Новый генеральный директор "Комсомольской правды" в Петербурге Роман Карманов покинул пост вице-мэра Владивостока, чтобы не превратиться в "человека-чиновника". О своем прошлом в мэрии и будущем в "Комсомолке" он рассказал Лениздат.Ру.
- Откуда вы родом?
- Я родился в Латвии, в городе Лиепая.
- Как вы попали во Владивосток?
- Отец учился в училище имени Попова в Питере, мама выросла в Питере – здесь же они и познакомились. Потом отца, когда он закончил училище, перевели в Латвию, а затем во Владивосток. Соответственно, в Питере родилась моя старшая сестра, в Латвии родился я, а младшие брат и сестра родились уже во Владивостоке.
- Учились в Дальневосточном федеральном университете?
- Да, сейчас это называется ДВФУ, учился по специальности «Философия». Дополнительно к этому еще закончил Высшую школу корпоративного управления в Академии народного хозяйства , получил MBA c группой директоров «Комсомольской правды».
- Как вы попали в журналистику?
- На третьем курсе университета я пошел работать в газету журналистом, затем на радиостанцию редактором. Потом с этой радиостанции перешел работать на другую – в задачи входило построение службы информации, поэтому закончил школу журналистики BBC в Екатеринбурге. После этой радиостанции я открыл информационное агентство «Дейта.ру», оно сих пор вполне успешно работает. После агентства я уехал в Хабаровск и стал генеральным директором регионального «Коммерсанта». Затем в 2003 году вернулся во Владивосток и был назначен гендиректором «Комсомолки». В 2007 открыл издательский дом «Бизнес-кейс», который начинался с бесплатной газеты. На сегодняшний момент он издает «Аргументы и факты» в Приморье», «Известия», «Коммерсантъ», бесплатную газету с контентом, деловой журнал. Есть уже две радиостанции, первого апреля открылся телеканал. Непосредственно перед приездом сюда ровно год – с 1 июня 2012 по 1 июня 2013 – я работал вице-мэром Владивостока.
- Как вы стали чиновником?
- Нынешний мэр Владивостока, Игорь Сергеевич Пушкарев, предложил войти в его команду. Мне достались четыре управления: два из знакомой области – наружная реклама и СМИ и два из новой – международные отношения и общественный транспорт. Собственно, по большей степени пришлось заниматься именно общественным транспортом: во-первых, потому что это очень беспокойная сфера, отнимающая массу времени, а во-вторых, новое для меня дело, было просто интересно. Особенно учитывая, что год выдался неспокойный – в сентябре проводился Саммит АТЭС, работы было много. За год удалось закончить установку ГЛОНАСС на общественном транспорте, запустить новые маршруты через мосты, запустить уникальный СМС-сервис для пассажиров. В общем, есть, что вспомнить.
- Что в работе в администрации Владивостока было самым сложным?
- В бизнесе ты сам принимаешь решения, реализовываешь их на свой страх и риск – что-то у тебя получается, что-то не получается. Допустим, один из проектов, которые я реализовал, – проект «Я – первоклассник». Это объемная газета, которая после 1 сентября печатает все фотографии всех первоклашек, которые идут в школу. Это отдельная тема в «Комсомольской правде», запущенная в нескольких регионах. Я этот проект придумал, взял и сделал.
Когда ты чиновник, ты скован массой условностей: акты, постановления, законы, на которые ты не можешь не обращать внимания. Бывали случаи, когда понимаешь, что так бы было правильно сделать, но знаешь, что это может плохо для тебя кончиться. Потому что правильно, конечно, правильно, но идет вразрез с текущим законодательством. Я привык ситуацией управлять, но в некоторые моменты не мог. С одной стороны, люди тебя осуждают за то, что не предпринимаешь никаких резких действий. С другой стороны, ты не можешь их предпринимать из соображений здравого смысла. Это было самым трудным.
- Вы по этой причине оставили должность?
