Дмитрий Медведев настаивает, чтобы вступающий в силу закон об использовании инсайдерской информации ничем не ущемлял свободы слова в России. Следить за этим президент поручил министру связи и массовых коммуникаций Игорю Щеголеву, которого принял вчера в своей сочинской резиденции "Бочаров ручей". Министр поручение принял, но заверил президента, что сам закон не допускает ущемлений, пишет "Коммерсантъ".
Закон "О противодействии неправомерному использованию инсайдерской информации и манипулированию рынком и о внесении изменений в отдельные законодательные акты РФ" подписан Дмитрием Медведевым 27 июля и вступит в силу через полгода. Но уголовные наказания за неправомерное использование инсайдерской информации будут применяться лишь через три года. Главная цель, ради которой принимался закон,— вступление России в Международную организацию регуляторов рынков ценных бумаг и присоединение Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР) к международному меморандуму о взаимопонимании. Закон также призван способствовать развитию конкуренции, привлечению инвесторов в страну и созданию в России международного финансового центра.
Вопрос ответственности СМИ за публикуемую информацию о финансовых рынках был одним из самых острых при обсуждении законопроекта в Госдуме. Поэтому Дмитрий Медведев вчера первым делом объяснил Игорю Щеголеву, что надо обратить "пристальное внимание на то, каким образом применение закона скажется на состоянии наших средств массовой коммуникации". Президент напомнил, что в ходе прохождения закона "через горнило Госдумы" он лично (в феврале 2010 года) давал поручения по корректировке тех положений, которые касались СМИ. В итоге, как сообщил вчера президент, "в целом они устроили представителей средств массовой информации, которые внимательно отслеживали эту ситуацию". Тем не менее президент вчера счел необходимым поручить главе Минсвязи Игорю Щеголеву, а также главе ФСФР Владимиру Миловидову, чтобы их ведомства отслеживали ситуацию. При использовании этого закона, как считает господин Медведев, "должен быть настоящий, разумный баланс между, с одной стороны, недопустимостью противоправного использования инсайдерской информации и, с другой стороны, защитой свободы слова и возможностью использования экономической информации".
Игорь Щеголев согласился с президентом, что первые варианты этого закона "накладывали слишком жесткие ограничения на деятельность СМИ, которые освещают деятельность компаний, положение на финансовых рынках". По тем вариантам, "чуть ли не любая передача в СМИ такого рода сведений могла бы рассматриваться как нарушение инсайда и возможность для манипулирования рынком". Но по итогам консультаций, по словам господина Щеголева, "было найдено решение, которое медийное сообщество устраивает".
Теперь "передача информации в СМИ перестает квалифицироваться как противозаконная, устанавливается исчерпывающий список информации, которая рассматривается как инсайдерская, и СМИ ограждается от ответственности в четко прописанном ряде случаев: если информация передается со ссылкой на другие СМИ либо с точным указанием источника". Кроме того, пояснил министр, "оговорены условия, при которых СМИ должны раскрывать источник информации". По новому закону это делается либо по представлению ФСФР причем с четкой мотивировкой, почему та или иная информация считается ложной и почему она привела к манипулированию рынком. "Источник" должен быть раскрыт и в тех случаях, если конкретное СМИ подозревается в том, что передало такую информацию в корыстных интересах, чтобы извлечь из этого прибыль либо избежать ущерба.
Юридическое сообщество находит, что нормы закона действительно не посягают на свободу слова. Так, управляющий партнер юридического бюро "Виртус-Лекс" Дмитрий Телегин пояснил "Ъ", что доказать вину издания и его сотрудников достаточно проблематично, поскольку понятие "манипулирования рынком" (ст. 5 закона) содержит "два ключевых момента: умысел на распространение ложных сведений и заведомая для редакции ложность распространяемых сведений". И то и другое "доказать достаточно сложно", уверен господин Телегин.
"Сложности для СМИ возникнут лишь тогда, если пострадавшая сторона докажет, что сведения были заведомо ложные",— полагает старший юрист группы компаний "Крикунов и партнеры" Олег Зайцев. Но в этом случае, по его мнению, газете (теле- или радиоканалу, информагентству) "достаточно доказать, что информация была дословно воспроизведена со слов источника". Вот только "источник должен быть персонифицирован".
"К сожалению, медийное сообщество приняло этот компромисс",— сообщил "Ъ" секретарь Союза журналистов Михаил Федотов. Для представителей сообщества, по его словам, хватило того, что на практике "довольно сложно доказать "заведомую ложность" сообщенной информации". Но эти же представители не придали значения тому, что требовать с них "раскрытия источников" вправе теперь ФСФР. "Это очень опасный прецедент",— считает господин Федотов, так как действующий 20 лет закон о СМИ предписывает, что "требовать раскрытия источника вправе только суд". В связи с этим секретарь Союза журналистов опасается, что теперь подобную норму об ""источниках" начнут вписывать во все существующие законы", после чего в России "и вправду во всем будут виноваты СМИ".
Однако Игорь Щеголев заверил Дмитрия Медведева: "Наши органы, которые работают со СМИ, и службы по надзору будут следить за тем, чтобы не было злоупотреблений".