей Балуев прокомментировал Агентству национальных новостей принятие закона о персональных данных.
В последний день перед каникулами Госдума РФ приняла в третьем чтении закон о персональных данных. Наибольшее волнение вызвала 6-я статья, в которой указано, что любая публикация персональных данных человека возможна только с его согласия. Любой субъект персональных данных может возражать против их использования во время политической агитации, рекламных или других коммерческих акциях.
Сотрудники российских СМИ отметили, что при вступлении в силу этого закона работа журналистов не просто осложнится, но сделается невозможной. В среднем номере средней газеты упоминается не менее 100 физических лиц - по новому закону журналист должен иметь письменное разрешение на публикацию имени у всех ста ньюсмейкеров. В том числе президента Владимира Путина или заключенного Михаила Ходорковского, например.
По новому закону, письменное согласие не требуется, если обработка персональных данных осуществляется в целях профессиональной деятельности журналиста либо в целях научной, литературной или иной творческой деятельности (статья 6 пункт 2.6) - в общем, при некоммерческом использовании. Но следует учитывать, что газета все равно является коммерческим продуктом и обиженный "субъект персональных данных" может сыграть на этом обстоятельстве.
"Теоретически я за то, чтобы мои персональные данные не тиражировались, не продавались в виде компьютерных баз и т.п. Однако новый закон о персональных данных в части, касающейся ограничений на публикации в СМИ, кажется настолько безумным, что я сомневаюсь, в том, что его примут в таком виде. Российские законодатели, как правило, берут за основу похожие законы, принятые уже в других странах. Не припомню, чтобы в какой-нибудь стране, западной или восточной, действовало бы какое-нибудь похожее ограничение. Там все журналисты публикуют новости, не согласовывая их с персонажами, - разъяснил ситуацию главный редактор "Города". - Мне доводилось наблюдать за работой американских криминальных репортеров в одном из штатов. В утренней газете небольшого городка (примерно на 100 тысяч жителей) в каждом номере печатали фамилии людей, которых ночью задерживала полиция. Например, за драку или за вождение в пьяном виде. Моему напарнику-репортеру давали эти списки в полицейских участках, и он публиковал их, ни с кем не согласовывая.
Разумеется, чиновнику может не понравиться, если пресса начнет сообщать, в каком доме он живет (а вдруг элитный) и на какой машине ездит его жена. Теоретически хотелось бы поделить все имеющиеся должности на публичные и не публичные. И обязать чиновника подписывать что-то вроде присяги: он не будет возражать, если журналисты проявят интерес к его жизни, особенно к ее финансовой стороне. Хотя это утопия, конечно.
С другой стороны, я не совсем понимаю, как государство будет бороться с интернетными адресными и телефонными базами, против которых, возможно, и был направлен этот закон. Они предоставляют информацию бесплатно, то есть не используют ее в коммерческих целях. Единственная прибыль модераторов - рекламные баннеры на сайте".