Звезды и журналисты… Они и в прежние времена недолюбливали друг друга, хотя, казалось бы, им не жить друг без друга… Но с появлением на рынке СМИ букета новых желтых изданий и с тем, что многие вчерашние солидные издания резко пожелтели, отношения между артистами и репортерами совсем разладились…
Что же не раздражает ньюсмейкеров в нашем брате-журналисте? А что они готовы терпеть ради своей пылкой любви к славе?
Наш обозреватель обратился за разъяснениями к звездам эстрады, кино, театра, беллетристики…
Иосиф Кобзон: "Умей ответить за каждое свое слово!"
— Несколько лет назад в одной газетенке написали, что Кобзону в Болгарии сделали операцию на почках. Что за кощунство? Во-первых, почему в Болгарии? Во-вторых, почему они нашли у меня этот орган, а не какой-нибудь другой? Я позвонил главному редактору: "Слушайте, ну зачем вам это нужно, объясните мне". Он ответил: "Знаете что, давайте сделаем с вами интервью и там мы извинимся!" Я послал их куда подальше. А вскоре в этой газете вышла следующая "сенсация": "У Кобзона украли пиджак с бриллиантами". Ну что, судиться, тратить время и силы на это дерьмо? Не хочу. У меня очень мало в жизни осталось времени…
Мне даже на мемуары тратить его жалко. Моя книга сделана в форме бесед с журналистом и писателем Николаем Добрюхой. Он спрашивает, я отвечаю, говорю только правду, как на исповеди. Поэтому и название такое — "Как перед Богом". Я не хотел никогда книг. Он ненавязчиво ко мне обратился: "Я буду ездить за вами и просто писать. Потом взял и издал — наши разговоры.
Первый тираж был небольшим — тысяча экземпляров. Второй — уже сто тысяч.
Эта книга — не мемуары. Я не люблю мемуарную литературу, потому что там соврать легко. Вот я распишу, что пил водку с Иваном Семеновичем Козловским (знаменитым оперным тенором. — М. С.), но как вы проверите: правду я написал или нет?
Уже пошли обиды… Михалковых, Жванецкого и так далее. И пускай обижаются, потому что мы не привыкли говорить друг другу правду.
И жена меня не поняла: "Зачем ты рассорился со всем миром?" Но почему я рассорился? Почему я должен врать! Как говорил незабвенный мой друг поэт Лев Иванович Ошанин: "Не хотите слушать, не мешайте врать!"
Меня спрашивает уважаемый журналист — я отвечаю… Если бы он не спрашивал, я бы специально не издавал свое эссе. Когда Николай Добрюха подготовил так называемый первый том и дал мне прочитать, я ему сказал: "Николай Алексеевич, зачем вы мне это даете? Я надеюсь, вы ничего от себя не добавили в мою прямую речь?" Раз я все это говорил, это мои слова, то я должен отвечать. А если что-то сказал необдуманное или неконъюнктурное, то это факт моей биографии.
Наташа Королева: "Меня даже в роддоме пасли папарацци"
— Меня недавно спросили, что я думаю по поводу журналистов, о том, что сейчас готовится закон, где говорится о необходимости перед публикацией в прессе согласовывать фотографии с артистом. Я ответила, что слава богу, неужели такое произойдет, прямо не верится.
Я считаю, что так будет правильно, потому что у человека есть право на частную жизнь, в которую никто не должен вмешиваться — ни журналисты, ни фотографы. Никто не имеет право караулить меня и моих близких в кустах, выслеживать. Мне кажется, у представителей массмедиа немножечко другая миссия — отражать творческую ситуацию, а не копаться в белье, не вынюхивать. Вы ведь не ищейки, правильно?! Вы люди достаточно престижной, солидной профессии. Поэтому должны быть разумные этические ограничения. Мы, артисты, живые люди, можем себя и плохо чувствовать, и болеть, и находиться не в самом лучшем виде. И это фотографировать, снимать на видео, а затем тиражировать на весь белый свет, мне кажется, не совсем правильно. Одно дело, если есть согласие на это и артист за, тогда другой вопрос. Но в абсолютном большинстве случаев никто не спрашивает твоего хотения.
Я помню, как у меня под роддомом караулили, там просто жили папарацци, чтобы сфотографировать моих близких и меня, причем не в лучшем ракурсе. Когда мы пытались найти с ними общий язык, то слушали, что они выполняют задание руководства, что это делается для того, чтобы повысить тиражи газет! Наше мнение при этом никого не интересовало.
