Ни в Суздале, ни во Владимире, ни в Ростове Великом я не нашла ни одного интернет–кафе. Ни одного! И это при том, что и в Суздале, и во Владимире на улицах много молодежи. В Суздале интернет есть в одной гостинице – государственном туристическом комплексе на окраине города, куда добраться можно только на машине. Приехали. Спрашиваем двух молодых девушек у административной стойки, отвечают: "Интернет с 8 до 17". – " Девушки, у интернета нет рабочих часов". — " А у людей, которые его обслуживают, есть". — "Так ведь кнопочку на компьютере нажать и…" — "Нет, не разрешено". В гостинице в Таиланде 15 минут интернет-времени продают за 5 долларов, естественно, 24 часа в сутки. Почему в Суздале не хотят заработать? Загадка.
Между тем, интернет, равно как и другие средства массовой коммуникации, нужны отнюдь не только для времяпровождения – это еще и способ получить информацию о том, как живут люди в других городах и странах, как они устраивают бизнесы, как защищаются от наездов государства, способ обрести партнеров и завязать связи. Одно из главных отличий демократии от всех других режимов как раз и состоит в том, что процесс обучения, обмена знаниями, опытом играют в ее развитии колоссальную, если не ключевую роль.
Однако в городах Золотого кольца меню коммуникационного выбора крайне скудное. Почти везде доступны лишь первый и второй федеральные телевизионные каналы, иногда – еще и НТВ. В Плёсе и Костроме – ТНТ, где в промежутках между "Домом-2" с дискуссией о том, кто, где и кому наставил рога, идет местная реклама и местная социальная программа. Причем качество приема сигнала, в маленьких городах как минимум, очень плохое.
С радио еще хуже. Кроме кнопочных (радио "Россия", "Маяк") в машине берет только "Русское радио" с его низкопробной попсой нон-стоп и "Радио 7", на котором можно услышать короткие новости информационных агентств. "Эха Москвы" практически нигде не слышно. Стоит ли удивляться, что рейтинг Путина достигает запредельных высот, коли никаких других политиков и никакой альтернативной оценки происходящих в стране событий в этих городах не видят и не слышат? И все это, напомню, происходит не в медвежьих углах – в 150-350 километрах от Москвы.
Лишь в одном городе, Ростове Великом, в гостинице удалось увидеть "Коммерсант" двухдневной давности. В Ярославле, Костроме везде лежат "Комсомольская правда" и "Московский комсомолец" местного, регионального разлива. Заголовок на обложке одной из газет: "Я знаю, как делаются постельные сцены". Так стоит ли говорить о нерасположенности российского народа к демократии? Чего слышат, что читают – так и голосуют.
В политической науке цель подобных ограничений на информацию и средства общения давно известна: снижение политической мобилизации, политической активности населения. Это – обязательный инструмент авторитарных режимов, который, в отличие от режимов тоталитарных, не пользуется без надобности кувалдой, не залезает вам в мозги и душу, но применяет социальное снотворное. "Don’t worry. Be Happy", как поется в известном хите.
Вот и получается порочный круг: зависимость от Москвы не позволяет городам наращивать собственные экономические и политические мускулы. Но для того, чтобы порвать удавку, именно они-то, то есть мускулы, и нужны.
P.S. "Далеко от Москвы" — это был известный роман Василия Ажаева о великой стройке социализма где-то за Уралом. Роман был издан в 1948 году, по нему был сделан фильм, автор получил Сталинскую премию, а после смерти Сталина и роман, и автора быстро забыли. Уже в перестройку стало известно, что Ажаев (к тому времени давно пребывавший в лучшем из миров) был заключенным ГУЛАГа, и события лагерной жизни он, чуть подрумянив, перенес на просторы за воротами лагеря. Оказалось, разница была не велика.
Источник: "Еженедельный журнал"