11.00. Прения начались с выступлений представителей стороны государственного обвинения Веры Пашковской и Юлии Сафиной. По решению судьи Евгения Зубова они выступали в закрытом режиме. Решение судья обосновал тем, что прокуроры в своей речи будут, в частности, говорить о подсудимом — подполковнике ФСБ Павле Рягузове.
Закрытый режим означает на выходе множество интерпретаций происходившего: разные участники процесса пересказывают все по-своему, исходя из своих целей и задач. Суммируя ответы, можно сделать вывод о том, что прокуроры, взяв за основу обвинительное заключение, дополнили его фактами, вскрывшимися в суде, в том числе версиями независимого расследования "Новой газеты". Была дана оценка роли каждого из сидящих на скамье подсудимых, включая Павла Рягузова, который официально по делу об убийстве Политковской не проходит. Прокуроры в этом вопросе — "неучастия" обвиняемого подполковника ФСБ — со следствием не согласны…
14.00. Процесс открыли. В прениях выступил предприниматель Эдуард Поникаров — об эпизоде, связанном с его похищением мы рассказывали неоднократно.
Затем судья обратился к сыну Анны Политковской, Илье, с предложением выступить.
— Каринна Акоповна будет говорить от нашего лица, — сообщил Илья.
Адвокат Каринна Москаленко вышла к присяжным со словами о том, что они, безусловно, — главные "судьи фактов". Но есть в зале потерпевшие — дети Анны Политковской, и это прежде всего их должны убедить в том, что свершается настоящее правосудие.
— Уважаемые присяжные заседатели, учитывая сложность этого дела и его противоречивость, мы, сторона потерпевших, своего окончательного суждения не выскажем, — сообщила Москаленко. И пояснила: — Это не потому, что у нас нет мнения — оно у нас сложилось… Возможно, это мнение и было бы обозначено, если бы потерпевшая сторона была бы полностью удовлетворена расследованием… Следствие не могло останавливаться на уровне Рягузова — оно должно было пойти дальше… Обвинение сказало сегодня очень важную вещь: "заказное убийство — это устранение неугодных". Осталось только честно ответить: кому неугодна была Анна Политковская, кого она затрагивала так больно и жестко, так невыносимо, что ее надо было "устранять". И судя потому, как все было организовано, и потому, о чем я вообще не имею права говорить — о "вторых кольцах" наблюдения за Анной, дело было организовано на высоком уровне.
Ссылаясь на ту часть утреннего закрытого заседания, которая не была связана с секретностью, Каринна Москаленко сказала присяжным, что государственное обвинение представило в их распоряжение целый ряд доказательств — вместе они сложились в одну картину.
— Вопрос о том, достаточны ли такие доказательства, вот это вопрос, который придется решать вам, — предупредила присяжных адвокат.
Конкретно про обвиняемых Каринна Москаленко сказала, что у братьев Махмудовых не могло быть собственного мотива для убийства. И телефонные биллинги, и автомобиль (зеленая "четверка"), зафиксированный камерами видеонаблюдения на Лесной улице в день убийства Анны, — это факты говорящие.
— А вот о том, какие версии мы строим в связи с теми, кому понадобилось машину ставить буквально перед множеством видеокамер, пока не скажем, — сказала Москаленко. — Потому, что все-таки главное дело впереди: суд, который даст ответы на вопросы о тех, кто это убийство задумал, профинансировал и кто физически совершил. Если этот суд состоится…
Еще о братьях Махмудовых адвокат потерпевших сказала, что они не до конца откровенны. На вопросы по биллингам 7 октября, в день убийства, они смогли объяснить свое местонахождение утром, а вот что касается середины дня — с 13 до 17 часов дня, — категорически не помнят… Еще сомнение: какова цена вопроса связи братьев Махмудовых с ФСБ — она бескорыстна?
— Если Махмудовы знали, в чем их используют, — они, конечно, соучастники преступления. Как это было на самом деле — ответа на этот вопрос я не нашла до настоящего времени. Единственное, чего мы от них ждали, — искренности. Они же согласились давать показания, но на неудобные вопросы не отвечают…
В процессе всего своего выступления Каринна Москаленко неоднократно обращалась к книге Анны Политковской "За что", зачитывая фрагменты из ее статей. Она хотела донести до присяжных образ автора — "бесстрашной, доброй и в то же время непримиримой там, где речь шла о безнаказанности беспредельщиков, журналистке".
Как заметили присутствующие в зале суда журналисты, некоторые присяжные во время выступления адвоката Москаленко плакали.
Завершая свое выступление в прениях, адвокат стороны потерпевших обратилась к присяжным с такими словами:
— Достаточно ли оснований обвинить кого-то конкретно из сидящих сейчас здесь на скамье подсудимых — на этот вопрос мы решили не отвечать. Очень важен ваш вердикт: если во имя Анны будет осужден невиновный или кто-то из виновных уйдет от ответственности — она бы нам этого не простила…
16.00—18.00. В закрытом режиме выступили адвокаты подсудимых Рягузова и Хаджикурбанова. Как удалось выяснить, они в основном говорили о том, что, по их мнению, нет прямых доказательств вины их клиентов. НГ