- По этой тоже. В итоге работы все равно превращаешься в человека-чиновника. Недавно один мой знакомый просил написать небольшое эссе о работе чиновником, являются ли они каким-то специальным видом людей или нет. Я пока ничего не написал – времени не было, но, на самом деле, некоторое своеобразие, конечно, присутствует. Чем дольше работаешь, тем больше становишься чиновником с большой буквы «Ч».
Во Владивостоке сейчас идут выборы мэра – я уверен, что Пушкарев победит, и, в принципе, мог бы своим общественным транспортом спокойно заниматься еще пять лет. Но я бы стал совсем другим человеком, по-другому стал бы думать, принимать решения. Мне показалось, что это не совсем моя история. И так совпало, что в момент этих рассуждений последовало предложение от Владимира Николаевича Сунгоркина. А у меня была установка на этот счет: если предложат Питер, я все бросаю и еду. Все бросил и приехал.
- Потому что родители отсюда родом?
- В том числе. В семье всегда было трепетное отношение к Питеру. У меня нет такого ощущения, какое, например, есть в Москве – всё знакомое, но не твое. Тут я приехал и как дома нахожусь полторы недели – чувствую себя совершенно счастливым человеком. Наверное, поэтому тоже.
Но и уровень задач, конечно, выше, чем тот, что у меня был. Население города и его приближенность к центру, бизнес-потоки и так далее накладывают отпечаток на то, что ты делаешь. На величину неких усилий, что прикладываешь, получаешь разную отдачу. Плюс еще один очень важный момент. Мне тридцать шесть лет. Все, что я мог сделать у себя во Владивостоке в своей сфере, я сделал. Была такая мысль, что надо попробовать уехать и посмотреть, что из этого получится.
- Почему Владимир Сунгоркин выбрал именно вас?
- Владимир Николаевич меня знает и, как выяснилось, помнит, несмотря на то, что мы шесть лет до этого не виделись. Насколько я понял, помнит с очень неплохой стороны. За то время, что я руководил «Комсомолкой» во Владивостоке, я входил в число по-хорошему буйных директоров. Когда мы расставались, я уходил скрепя сердце. И отпускали, как оказалось, скрепя сердце. За эти шесть лет я никуда не пропадал, связь с «Комсомолкой» все равно оставалась, все видели, что я творю. Видимо, буйный и нужен в данный момент.
- В каком состоянии вы обнаружили «Комсомольскую правду» в Петербурге?
- Есть такое состояние – «standby». Не то чтобы состояние покоя, а состояние ожидания. Вот-вот что-то должно произойти. Мне кажется, нужен импульс для того, чтобы дальше рвануть. Времена были разные: и прорывы были, и состояние покоя. Предприятию-то не один день. Главная моя задача – найти эти точки роста. Обещать сейчас каких-то подвигов не буду. Прекрасно знаю, что я не первый директор, все какие-то подвиги совершали. Но мне надо найти, что я буду делать, где мы будем прорываться, и попытаться это реализовать.
- Какие перспективы развития себе намечаете?
- Внутренне они уже начинают формироваться. У меня есть задача – изучить ситуацию и определиться по основным задачам. Я привык думать крупными вещами, определять направления. Мы сейчас с вами разговариваем, а я только пятый день работаю. Но я бы сказал, что мне очень нравится предприятие, потому что люди работают профессиональные, понимают, о чем идет речь, что делать. И если находится что-то такое, что не делается, то это легко поправить. Тут моя задача – и не напортить тоже.
- Какие есть масштабные планы по развитию?
- У нас достаточно понятный бизнес. Есть несколько направлений, где мы можем что-то предпринять: реклама, распространение и редакция, и смежные области, в которых, как правило, и рождаются проекты. Мы можем найти новую сферу распространения, новую аудиторию, можем придумать новые проекты, которые заинтересуют рекламодателей. Ведь газетный бизнес – это бизнес идей. Есть идеи – есть газета, есть развитие.
- Как вас встретил коллектив? Говорят, у главного редактора Светланы Камеки - не самый простой характер.