Ольга Кабо: "Собираясь на интервью с Костей Райкиным, не забудьте его отчество!"
— Я с пиететом отношусь к талантливым журналистам. Ведь они так же, как актеры, режиссеры, продюсеры, могут быть талантливыми, а могут быть и не очень… Чему тут удивляться! Классную историю рассказал режиссер Андрей Альбертович Житинкин (Кабо сыграла главную роль в его недавней премьере "Ванна из лепестков роз". — М. С.). К Косте Райкину пришла журналистка. Разложила диктофон, блокнотик, долго меняла кассету: "Ой, извините!" В общем, очень тщательно подошла к процессу, и наконец задала первый вопрос: "Так, значит, Константин, простите, как вас по отчеству?" И Райкин сказал: "Вон!" На этом интервью закончилось.
…Я считаю, что общение с прессой, журналистами — часть моей профессии, и я не имею права отказываться, так же как вы не сможете игнорировать общение с нами. Тут взаимный интерес, предполагающий взаимную компетентность и взаимоуважение. А в принципе я всегда очень благодарна журналистам за то, что вы меня всегда поддерживаете.
Но что же мы наблюдаем в реальности? Далеко не всегда встречаются люди, которые приходят настроенные на взаимопонимание. Все чаще журналистам хочется скандала, покопаться в грязном белье, вывернуть все наизнанку… Я к тому же достаточно закрытый человек, никого не пускаю дальше того места, на котором мне хочется расстаться с человеком. Из-за этого случались у меня неприятности в общении с разными газетами и журналами, но я о них даже вспоминать не хочу, все это частности.
Валерия и Иосиф Пригожин: "Мы никогда не ругались с журналистами"
Валерия: Мы с Иосифом в 2006 году дали очень много интервью. Наверное, чересчур много… Рассказали обо всем, что хотели. Так что я хочу на год взять паузу, помолчать.
Иосиф: А мне чего молчать-то? С толковыми, нормальными журналистами у меня никогда не было проблем. Я не считаю, что они должны писать обо мне только хорошо. Когда читаешь интервью, и оно написано профессионально, грамотно, каждое высказывание имеет под собой почву, аргументы, то какие могут быть претензии? А вот когда встречаешься с буйной фантазией автора, тут начинаются проблемы. А нынче даже в солидных изданиях могут появиться просто вымышленные материалы, от начала до конца. Как на это можно реагировать? Особенно если задеваются честь и достоинство твои и близких. Тут уж я возмущаюсь, негодую…
Валерия: Его хлебом не корми, дай с журналистами поговорить (улыбается).
Иосиф: Ну а куда мы в шоу-бизнесе без журналистов? Сегодня СМИ помогает узнавать новости для читателей, поклонников. Не должно быть дефицита в информации, и не стоит артистам обижаться на правду.
Я никогда не ругался с журналистами. Хотя есть один журналист (имя его называть не буду), так он словно сводит счеты. Всегда пишет плохо о нас. Но в семье не без урода…
Лет пять назад появилась на газетном рынке газета "Жизнь", наделала немало шума. Но мне кажется, она не желтая, а таблоидная. Такие издания есть во всех цивилизованных странах, чему тут удивляться. Они умеют делать звезд, умеют и развенчивать! Многие артисты отвернулись от "Жизни", а затем и от "Комсомолки", но у меня с ними проблем нет. Поверьте, мы не будем жаловаться президенту на журналистов! Потому что надо уметь общаться с журналистами. Понимать, что их интересует, творчески сотрудничать. И хуже всего — умалчивать, ввязаться в войну. Да, нельзя обижать артистов, но не стоит обижать и журналистов!
Валерия: В период моего бурного развода (с прежним мужем, композитором и продюсером А. Шульгиным. — М. С.) газета "Жизнь" сообщала мнение только одной стороны — не моей! Каждый выпуск, каждый день. Меня это не сильно волновало, я уехала из Москвы в Аткарск, вышла из игры. Журналисты звонили несколько раз, просили дать комментарий. Я говорила: "Вашему изданию — ни за что на свете!" И они продолжали печатать все новые подробности другой стороны, которая охотно шла на контакт…
С появлением Иосифа в моей жизни я поменяла точку зрения. Действительно, если бы я вовремя прокомментировала ситуацию с тем же разводом, может быть, не было всего того, что я получила в свой адрес. Они же предлагали сотрудничество, но мне казалось, что это ниже моего достоинства...
