Мнения
/ Интервью

12 февраля 2008 19:27

Владимир Соловьев: "Понятия объективной журналистики уже давно для власти нет"

Всероссийский телемост с Владимиром Соловьевым по случаю выхода его новой книги "Путин. Путеводитель для неравнодушных" состоялся сегодня, 12 февраля, в конференц-зале НИИ скорой помощи имени Джанелидзе. Телемост, организованный издательством "Эксмо" из Москвы, собрал представителей медиа Петербурга, Новосибирска, Нижнего Новгорода, Казани, Ростова, Екатеринбурга, Самары, а также Киева. Обозреватель Lenizdat.ru вместе с коллегами не удержались от желания задать писателю, ТВ- и радиоведущему, публицисту вопросы не только о политике, но и о проблемах медиа.

Владимир, одна из объемных глав вашей книги называется "Путин и журналистика: кто и сколько стоит"… Расскажите, что подтолкнуло вас уделить внимание именно той теме?

— Не секрет, что Путин со времен работы в питерской мэрии постоянно общался с журналистами, и, к сожалению, часто не с лучшими представителями нашего цеха. С теми, кто живет по принципу: "шаг влево, шаг вправо — дайте денег!" Путин не сразу родился президентом, и с момента появления на политической арене хорошо знать, сколько и кому обычно дают. Именно поэтому его отношение к журналистике стало таким, какое оно есть, — никакая это не четвертая власть, это механизм. Действенный, а когда нужно, еще и полезный. Все, что написано или сказано, никогда не является точкой зрения конкретного журналиста, он просто транслирует заказанный ему материал. Это мнение разделяют почти все сотрудники администрации президента: если появляется критический материал, значит, либо кто-то проплатил, либо кто-то из друзей проплатил. То есть понятия объективной журналистики уже давно для власти нет. Он смотрит: чей заказ… Есть известная история о том, как один из граждан, занимавшихся размещением материалов за бабки в газетах, сошел с ума, пытаясь вычислить, какая конкурирующая компания разместила заказ на… прогноз погоды. У власти примерно такое же ощущение: если появляется статья, они пытаются понять: кто же ее заказал?

…Я не раз беседовал с президентом, и он нередко говорил: "Ну мы же знаем: политическая журналистика продажна до корней волос!" И когда говоришь — мол, простите великодушно, многие политики продажны, но это еще не означает, что вся политика насквозь пропахла алчностью, то у Путина возникает легкая такая улыбка, в общих чертах означающая что-то вроде: "Ну мы-то с вами понимаем, что на такую зарплату прожить нельзя".

Жестко!

— В этой книжке много вещей жестких. Но все зависит от вашего отношения к президенту. Для тех, кто Путина ненавидит, в книге будет мало жесткости. Для тех, кто Путина обожает до потери сознания, в книге будет слишком уж много критики… Но я всего лишь старался написать правду. Не писать о Путине, зная о нем так много, было бы неправильно. Я старался успеть, чтобы книжка вышла, пока Путин в силе, во власти.

Знаком ли Путин с вашим опусом?

— Я начал книгу в июле, закончил в сентябре. В августе сказал Путину: "Вы знаете, я про вас книгу пишу, если хотите, могу прислать, чтобы прочли до издания". Он честно ответил: "Зачем? Напишешь — прочитаем".

Ну а окружение президента столь же спокойно реагировало на весьма острые высказывания о себе?

— Понимаете, власть настолько заинтересована собой, что если вы не имеете отношения к ее финансовым потокам, ей на вас наплевать. С Кремлем я ничего не согласовывал. Почему-то многие считают, что в моих ТВ-программах чуть ли не сам г-н Сурков выступает редактором, отсматривая все эфиры и прочее. Полнейшая чушь! Передача "К барьеру!" выходит уже не первый год в прямом эфире, и никто не пытается вмешаться. Просто у нас так много журналистов живет в ожидании, что их вот-вот отправят в Магадан, что на всякий случай они перестают сами говорить. Но посмотрите, существует RenTV, существует "Эхо Москвы"… Хотя некоторые люди во власти делают все возможное, чтобы я исчез с ТВ и радио. Но это не имеет отношения к Путину. И это не имеет отношения к моим политическим взглядам, а связано с тем, что я кому-то наступил на хвост! Советую чиновникам не разбрасывать повсюду свои хвосты…

А что сказали вам коллеги-писатели?

