На пресс-конференции в Брюсселе участников Постоянного совета партнерства Россия—ЕС — министра иностранных дел России Сергея Лаврова и его шведского коллегу Карла Бильдта — не спрашивали о главной теме ближайшего саммита с участием Дмитрия Медведева: о том, что Россия и Европа будут вместе делать против глобального изменения климата? Во всяком случае, прилетевший с российским министром пресс-пул это не интересовало. Не было интереса и к совместным российско-европейским делам по преодолению мирового финансово-экономического кризиса. На эти темы в российском медиапространстве нет оплачиваемого спроса.
По вопросам журналистов можно представить себе преобладающую форму заточки перьев СМИ и уровень информированности публики. В России общественный интерес канализирован больше в прошлое, чем в будущее. Карл Бильдт не сразу сообразил, о чем речь, когда ему перевели вопрос: "Обсуждались ли на переговорах (с Лавровым) те шаги, которые должен предпринять Евросоюз для противодействия фальсификации истории и пересмотра итогов Второй мировой войны"?
Для полной занятости оплачиваемых из бюджета чиновников ЕС хватает правил конкуренции, стандартов защиты потребителя, торговли, гуманитарной помощи, сдерживания вооруженных конфликтов, управления миграцией и соблюдения прав человека и прочих заморочек сегодняшнего дня. "Фальсификация истории" или борьба с ней в этот круг не входят. Иное дело, когда историю притягивают к политике. К примеру, когда кто-то в борьбе за голоса оспаривает существование Холокоста. На это в Европе есть моральное табу, а в некоторых странах и закон. Так уж сложилось исторически: ЕС создан на определенной системе ценностей. В известной степени — идеологическая организация. Но силком в него никто не тянет.
Никому в ЕС в голову не придет ругать немцев за то, что их предки развязали две мировые войны. Германия как государство признала и осудила преступления нацистов. К современным немцам они не имеют отношения.
Никому не придет в голову винить нынешние Великобританию и Францию в Мюнхенском сговоре с Гитлером. Кто-то признал, что это было исторической ошибкой (не удалось умиротворить), кому-то вообще наплевать. Современная политика и общественная жизнь здесь ни при чем.
В ЕС остаются "серые пятна истории". Скажем, декреты президента Бенеша об изгнании немцев с территории Чехословакии. Фактически речь идет об этнических чистках.
Французское государство признало ответственность за помощь нацистам в депортации евреев. Хотя, казалось бы, почему голлист Ширак должен отвечать за коллаборациониста Петэна? Но к современным французам это не имеет отношения, и большинство из них не заметили государственного жеста покаяния.
"История Европы наполнена трагедиями, ошибками, жестокостями и жестокими диктатурами, — ответил-таки Бильдт, раз уж разговор зашел об этом. — ЕС основан на полном признании некоторых из этих ошибок и трагедий, которые имели место в нынешних странах ЕС, на его сегодняшней территории. По этому пути и надо идти. Нужно дать полную свободу историкам обсуждать и исследовать все аспекты трагедий и ошибок, допущенных лидерами и режимами прошлого. Полная свобода исторических исследований должна быть обеспечена во всех наших странах".
ЕС не собирается создавать за счет налогоплательщиков специальную комиссию по написанию "правильной" истории. Главное, чтобы в школах не преподавали нацизма, чтобы не представляли Гитлера "эффективным менеджером", поднявшим Германию "с колен", а СМИ не призывали к национальной исключительности.
Сергей Лавров назвал заданный вопрос некорректным. Мол, не только ЕС, а мы вместе должны бороться. Наша общая история "навсегда закреплена в решениях Нюрнбергского трибунала и в Уставе ООН". Это верно. Хотя надо бы признать, что кроме этих документов есть еще огромный пласт источников. Они бы дополнили картину, разбавили черно-белую гамму свежих послевоенных выводов.
"Наша страна была в полной мере участницей многих тяжелейших событий и периодов в истории Европы. И мы все должны из этого извлечь уроки, чтобы подобного никогда не повторилось. И делать все, чтобы, оставляя историю историкам, не допускать превращения ее в инструмент сегодняшней конъюнктурной политики", — заявил Лавров. Он согласен с Бильдтом: следует "оставить историю историкам, создав все условия, чтобы они работали объективно, как ученые, без политизации".
Надо надеяться, эти слова министра можно расценить как обещание открыть секретные архивы всем заинтересованным историкам, не только назначенным сверху за бюджетный счет… Н