- По-моему, прекрасная женщина. А где вы видели женщин с легким характером? Я работаю в медийке очень давно – редактор с легким характером мне еще не встречался. Хороший, по крайней мере. Редактор и должен быть с тяжеловатым характером. Конечно, нам надо будет находить общий язык, но, я думаю, мы его найдем. Да уже сейчас, я считаю, контакт есть.
- Кадровые перестановки грядут?
- У меня нет манеры подстраивать под себя редакцию. Я считаю, что главный редактор должен быть самостоятельной единицей. Директору есть чем заняться. Редактор должен быть хорошим, тогда я готов не влезать в эту историю вообще. Мне удавалось ладить со сложными редакторами, потому что я всегда отдавал должное тому, что это самостоятельные личности, которые формируют контент газеты, и это должен делать кто-то один. Если я начинаю в это влезать, то я уже главный редактор. Это совершенно гнилая конструкция: надо либо полностью на себя брать ответственность, либо отдавать ее человеку и заботится о том, чтобы этот человек был адекватный, профессиональный и ответственный.
- Как вы относитесь к уходу журналистов из газеты в последние полгода?
- Я бы не делал трагедии из факта ухода сотрудников из какого-либо творческого коллектива. Как показывает практика, конечно, бывают случаи, когда это действительно трагедия: когда мы говорим о проекте, который изначально делается командой единомышленников. Туда приходят другие люди, и под той же вывеской получается другой продукт. Но это не тот случай абсолютно.
Допускаю, что это были прекрасные люди. Но также я вижу, что у нас неплохой редактор, который может сам с этой ситуацией справиться. На самом деле, уход сотрудников, миграция – это нормально. Во Владивостоке через мое предприятие прошли все журналисты, которые были, – некоторые даже по второму, третьему кругу. Я так понимаю, что речь не идет о великом исходе, что все в один день встали и ушли. Так что это нормальная ситуация. По крайней мере не ужасная.
- В последние два года все чаще говорят о кризисе российских СМИ. Ощущаете его?
- Я об этом думаю постоянно. Но мне кажется, это не кризис СМИ, а кризис идей в СМИ. Придумать новую идею сейчас достаточно сложно. Хотя мы находимся в той точке, когда эти идеи должны появляться, потому что много новых носителей. Честно говоря, очень хочется в этом как-то поучаствовать, идею предложить. На самом деле, сколько себя помню, все время СМИ в каком-то кризисе. Видимо, время такое, спокойного нет. Но никакой кризис меня не пугает.
- Совсем недавно «Комсомольская правда» попадала в разного рода медийные скандалы. В частности, фейковое включение Сунгоркина в список Магнитского и неосторожное высказывание Ульяны Скойбеды про абажуры и либералов. Вам не кажется, что такие эпизоды формируют отношение к газете?
- Я считаю, что такими случаями невозможно сформировать какое-либо отношение, но возможно внести некие коррективы. Я бы тоже не стал из-за этого сильно пугаться. Вся история «Комсомольской правды» – это история постоянного вулканического формирования. Возьмите газету сегодня и то, как она выглядела десять лет назад, о чем она писала. Есть постоянный поиск, постоянно что-то происходит. Я считаю, что так и должно быть.
Вообще вполне возможна такая ситуация, когда журналист как-то выразился, и это вызвало определенную полемику. Сунгоркин в этой ситуации очень корректно и ответственно себя вел по отношению и к журналисту, и к позиции газеты. Это дорогого стоит. Взять и уволить журналиста из-за того, что он что-то не так сказал, означает дать сигнал всем остальным журналистам: сидите тихо и все будет хорошо. Да, можно обсуждать содержательную часть скандала, но это нормальная ситуация. Это же газета, а не фабрика. Всякое может быть.
- Планируете расширять петербургское отделение «Комсомолки» с помощью радио или телевидения?
- Радио- и телеканал у «Комсомольской правды» есть в Москве. У меня есть желание освоить все форматы, мне это очень интересно. Вопрос в том, насколько это реально. Будем искать возможность. Хотелось бы, конечно, чтобы хозяйство было большое и развивалось, потому что и людям интересно этим заниматься, и ситуация с медийкой такая, что выживает только тот, кто что-то ищет. И «КП» в Москве совершенно не обязательно было запускать ни телеканал, ни радио – это же все риски. Но они это делают и выигрывают.