— Михаил Веллер, чьим мнением я очень дорожу, позвонил из Индии и сказал, что никогда не читал ничего подобного, что это глубокий и справедливый анализ современной эпохи и ее лидера. А господина Веллера сложно заподозрить в излишней любви к Путину.

В прессу просочились сведения о готовящей провокации против Соловьева… Это серьезная информация?

— На данный момент ситуация, скажем так, под контролем. Я писал заявление Рашиду Гумаровичу Нургалиеву, были проведены разнообразные оперативные мероприятия, так что сейчас острота ситуации спала. Но очевидно, что в своей профессии я иногда наступаю на хвост настолько высокопоставленным людям, и там такие денежные потоки, что люди начинают ну очень нервничать, иногда крайне неадекватно реагировать. Что ж, у них бывают обострения. К счастью, пока есть возможность переводить эти обострения из острой фазы в критическую, а из критической — в стабильную, вялотекущую. Но я привык к угрозам. Их, к сожалению, довольно много, они возникают постоянно. Как расскажу что-нибудь такое, сразу пишут на меня кляузу в прокуратуру. Меня слушают внимательно, на меня жалуются.

Еще одна цитата из вашей книги: "А кто я такой? Я всего лишь журналист, существование которого возможно только потому, что лично Владимиру Владимировичу Путину прикольно то, что я делаю"…

— Я имел в виду то, что я делаю в российском ТВ-эфире в течение нескольких часов каждую неделю. Путину это кажется прикольным. Разумеется, он все эфиры не смотрит, но он в курсе, он смотрит. Несколько раз он об этом говорил лично, в частности, на заседаниях Совета министров.

Вы пришли в журналистику из бизнеса, будучи весьма состоятельным человеком… И сейчас вы нередко подчеркиваете свою непродажность. Это оттого, что деньги у вас есть?

— Важно, что собой представляет сам журналист, зачем вы пошли в профессию. Если вы ищете обоснования собственной продажности в том, что вам мало платят, так вы найдете обоснование собственной продажности, сколько бы вам ни платили! Это категория внутренняя. Категория свободы выбора. Если вам мало надо для жизни и вы можете прожить, как Диоген в бочке, то вас устроит и маленькая зарплата. При этом вы будете абсолютно честно писать. Категория продажности — это вопрос вашей души. Он не имеет никакого отношения к власти.

Я поэтому так неуважительно отношусь к большому количеству журналистов. Считаю, что они находятся не в той профессии, им здесь нечего делать. Потому что морально они не чисты.

Еще раз: жестко!

— Пресса всегда проходит через такие волны: значимая, менее значимая… В советское время с прессой тоже был сплошной анекдот. Сейчас тот кредит доверия, который был у прессы, исчерпан. Помните, как Ельцин начинал с безумным кредитом доверия, а заканчивал на нуле. Примерно та же ситуация произошла с прессой. Начинали с бесконечным рейтингом доверия, но постепенно сделали все, чтобы его растерять. Поэтому сейчас пошел уклон в желтизну, в подлость, мерзость. Надо пережить этот период. Хотя это нелегко…

Не так давно в Москве, во МХАТе, прошел ваш творческий вечер… Планируется ли подобная встреча в Петербурге?

— В Москве собралось полторы тысячи человек, в зале яблоку не упасть. Час сорок я говорил с пришедшими, давая анализ сегодняшней ситуации, а потом полтора часа отвечал на вопросы. В Петербурге подобная встреча состоится 28 марта.

В последнее время выходят одна за другой ваши книги… Как вы относитесь к тому, что Соловьева уже называют крупным писателем?

— С иронией. Манией величия не страдаю.

В одной из встреч в питерском "Буквоеде на Восстания" вы обмолвились о том, что после выборов, вполне возможно, покинете ТВ…

— Я всегда говорю, что надо уступать дорогу молодым, не держусь за эфир. Но пока не могу порадовать моих недоброжелателей новостью, что Соловьев уходит с ТВ…