Журнал "Эксперт" освещает практически все сферы современной жизни. О том, какими должны быть современный бизнес и журналистика, корреспондент Lenizdat.ru поговорил с главным редактором издания "Эксперт Северо-Запад" Федором Гавриловым.
— Расскажите немного о своем издании. С какой точки зрения вы освещаете деловую жизнь Северо-Запада?
— Журнал наш выходит с 1999 года, то есть уже семь лет. С тех пор он заметно расширился. Мы выходим в одном пакете с московским журналом "Эксперт", это дает определенные преимущества, но и накладывает определенные обязательства. Кроме "Эксперта Северо-Запад", в стране выходят и другие региональные приложения – "Эксперт-Волга", "Эксперт-Урал", "Эксперт-Сибирь", "Эксперт-Украина" и другие. Мы к своей территории подходим творчески. Например, связи Петербурга с Эстонией и Финляндией гораздо живее, чем, допустим, с Республикой Коми. Решая для себя эту проблему, мы включили в круг своих интересов и сопредельные страны, например Прибалтику, страны Скандинавии. Северо-Запад – это огромный экономический район, разделенный множеством политических границ, но для современного бизнеса они все чаще становятся прозрачными. Бизнесмены этим активно пользуются, что просто замечательно.
— Что, кроме бизнеса, можно увидеть на ваших полосах?
— Возвращаясь к журналу, могу сказать, что его можно называть политэкономическим. Наша задача состоит в том, чтобы описывать экономические процессы, но экономики без политики не существует. И наоборот. Кроме того, исключительно важны сегодня научные разработки, особенно в области высоких технологий. Мы стараемся следить за этой сферой. Рубрика "Наука" -- мой любимый раздел журнала. Мне кажется, современная пресса уделяет недостаточно внимания работе российских ученых, открытиям, которые они совершают. Культура не является для нас профильным направлением, но мы исходим из того, что читатель "Эксперта" не чужд прекрасному. Сейчас на рынке культурного досуга предложение очень большое, ориентироваться на нем трудно. Многие специализированные издания занимаются этим систематически, но мы тоже можем предложить что-то, украшающее журнал и кому-то полезное.
— А как привлекаете авторов? Среди них есть известные в городе люди?
— Всего у нас работает около 20 журналистов, в том числе 15 постоянных авторов из Петербурга. Вот мой заместитель Владимир Петрович Грязневич. Он начал публиковаться в газетах тогда, когда большинство из нас еще и не думало об этом. Но специальной ставки на известные имена мы не делаем, потому что в целом я невысоко оцениваю потенциал журналистики прошлых лет. И на сегодняшний день петербургская журналистика пока не стала лучше. Хотя обречена на улучшение.
— Почему?
— Она должна стать достойной тех изменений в жизни, которые сейчас происходят. Я с огорчением вижу, что нынешняя петербургская журналистика описывает современность неадекватно. А вот молодые журналисты могут воспитать в себе определенный взгляд на вещи, незамутненный предрассудками.
— Есть мнение, что журналист должен обладать еще и какой-то другой профессией, чтобы лучше освещать то, о чем пишет. Вы с этим согласны?
— У нас в редакции практически нет профессиональных журналистов – кажется, один или двое окончили журфак. Зато представлены совершенно разные по образованию люди – металлурги, физики, химики, историки, и даже инженеры-ракетчики. Я сам по профессии преподаватель русского языка для иностранцев. Вообще-то кризис петербургской журналистики восходит к кризису специального образования. Несколько факультетов этого профиля ежегодно выпускают сотни человек, но работников на рынке остается очень мало, и котируются они невысоко. Впрочем, во всем мире происходит примерно то же самое. Как правило, хорошие обозреватели, особенно аналитики — это люди, пришедшие из разных сфер, которые, будучи экстравертами, хотят высказаться по какому-либо поводу.
— А философский склад ума аналитику нужен?