- Есть ли давние мечты, которые вы планируете реализовать здесь, в Петербурге?
- Здесь новое поле. Совершенно другое население, другая площадь – все другое. Просто брать и переносить идеи, которые существовали до этого, – бессмысленно. Они были рассчитаны на другую площадку. Здесь могут возникнуть совершенно новые истории, и это очень интересно. В Питере у меня интерес к жизни снова проснулся. Я себя чувствую счастливым, потому что чувствую пространство для работы. Было ощущение, что мне уже восемьдесят лет, а сейчас новое дыхание открылось.
- Не хотелось бы забегать вперед, но у вас есть далеко идущие планы – на Москву, например?
- Почему-то есть распространенная версия – не один человек уже спросил – не перевалочный ли это этап, а дальше – в Москву. Если бы я хотел оказаться в Москве, я бы там уже оказался. Ничего сверхъестественного в этой задаче нет. Я хотел оказаться в Питере – это было сложнее, чем в Москве. Мне здесь очень нравится, я чувствую себя очень органично. Никуда из Питера, тем более в Москву, не собираюсь, нет такого внутреннего плана.
Не знаю, что должно такое произойти. Деньгами завлечь – так я и во Владивостоке очень неплохо зарабатывал. Место играет большую роль, надо чувствовать себя комфортно. Думаю, что оказался в свои тридцать шесть именно здесь не просто так.
- Судя по вашему аккаунту в Facebook, вы играете в музыкальной группе?
- Через два года исполнится двадцать лет этой группе. Все музыканты остались во Владивостоке. Я очень надеюсь, что у меня брат сюда переберется. Он тоже играет в группе – профессиональный барабанщик, а это самая соль. Музыканты поймут: ритм найти очень сложно. Музыкантов в Питере очень много, но свой ритм – это отдельная история. Я очень рассчитываю продолжить. Во Владивостоке очень плохо со студиями звукозаписи, а у меня большая надежда записать песни, потому что кроме записи на YouTube ничего нет – пара песен криво сведенных. Это хобби, конечно. В тридцать шесть относиться к этому серьезно уже странно. Тем более что построить карьеру в этой области невозможно. С другой стороны, я очень серьезно отношусь к музыке, но так же, как и ко всему, что делаю. Но это для себя, конечно.
- Сколько времени вам еще понадобится для адаптации?
- Для того чтобы разобраться – еще неделя. Для того чтобы активно начать действовать… Я уже начал, сотрудники не дадут соврать. Вполне себе освоился, люди мне понятны, они ко мне, конечно, будут привыкать еще какое-то время. Особенно к моему стилю управления, к которому примешалось некоторое количество полезных навыков, приобретенных за время чиновничества. Будучи чиновником, приучаешь себя к контролю над теми задачами, которые ты ставишь, к порядку. До этого я практиковал максимально демократичный стиль управлении, что касается постановки задач, встреч и так далее, который сейчас, будем считать, закончился. В этом смысле порядок появился. Не всем это привычно. Активный сезон в любом случае начнется осенью. Тем более что бюджет уже спланирован. Мы попытаемся выжать все что возможно из текущего бюджета, а подвиги будем планировать на следующий год.
- Достаточно ли возможностей для развития на питерском медиарынке?
Я думаю, что здесь достаточно возможностей для того, чтобы с азартом их реализовывать. Я не думаю, что в Питере сделано все, что могло бы быть. Моя самая главная задача – понять, где мы можем эти возможности найти. Очень тяжело найти идею. Но если об этом думать постоянно – а я думаю – то что-нибудь обязательно найдется. Допускаю, что я не последний генеральный директор, но мне очень хотелось бы, чтобы здесь осталось что-то сделанное мною. Чтобы пришел новый директор и понимал – это вот дело сделанное, оно остается и приносит пользу.