Медиановости
/ Медиасреда, Петербург

3 декабря 2014 21:06

Границы доступа: судебная журналистики в России и в Европе

Представители России, Великобритании и Германии  встретились 1 декабря на семинаре «Освещение судебных процессов в средствах массовой информации: российский и зарубежный опыт», который провела общественная правозащитная организация «Гражданский контроль». Для многих участников семинара то, что в России журналисты и общество имеют гораздо более широкий доступ к судебным материалам, чем «в странах с развитой демократией», стало неожиданностью. 
 
Неизбежный конфликт между свободой прессы и открытостью судебных разбирательств и защитой частных прав каждая  страна решает по-своему.
 
На сегодняшний день в России все судебные решения со всеми данными находятся в открытом доступе на сайтах судов. Кроме того, журналист де-юре может получить комментарии судьи по решению, которое он вынес, или даже комментарии другого судьи, который дело не вел. (То, что де-факто это сделать пока очень сложно и зачастую невозможно,  другой вопрос, который неформально обсуждался уже после семинара). Если не оговорено иное, журналист может использовать аудиозапись, фотографировать или делать зарисовки в зале суда,  использовать Твиттер, электронную почту или смс-сообщения для репортажей и упоминать в публикациях имена находящихся под следствием.  И в Британии, и в Германии это кажется немыслимым. 
 
Несмотря на то, что права журналистов в суде пока что отстоять удается не всегда, но, по мнению Александра Крохмалюка, руководителя пресс-службы Федеральной палаты адвокатов России, главное – что появилась норма закона. «У нас все движется от нормы к практике, - заметил он, - раз появилась норма, то и практика подстроится».
 
«Беззубые» ограничения
 
Однако, как рассказал Роберт Браун, вице-президент Британско-российской ассоциации права, в Великобритании нет конкретного источника права, который как-то ограничивал бы судебного журналиста. «Мы считаем, что живем в открытом свободном обществе. Мы не хотим накладывать ограничения на СМИ»,  - заметил он. Есть, к примеру,  кодекс редакторской деятельности или регулирующая организация Ofcom, своя хартия есть у BBC, но все они, по выражению Роберта Брауна, «беззубые» и не могут накладывать реальные санкции, добиваться увольнения журналистов и прочее.
 
Впрочем, ограничения на освещение судебного процесса для СМИ в Европе есть, и более жесткие, чем в России. Кроме вышеперечисленного, имеется определенное количество временных запретов, которые снимаются с вынесением приговора, и безвременные запреты – например, пожизненная анонимность для осужденных и взрослых свидетелей.
 
Но при этом, как подчеркивает Роберт Браун, за 30  лет практики он не помнит ни одного дела, в котором  журналистам было бы запрещено присутствовать на слушании, даже если речь шла  о вопросах национальной безопасности. Исключением стало некое ныне ведущееся закрытое дело, но даже на этих слушаниях обязательно присутствует один журналист. В этом случае судья по итогам каждого заседания принимает решение, что из услышанного можно опубликовать, а что нельзя. Здесь речь не идет о семейных судах или о процессах, затрагивающих интересы детей - присутствие публики на них запрещено в принципе. 
 
Однако этих ограничений оказывается недостаточно. Так, по словам Роберта Брауна, «сотрудничество» журналистов и полицейских, когда последние за «выпивку или определенную сумму денег, которые они смогут потратить на выпивку» передают корреспондентам какие-то данные по делам, которые должны оставаться закрытыми – «обычное дело». Другой пример – известный скандал с участием издания News of the World, в  котором  выяснилось, что журналисты для получения информации взламывали мобильные телефоны и прослушивали голосовую почту телефонов тысяч британцев — не только знаменитостей, но и жертв преступлений и терактов. По словам Брауна, это только отдельные примеры большой проблемы. «Таблоиды опустились слишком низко и где-то надо проводить черту, - считает он. -  Без закона не будет системы, которая могла бы кусаться, которую бы замечали.   У нас есть рекомендации, но все они беззубы и ни одна не воплощена. Все происходит по кругу, мы никуда не движемся, мы снова в самом начале. Никаких реальных действий не предпринимается». 
 
Неагрессивные СМИ
 
В Германии, как рассказывает журналист Гудула Гойтер,  существует любопытная практика, когда главный пресс-секретарь по делу – сам судья, или зачастую - прокурор и судья, который процессом не руководит. 
 
При этом, как и в Британии, комментировать судебные решения журналистам судьи не могут, но в конце заседания вправе дать общее разъяснение своего решения для всех  присутствующих в зале. От адвокатов журналисты описания произошедшего ожидать тоже не могут. Адвокат может только подставить под сомнение некоторые факты, но не имеет права высказывать свою точку зрения.
 
В принципе, пресс-релизы, которые рассылаются пресс-секретарями в различные редакции – почти единственная возможность для СМИ узнать о процессах, которые могут быть интересны публике. Пресс-релизы всегда очень короткие, на полстраницы, без личных данных. Российская  практика, когда со всеми текстами всех судебных решений можно спокойно ознакомиться на сайтах судов, для Германии немыслима. Здесь единственное основание для получения допуска к судебным материалам – научная работа, которая требует изучения конкретного судебного процесса. 
 
 Гудула Гойтер подчеркивает: судебная журналистика - не исследовательская. Все в ней регулируется законом и традициями. «Видимо, в Германии СМИ менее агрессивны, чем в Британии, - замечает журналист. - Мне не приходится сталкиваться с вопросами защиты прав журналистов».
 
Помочь присутствующим журналистам ответить на щекотливый вопрос о той границе, когда судебное дело получает общественную значимость, зарубежным коллегам не удалось. «Как ловить радугу? Как вы в России ловите радугу? Я не знаю», - метафорично прокомментировал вопрос из зала Роберт Браун.