26 августа газета «КоммерсантЪ» опубликовала статью, в которой утверждалось, что Сноуден вступил в контакт с представителями РФ еще до того, как сел в самолет рейса "Аэрофлота" Гонконг—Москва. Более того, изначально он собирался лететь на Кубу, однако изменил свои планы из-за давления США на власти этой страны. Сегодня адвокат Сноудена Анатолий Кучерена от имени своего подзащитного ответил «Коммерсанту».
— “Ъ” на этой неделе сообщил о деталях перемещения Эдварда Сноудена из Гонконга в Москву, в том числе и информацию о том, что он несколько дней провел в генконсульстве РФ в Гонконге. Вы на днях общались со Сноуденом — что сам он говорит по этому поводу?
— Эдвард сказал мне, что он не посещал никаких дипломатических миссий и что все это не соответствует действительности. Ни в какие разговоры с нашими дипломатами он не вступал, находясь в Гонконге. Такова его позиция.
— Вы это знаете с его слов, то есть сами не проверяли?
— С его слов, конечно. Ему нет необходимости обманывать кого-либо. Ему это абсолютно не нужно.
— А что он говорит по поводу того, где он находился в Гонконге? Особенно в последние дни?
— Он и его товарищи жили там в гостинице. Но мы с ним всех деталей не обсуждали, в этом нет необходимости.
— Просто известно, что из той гостиницы (Mira) он выписался 10 июня, после чего бесследно пропал и уже 23 июня объявился в Москве...
— Он не пропал, просто он понимал, что его преследуют, и поэтому менял места жительства. Но к нашей дипмиссии это никакого отношения не имеет. У него и в планах не было обращаться к российским дипломатам.
— “Ъ” также сообщал, что Сноуден застрял в Москве, так как власти Кубы отказались принимать самолет «Аэрофлота», если он будет на борту. Он вам что-то говорил по этому поводу?
— В Москве он остался, потому что американцы заблокировали его паспорт.
— Но билет до Гаваны у него был, то есть он мог дальше лететь?
— Он мог, конечно, лететь. Но он не мог фактически и юридически вылететь, поскольку, когда он вылетел из Гонконга, власти США аннулировали его паспорт. Это подтверждено документами. Дальше он уже не мог улететь из транзитной зоны Шереметьево. Куба и другие латиноамериканские страны здесь ни при чем. Американцы сами его там заблокировали.
— Я не совсем понимаю. Ведь к тому моменту, когда он вылетел из Гонконга в Москву 23 июня, американцы уже аннулировали его паспорт…
— 22-го (по официальным данным, Эдвард Сноуден прилетел в Москву 23 июня в 17:15 рейсом SU213, вылетевшим из Гонконга в тот же день в 10:55.— прим.ред). Его паспорт аннулировали, пока он летел сюда. То есть он смог вылететь оттуда, а дальше был заблокирован в Шереметьево.
— То есть он не смог проследовать дальше из-за отсутствия документов?
— Конечно.
— По нашей информации, российская сторона не возражала против того, чтобы он летел дальше, и ее не смущало отсутствие у него паспорта.
— Нет, он не мог этого сделать, так как у него уже не было действующего паспорта.
— Но когда президент Владимир Путин комментировал историю со Сноуденом, он сказал, что тот «имеет право купить билет и лететь куда хочет». Позже президент сказал, что США «по сути, заблокировали дальнейший перелет» Сноудена, «поднапугав страны», через которые он мог добраться до Латинской Америки.
— Я вам так скажу: уровень угрожающей ему опасности по сегодняшний день остается высоким. Находясь в транзитной зоне, он понимал, что его преследует огромная держава, которая может использовать любые методы и средства для того, чтобы его поймать. Это всем понятно и об этом шла речь. Но есть эмоциональная сторона вопроса, а есть юридическая — документы, подтверждающие, что США аннулировали его паспорт.
— То есть с одной стороны есть фактор отсутствия у него действующих документов, а есть фактор давления США на страны, которые могли бы его пропустить или принять?
— В том числе. То, что там по отношению к другим странам, возможно, были санкции или какие-то превентивные меры, мы с вами были очевидцами, когда (в Австрии.— “Ъ”) принудили к посадке самолет президента Боливии. Это свидетельствует об уровне опасности, которая висит над Эдвардом.
— А где он сейчас находится?
— Пока не могу сказать. Он находится в безопасном месте. Вопрос его дальнейших действий будет решен на семейном совете, когда в Россию прибудет его отец. Какая-то определенность появится после этой встречи.
— И только после этого он будет с прессой общаться?
— Возможно. Не хочу утверждать ничего. Он сам примет решение исходя из своего статуса и соображений безопасности.
— Чем он занимается?
— Проходит курс адаптации, изучает русскую литературу (на английском) и язык. Приходит в себя после кошмара, через который он прошел.
— У него есть доступ в интернет?
— Это он сам регулирует. Он в своих правах неограничен.
— Про интернет я спрашиваю, потому что западные СМИ — The Guardian, The Washington Post и The New York Times — продолжают публиковать разоблачительные материалы, основанные на его документах. Они с ним как-то согласуют график публикаций?
— Если там что-то и появляется, то это все основано на материале, который он передал СМИ, находясь в Гонконге.
— Но на днях The Guardian передала копии всех документов The New York Times, и главный редактор The Guardian сказал, что согласовал этот шаг со Сноуденом.
— Тут я ничего не могу сказать. Это может быть недостоверная информация. Насколько мне известно, отсюда Эдвард Сноуден ничего не передает. А что происходит там с материалами The Guardian, это они уже сами решают.
— То есть он не нарушает «ультиматум» Владимира Путина, который сказал, что Сноуден может оставаться в РФ, если не будет заниматься антиамериканской деятельностью?
— Не нарушает. Как вы видите, он ничего нигде не комментирует и ничего никому не говорит.
— А Сара Харрисон из WikiLeaks все еще с ним?
— Я встречаюсь только с ним и по поводу Сары не знаю.
— Вы обсуждали с ним приговор информатору WikiLeaks Брэдли Мэннингу, осужденному на 35 лет? Что вы лично думаете по этому поводу?
— Приговор Мэннингу показывает, что Эдвард не сможет защитить себя. Мэннинг ведь раскрыл информацию об убийстве мирного гражданского населения — давать за это 35 лет цинично. Что касается Эдварда, даже если у него были мысли доказать правоохранительным органам США свою невиновность, то после приговора Мэннингу шансов у него никаких нет. Он это понимает.
— А правда, что американские дипломаты хотели получить доступ к Сноудену, но он отказался встречаться с ними?
— Со мной вели переговоры на сей счет в том числе и американские дипломаты. Я Эдварду все передал, но он не пожелал с ними встречаться. Свое решение он мотивировал тем, что кампания, развязанная против него Госдепартаментом США, свидетельствует исключительно о предвзятом отношении к нему и его правозащитной позиции. Я это передал дипломатам.