Хотели как лучше, а получился сериал. Ну сериал и сериал. Видали всякие: отличные, крепкие, заурядные, плохие, отвратительные - ТВ печет их как блины и виновато уж в том, что хочется нам кушать. Однако же никто ранее, путая божий дар с яичницей, не объявлял никакой сериал национальным достоянием. А "Первый канал" вот взял да объявил.
Не будь этого, мы бы и "Тихий Дон" - продукт из советского валютного магазина "Березка" - относительно спокойно проглотили. Ну поспорили бы о том, похожи ли Гришка Мелехов с Аксиньей на настоящих донских казаков, посравнивали бы новую экранизацию со знаменитой герасимовской, посетовали бы на жестокие времена, да и успокоились. Сериал — он и в Африке сериал. Что с него взять?
Однако "Первый канал" — непревзойденный мастер по части саморекламы — затеял нечто большее, чем просто показ сериала. Он затеял патриотическую акцию, связанную с возвращением "национального достояния" на родину, и она бы действительно удалась, если бы на "выходе" зритель получил подлинный шедевр. Или хотя бы намек на то, какое замечательное кино мы имели бы, будь у режиссера возможность сделать то, что он хотел, — невзирая на судьбу, перестройку и прочие привходящие обстоятельства.
А история возвращения киноматериала, снятого самим Сергеем Федоровичем Бондарчуком, действительно захватывающая и достойна отдельного многосерийного фильма. Мастер на сломе эпох задумал претворить в жизнь свою давнюю мечту — экранизировать по новой роман "Тихий Дон". Страна рушилась, киноиндустрия рушилась, на деньги государства рассчитывать не приходилось — не было тогда у государства денег. Но нашелся итальянский продюсер, который дал-таки режиссеру деньги. И процесс пошел.
Бондарчук снимал свое кино в предлагаемых обстоятельствах. Одним из этих обстоятельств стало непререкаемое продюсерское требование пригласить на главные роли иностранных актеров, другим — съемки на английском языке, третьим, видимо, — максимальное упрощение исторической линии романа. Итальянский продюсер скорее всего просчитал, что на волне кратковременного интереса к перестраивающимся русским Запад востребует душещипательную "love story" из жизни диковатых "kazakґов" на фоне масштабных батальных сцен, которыми особенно славился Сергей Бондарчук.
А потом у продюсера кончились деньги, и банк, выдавший ему кредит, забрал отснятый материал за долги. Мастер, не вынеся удара, вскоре ушел из жизни. Материал долгие годы томился в банковском заточении, пока за дело не взялись самые влиятельные люди страны и, конечно, "Первый канал".
"Ты стоишь? Сядь. Сейчас я тебе такое скажу, — сообщил по телефону генеральный продюсер "Первого канала" Константин Эрнст сыну Сергея Бондарчука Федору. — "Тихий Дон" в России!"
Разумеется, именно сыну, выросшему за эти годы тоже в режиссера, досталось довести дело отца до конца. То есть до эфира. И он довел, и бросать за это в него камень не поднимается рука.
Вероятнее всего, получив и посмотрев материал, и Бондарчук-младший, и съевшие на кино не одну собаку продюсеры "Первого канала" сразу поняли, что это не шедевр и шедевром никогда не станет. По-хорошему, наверное, следовало бы смонтировать лучшие куски, снятые Бондарчуком-старшим, в отдельный ролик, рассказывающий о намерениях режиссера, не успевшего воплотить свой замысел в жизнь. И показать его или в рамках другого, документального фильма, повествующего о драме художника, оказавшегося между молотом и наковальней, или же в рамках специальной программы, повествующей и дискутирующей о том же.