Иосиф: Многие считают: пусть про вас говорят плохо, а вы промолчите, не ввязывайтесь, будьте выше… Мол, через некоторое время про это забудут… Но это неправильно! Недостаток информации порождает слухи. А вы их либо целенаправленно муссируете, либо вам нечего сказать. Поэтому нам всегда есть что сказать. Если мы правы. Если не правы, сказать нечего. Поэтому я тогда настоял, чтобы Валерия все рассказала, как оно есть…
Многим коллегам нашим не понравилось, что мы согласились сняться в рекламе газеты "Жизнь". Но мы сделали это, потому что это издание пытается сделать семейный формат. И мы объясняем коллегам: надо общаться с журналистами, они такие же люди. Ведь вспомните: пока артист не стал звездой, он делает все возможное, чтобы о нем говорили. А когда взлетел, то начинает "давать уставшую звезду"! Но зачем тогда ты пошел в эту профессию? Мадонна говорит: "Не важно, что вы пишете про меня, главное пишите правильно имя!" Я с ней согласен: пишите что хотите! В рамках приличия, конечно. Поверьте, мы не против критики, в споре рождается истина. Нам было так интересно прочитать в "Коммерсанте" рецензию на осенний концерт Валерии с "Олимпийском". Это была единственная музыкальная рецензия. Остальных журналистов меньше всего заинтересовало, что в зале собралось 15 тысяч человек, что были потрясающие декорации, живой звук, ирландский балет, несколько неожиданных дуэтов… Зато много писали, что вышел Билан с букетом роз, вышла Лариса Долина, написали про банкет... После всего этого не хочется приглашать таких журналистов, которым больше всего запомнился банкет…
Татьяна Устинова: "Не стреляйте в беллетриста!"
— Разумеется, вторжение в личную жизнь никому не нравится. Никогда это не бывает кстати. Насколько я знаю психологию известных людей, за себя никто не переживает. Ну вот написали какую-то очередную ахинею. Например, явили миру сенсацию, будто я развелась со своим законным супругом и вышла замуж за Максима Леонидова. Что, к чему, с какого перепуга? И вот уже звонит Максим и спрашивает: "Ты читала? Ну, когда у нас с тобой свадьба?" Точней, первым позвонил даже не он, а Леха Кортнев (известный актер и музыкант. — М. С.): "Ну, что же вы, ребята, на свадьбу не позвали? Зажали…" Потом подобные звонки еще долго не стихали… Всем весело! Ну нам, по крайней мере, уж точно весело. А вот мамы наши переживают. От всякой газетной чуши и нелепицы всерьез расстраиваются. Поэтому за родителей всегда как-то тревожно. Что-нибудь про себя желто-бульварное прочитаешь, первая мысль: не дай бог, это попадется на глаза маме!
По идее, хорошо, если выйдет такой закон, что запретит печатать фотографии частного характера без разрешения героя снимка. Но, разумеется, найдется сразу тридцать два пути его обхода. Если нужно будет визировать фотоснимки, то будут публиковать снимки с мобильного телефона, если слово "телефон" в законе не будет прописано. Ну и так дальше… И можно не сомневаться, что все останется как было. Сплетня, особенно вовремя и смачно поданная, она ведь вечна, и по большому счету нет в этом ничего такого уж страшного.
Дело не в том, что желтая журналистика непобедима, а в том, что зачем ее побеждать? Конечно, у многих есть соблазн расправиться с неугодными, неконтролируемыми журналистами, с назойливой желтой прессой. Но это желание сродни стремлению, например, победить легкую литературу, уничтожить детективы, которое непреодолимо у иных литературных критиков. Увы, сие тоже невозможно, потому что беллетристика жила и будет жить всегда.
Андрей Малахов: "Простить, но не забыть!"
— Желтая пресса меня забавит. Потому что они используют какой-нибудь факт, а дальше — разгул фантазии!.. Им ведь достаточно какой-нибудь случайной фотографии, какого-нибудь оброненного высказывания, чтобы дальше накрутить что-то свое и обрушить на головы бедных читателей какую-то свою историю. Андрей Малахов в образе бульварной прессы — это такой герой комиксов. Он живет своей жизнью, совершенно отдельной от меня: и меня забавит-веселит, когда мне дают какие-то распечатки из газет и я узнаю о себе что-то новенькое.
Нет, меня эта ситуация не раздражает, у меня не возникает желание подать в суд… Я предпочитаю действовать по принципу: простить, но не забыть!