— Одна из причин современного унылого состояния дел – кризис редактуры. Наши петербургские издания пишутся молодыми людьми, тексты которых почти никто не исправляет. Освещая какой-то вопрос, эти люди просто не знают предыстории. И каждый пресс-релиз, приходящий в редакцию, они воспринимают как новость. А на самом деле эта информация, как правило, является продолжением каких-то многолетних процессов. Нужен человек, который знает, допустим, что трубопровод, который открыли, должен был открыться в другом месте еще десять лет назад. Многим авторам страшно не хватает такого вот бэкграунда, знания истории вопроса. В 90-е годы одни уходили из профессии, другие деградировали, третьи просто потеряли вкус к работе. У нас очень мало редакторов, которые не просто расставляют запятые, а понимают более широкий контекст. Как добиться того, чтобы квалифицированных редакторов стало больше? Это задача на многие годы. Я поддерживаю цель, которую поставили в свое время основоположники московского "Эксперта", – в каждом материале должно быть новое знание. Это и является ключевым критерием для нас. А чтобы добывать новое знание, нужно быть очень осведомленным человеком.
— А на какой уровень бизнеса ориентированы новые знания, которые выходят на ваших страницах?
— Думаю, что мы в большей степени освещаем жизнь крупного и среднего бизнеса. Малым занимаемся меньше. И происходит это потому, что его представители реже входят в число наших читателей. До сих пор, как правило, им было достаточно своего опыта, ведь малый бизнес основан на смекалке. Правда, в последнее время многие "малые" предприниматели поняли, что надо учиться, что старых резервов уже не хватает. Наши журналы являются частью непрерывного процесса обучения, тем более что по мере расширения бизнеса потребность в знаниях объективно возрастает. Я, конечно, рассчитываю на то, что количество таких читателей прибавится. Оцените: в Польше журнал, похожий на наш, выходит тиражом в миллион экземпляров. А тираж "Эксперта" со всеми приложениями – примерно 150 тысяч. Это свидетельствует о низкой деловой активности, низкой потребности в знаниях.
— А как вы видите связь этой активности с действиями власти?
— Вопрос сложный. Известный стереотип, что власть душит бизнес, не соответствует действительности. Более того, люди активно переходят из бизнеса во власть и обратно, так что сегодня бизнесмены и чиновники – это люди примерно одного круга. Представление о кровососе-чиновнике, который душит бизнесмена, или, наоборот, о бизнесмене, который всячески чинит препятствия благородному госслужащему, скорее всего рождено фильмами и сериалами. Сегодня это совершенно другие отношения. Конечно, они сложные. Конечно, есть примеры, когда власть действует ужасно неповоротливо, абсурдно. Один из примеров – борьба питерских властей с частными перевозчиками, с хозяевами ларьков. Но не стоит все и всегда инфантильно валить на власть, к чему мы очень склонны. И бизнес, и мы, граждане и потребители, тоже должны чувствовать свою ответственность за то, что происходит в городе и в стране.
Но существуют вещи, которые власти не могут, да и не пытаются ограничивать. Например, питерские деловые массмедиа. Я работаю в этой сфере больше десяти лет и ни разу с властью никак не сталкивался. Точнее, я знаю некоторых людей из этой среды, и они знают меня. Но на мою работу это знакомство никак не повлияло. На медийный, да и любой другой бизнес власть влияет тогда, когда он сам что-то от нее хочет получить. Например, если редакция сидит на дешевой государственной площади, она экономит на аренде. Значит, теоретически ей могут что-то навязывать и указывать. Бывает, что медиаменеджеры хотят напрямую использовать власть в своих целях. И это очень скользкая дорога.
— Куда она ведет?
— Совершенно понятно, что, получая что-то, вы оказываетесь в должниках у представителя той власти, с которой дружите. То же самое относится и к другим видам бизнеса, массмедиа – не исключение.