Федеральное агентство по печати и массовым коммуникациям во главе со своим руководителем Михаилом Сеславинским отметило Новый год традиционным театрализованным представлением. В этом году мероприятие было посвящено 90-летию Великой Октябрьской социалистической революции, называлось "Революционная йолка Роспечати" и проходило в Музее современной истории России, который многие помнят как Музей революции.
У входа в музей гостей встречали матросы с винтовками, которые требовали отдать им приглашение с программой вечера. В этот момент у приглашенных еще оставался какой-то выбор: они могли просто отдать пригласительные революционным матросам либо самостоятельно насадить билеты на винтовочный штык. Дальше у них уже никакого выбора не было. "Подходим, доносы пишем, пишем доносы, не отлыниваем!" — призывала девушка в кожанке, красном платке и c кобурой от маузера. Для облегчения задачи бланк доноса был типовым. Предлагалось указать, в каких антиреволюционных видах агитации на страницах или в эфире подведомственных им СМИ были замечены те или иные медиафигуры. Бланк предполагал и типовые наказания, первым из которых было урезание ежемесячного пайка, а последним и, вероятно, самым страшным — перевод на работу в газету "Московские новости". Только после этой процедуры гости получали талоны на последующее получение рябчиков и ананасов. Потом пришедших, среди которых оказались советник президента Михаил Лесин, советник главы Роспечати Владимир Григорьев, директор "Радио России" Сергей Архипов, гендиректор телеканала "Россия" Антон Златопольский, президент группы ИМА Андрей Гнатюк, гендиректор "Российской газеты" Александр Горбенко, председатель ВГТРК Олег Добродеев, гендиректор "Первого канала" Константин Эрнст, конвоировали на второй этаж. Там уже находился прибывший едва ли не первым главред "Эха Москвы" Алексей Венедиктов. Он выглядел весьма необычно. Всем известно, что изменить клетчатой рубашке и вязаному жилету господин Венедиктов смог лишь однажды — ради получения премии журнала GQ он надел смокинг. А тут вдруг он стоял среди бархатных знамен в белой сорочке и черном галстуке-бабочке. На все вопросы о смене имиджа товарищ Венедиктов отвечал молчанием.
Наконец, гостей попросили пройти в другой зал, где была установлена трибуна, обитая красным кумачом. Место за ней занял сам товарищ Сеславинский. Он похвалил "дорогих товарищей" за то, весь год вверенные им СМИ "боролись за воплощение планов Маркса, Энгельса, Ленина и...". Тут товарищ Сеславинский добавил к каноническим пра- и просто отцам революции некоего неизвестного корреспонденту Ъ Вайсмана. Упоминание последнего было встречено публикой истерическими аплодисментами. По окончании продолжительной речи товарища Сеславинского начались расстрелы. Так высшую меру пролетарской самозащиты, к которой на месте приговорили товарища Венедиктова, привел в исполнение товарищ Архипов. Последние слова врага медианарода были такие: "Передайте Дмитрию Анатольевичу!.." (подразумевался вице-премьер правительства Дмитрий Медведев) — после чего гражданин Венедиктов пал поверженный. Общественность потребовала провести расстрел на бис.
Затем начался аукцион под руководством артиста Леонида Ярмольника. Едва-едва за 10 тыс. рублей был приобретен пропуск на церемонию прощания с телом Владимира Ленина, зато следующий лот вызвал ажиотаж. "Поруганные революцией воспитанницы Смольного института",— объявил аукционист, и в зал вкатили два кресла, в которых сидели укутанные кумачом светские корреспонденты Ъ Мила Кузина и Евгения Милова. Торг начался с 10 тыс. рублей за единицу. Довольно ожесточенная борьба за лот развернулась между товарищами Гнатюком, Лесиным и председателем совета директоров "Вимм-Билль-Данна" Давидом Якобашвили. И только товарищ Григорьев вносил смуту: "Две подержанные светские институтки да за такие деньги?" — вопил он дурным голосом. Однако его никто не слушал — ставки повышались. "А что они умеют?" — поинтересовался главред "Комсомольской правды" Владимир Сунгоркин. Отвечаем на вопрос товарища Сунгоркина: многое! В конце концов лот ушел к товарищу Якобашвили за 600 тыс. рублей. Он оставил расписку с обязательством заплатить все. Ъ