Сходить в рейд с волонтерами – классика коронавирусного жанра. Корреспонденты снимали и писали, как добровольцы покупают бабушкам хлеб и молоко и выносят мусор. Журналист Елена Гусаренко сама стала волонтером – не на час, не на день, а уже несколько недель она развозит старикам продукты и лекарства. И у нее собрались уже десятки историй, тем, сюжетов… но сейчас она волонтер, а не журналист. О том, как иногда бывает сложно совмещать эти две роли, мы попросили рассказать саму Елену.
«Этими историями нужно делиться»
О волонтерском движении в период пандемии я узнала из публикаций коллег, за что им большое спасибо. Метод «журналист меняет профессию» всегда был богат на информацию, эмоции и, самое главное, результат, поскольку «изнутри» видишь ситуацию, историю и даже способы вмешательства, как под микроскопом. Хотя в моем порыве стать волонтером, конечно, превалировало сначала желание помочь тем, кто нуждается в заботе и внимании, и только потом, уже после нескольких встреч с пожилыми людьми в самоизоляции, я поняла, что этими историями нужно делиться.
Во-первых, чтобы не переживать все эти эмоции одной – так недолго и перегореть (это касается не только волонтерства). Причем эмоции как положительные (слова благодарности, улыбки подопечных, понимание, что сегодня действительно сделала что-то нужное и полезное), так и отрицательные – их, может быть, было и не больше, чем положительных, но по силе воздействия они более опустошающие. Нищета, брошенность, растерянность, недоверие, беспросветность – это, конечно, накрывало. И об этом, о конкретных людях, хотелось рассказать.
Проблема неучастия
Да, в каждом районе у волонтеров (а в их рядах и молодежь, и зрелые люди; студенты и школьники, бизнесмены, учителя и люди многих других профессий) свой чат в соцсети, где они такими историями делятся. И, между прочим, весьма эффективно: одной бабулечке, у которой не было даже кровати, скинулись – и купили кровать. После 9 мая, когда волонтеры навестили большинство ветеранов, живущих в Петербурге, выяснилось, что кто-то из переживших войну нуждается в кресле-каталке, а кто-то очень хочет издать книгу воспоминаний. Опять бросили клич – и тут же собрали и деньги, и издательство нашли. Казалось бы – ну, вот и славно, зачем тут журналисты? Волонтерите как обычный человек – и на здоровье. Тем более, что сами волонтеры в славе не нуждаются – им достаточно этой беседы в чате, где все друг друга поддержали, похвалили, решили всем миром проблему. Даже как-то обидно стало за профессию. Раньше же как – нашел героя, рассказал о нем в СМИ, все довольны: герой, ты и общество. А здесь ты как связующее звено вдруг выпал. Не нужен. Все получается без тебя. Вернее, с тобой как волонтером, но без тебя как представителя медиасообщества. Как ни грустно, я приняла это. И искать виноватых (а соблазн велик) не буду.
Костюм волонтера, отправляющегося к пожилому человеку с симптомами ОРВИ.
Это, конечно, здорово, что безо всякого принуждения, вознаграждения и признания столько людей (а в каждом районе волонтеров – от сотни и больше) самоорганизуются и решают вопросы нуждающихся. И уже в этом я увидела большую проблему – участия (вернее, неучастия) государства вообще в жизни своих граждан, причем самой беззащитной категории. И еще людей, живущих непосредственно рядом с теми, кто оказался в бедственной ситуации. К кому-то перестал приходить соцработник – потому что подопечный заболел. Кто-то считает, что старикам должны помогать соседи именно по этажу, а не парадной в целом. Иные просто брезгуют заходить в квартиры одиноких стариков: «Вы знаете, как у них там воняет?!» Знаю, даже через дверь почувствовала.
Волонтеры латают прорехи в отношении государства к гражданам
А накануне 9 мая показательной стала ситуация с поздравлениями ветеранов войны. Волонтерам раздали списки с адресами наших героев, которым мы должны были доставлять праздничные продуктовые наборы, цветы и поздравительные открытки. Понятно, что адреса эти не с неба свалились – их формировали через районные администрации, соцслужбы и прочие организации. На практике же получалось так, что из 20-30 адресов оказывались актуальными в лучшем случае половина. Кто-то уже несколько лет как не живет по данному адресу. Кто-то (и это вообще вопиюще) не первый год как умер – и встречающие родственники объясняют, что в прошлом (в позапрошлом) году уже сообщали об этом тем, кто приходил до нас. Столкнувшиеся с этим волонтеры (сама довезла до адресатов только 13 из 19 подарков) потом делились, как это неправильно с точки зрения отношения как к ветеранам («Неужели нигде нет актуальной информации?! Их же так мало осталось…»), так и к самим волонтерам – потрачено столько времени зря на выяснение всех вопросов и, главное, моральных сил. Многие возвращали неврученные подарки на базу, при этом волонтеры были полностью опустошенны и расстроенны.
Я не стала вступать в дискуссии в чатах, когда мы праздновали общую победу «добра над злом» – решали чью-то конкретную проблему, радовались, когда через десятые руки нашли, наконец, ветерана, который не живет уже по указанному адресу, и все-таки поздравили его с 9 мая («главное – что нашли, остальное не важно!»). Моим собеседникам было достаточно этих эмоций, этой радости от доставленной радости другим. Мне – нет. При всей важности волонтерского движения я считаю, что в таких тяжелых ситуациях, как сейчас, оно успешно латает прорехи в отношении государства к гражданам, но не способно переформатировать это отношение. А ведь многие старики были уверены, что это государство позаботилось о них, когда в дверь позвонили волонтеры. Среди которых, кстати, были и те, кто из-за карантинных мер или сам лишился работы, или вынужден был приостановить свой бизнес. Вот об этом я как журналист и не могу молчать.
Справка
Елена Гусаренко в петербургской журналистике с 1991 года. Едва поступив на журфак, пришла в «Смену», в конце 1990-х начала работать в АЖУРе, была первым шеф-редактором «Фонтанки.ру», начальником Службы оперативной информации агентства, позднее заместителем главного редактора в «МК» в Питере». В 2010-2014являлась генеральным директором информагентства «БалтИнфо», преподавала в Высшей школе журналистики и массовых коммуникаций СПбГУ, была главным редактором интернет-издания «Speakercom.ru» и интернет-издания «Online47.ru». Сейчас совмещает работу в правлении Союза журналистов СПб и ЛО и преподавание на кафедре журналистики и медиатехнологий СПбГУТД.