Но решено было делать полноценный сериал. Федор Бондарчук доснял пейзажи, использовал компьютерную графику, пригласил на роль закадрового чтеца Никиту Михалкова (его интонации напомнили старые детские программы: "Здравствуй, дружок!") и переозвучил кино на родной язык, отчего, однако, оно "роднее" не стало. "Where are you from?" ("Откуда ты?") — судя по артикуляции, интересуется Аксинья (Делфин Форест) у Григория Мелехова (Руперт Эверетт). "Откель взялся?" — дублирует Форест российская актриса Марина Зудина на языке оригинала, придавая вполне драматической сцене комический оттенок. Про бесконечное "шо" в устах донских казаков и говорить не приходится. Так "гутарить" прекрасная няня в одноименном эстээсовском сериале, которая родом, как известно, с Украины, а не с Дона. Если учесть при этом, что при дубляже русская речь категорически не совпадает с артикуляцией артистов, говорящих по-английски, то можно понять, что и с технической точки зрения сериал, доснятый и доведенный до эфира Федором Бондарчуком, отнюдь не шедевр.
И все же "Первый" не был бы первым, если бы не умудрился сделать хорошую мину даже при плохой игре. Есть "продукт", в него вложены деньги, значит, надлежит и продать его задорого, заодно отбив у конкурентов максимальное количество зрителей. Сказано — сделано.
В бой пошли даже "старики". Впервые за всю историю существования программы "Времена" к промоушну "Тихого Дона" подключили Владимира Познера. Его гости и поведали миру драматическую историю создания фильма и последующего его многолетнего заточения в итальянском банковском сейфе. Сам Познер, намекнувший и на свое участие в акции возвращения "Тихого Дона" на родину, признался, что ждет не дождется начала показа и надеется, что и зрители вместе с ним буквально ерзают перед телевизорами от нетерпения.
Следом "заерзал" и Малахов в программе "Пусть говорят". А еще были объемные рекламные сюжеты в утренних программах "Первого канала" и пафосный материал в воскресном "Времени", где, впрочем, артиста Владимира Гостюхина сопровождал титр: "исполнитель роли Петра МелИхова" (ну, это так, издержки безудержного пиара и сопутствующей ему повальной журналистской безграмотности).
В день показа "Первый", как во время президентских выборов 1996 года, включил "счетчик": до начала премьерного показа осталось 10 часов, 8, 6, 5...
Зрители, объерзавшись, наконец прильнули к телеэкранам. Около половины всей телеаудитории, смотревшей телевизор в этот час, оказалось на "Первом"! Давно уже никому, кроме В.В. Путина с его традиционным новогодним приветствием россиянам, не удавалось достичь подобного результата (впрочем, нет, еще первая серия "Мастера и Маргариты" на канале "Россия" собрала даже больше половины совокупной телеаудитории, но это было год назад).
Но вот загуляли по Дону, по экрану ряженые казаки, вот зазвучала диковатая архаичная речь ("Шо гутаришь?"), вот рухнула в постель к утонченному иностранному "Григорию" простоволосая "ню" иностранная "Аксинья" — и обомлел даже наш всеядный зритель, ахнул, подивился, возмутился, да и отвалился от телевизора: "За кого вы нас держите?"
В конце недели даже "пиарщик" "Тихого Дона" Владимир Познер признался в эфире радиостанции "Эхо Москвы", что эта экранизация не соответствует его ожиданиям, а режиссер телеверсии Федор Бондарчук вообще не пришел в тот эфир, видимо, опасаясь справедливого народного гнева.
Считается, что любая, даже самая неудачная экранизация классики провоцирует интерес к первоисточнику: хочется сверить впечатления, понять, насколько экранная версия соответствует литературной основе, словом, продлить удовольствие. Может быть, так будет и на сей раз. Однако самое печальное, что может произойти после всей этой истории с "Тихим Доном", что публика, не читавшая Шолохова и не смотревшая прижизненных фильмов Бондарчука, теперь может с уверенностью восклицать: "А король-то голый!"
А король-то, точнее — короли, тут совершенно ни при чем. При их жизни не было искусства пиара — двигателя торговли. Было просто искусство.