В Петербурге официально действуют два Союза журналистов (отделение Российского и местный – СПб и ЛО), Ассоциация СМИ Северо-Запада, Лига журналистов, ячейка «Профсоюза журналистов». А есть неформальное, нигде не зарегистрированное объединение «Медиафан» – живой, оперативный, без членских взносов, выборов и прочих бюрократических надстроек. И порой такая самоорганизация оказывается эффективнее официальных статусов.
«Медиафану» минувшей весной исполнилось пять лет. Не так уж мало для неформальной организации. Правда, отметить не удалось, карантин свел на нет основной формат офлайн-общения в сообществе – встречи в барах. Из-за коронавирусных ограничений отложился на неопределённый срок и традиционный летний выезд на природу. Но не останавливается общение в чате, обмен информацией и взаимопомощь.
Как, пожалуй, в любом чате или просто в любой компании – здесь есть пара десятков активных участников и еще около 80 процентов наблюдателей. Впрочем, на офлайн-встречи собирается и до сотни человек.
О том, как и зачем появился «Медиафан», мы спросили у одной из его создательниц – журналистки, сейчас корреспондента «Новой газеты», а в 2011-2014 годах редактора «Лениздата» Алисой Кустиковой.
- Пожалуй, главный вопрос к создателю «Медиафан» – что это такое и как он появился?
- «Медиафан» был создан, чтобы быть местом силы. С Настей Федоровой (тогда – редактором Лениздат.ру, сейчас работает в PR– прим. ред.) мы придумали его буквально из воздуха. А атмосфера и воздух в медиа и правда менялись – после войны на Украине медиапространство раскололось и поляризовалось. Независимые СМИ стали стремительно закрывать и прибирать к рукам. Я лично считаю, что «Медиафан» – это поиск альтернативы, места, где журналисты могли бы почувствовать энергию и драйв, понять, зачем они в профессии. «Медиафан» задумывался как закрытый клуб для профессионалов. Всегда думала о «Медиафане» как интерактивном конструкторе – важно, чтобы он имел ровно ту форму, которая нужна тем, кого он объединяет.
Наши первые встречи – в ноябре 2014-го и потом в феврале 2015 года в баре DEAD POETS, который был тогда нашей постоянной площадкой, оказались сперва довольно робкими. Журналисты знали друг друга поверхностно, не всем было понятно, зачем собираться вместе. Через четыре года мне очевиден ответ. Один из недавних примеров – взрыв возмущения после увольнения Марии Карпенко из петербургского «Коммерсанта». «Медиафан» полыхал несколько дней. До этого были десятки случаев, когда «Медиафан» проявлял искреннюю, спонтанную живую солидарность – участники собирали подписи и деньги, записывали ролики в поддержку коллег. Но для этого должно было пройти несколько лет, должен был растаять лед. И я рада, что причастна к первым годам жизни клуба. Последние три года я работаю в редакции «Новой газеты» в Москве и больше не организатор «Медиафана» – проект подхватили Ирина Панкратова, Серафим Романов и Ксения Клочкова. Они здорово изменили формат – «Медиафан» стал масштабнее и амбициознее, хотя я, наверное, скучаю иногда по олд-скульному и камерному «Медиафану» на три десятка человек. Ну и всегда стараюсь попадать на встречи «Медиафана», когда в Петербурге.
Когда мы придумывали «Медиафан», я предполагала, что в нем будет образовательная составляющая – мастер-классы, тренинги, портфолио-ревю. Но реальность показала, что эти форматы не особенно востребованы. Победили два формата: неформальные встречи за бокалом вина без пафоса и лишних церемоний и встречи с коллегами, на которых хочется ориентироваться. Примеры – Татьяна Фельгенгауэр, Роман Доброхотов, Роман Анин, Денис Коротков. Чат «Медиафана», где сейчас больше 200 журналистов, еще более важная площадкой: в нем обсуждают все, что имеет значение – от феминитивов до повадок отдельных пресс-секретарей.
В декабре 2018-го "Медиафан" организовал встречу петербургских журналистов с Денисом Коротковым и Романом Доброхотовым.
– Зачем он нужен? Тут, наверное, придётся вспомнить, что есть разные официальные Союзы и ассоциации, но их, получается, не хватает?
- У «Медиафана» не было задачи быть нужным – это спонтанное объединение, которое будет жить столько, сколько в нем есть потребность. По крайней мере, это мой взгляд. Журналистам иногда просто нужно быть вместе по разным поводам, и «Медиафан» стал такой площадкой.
Есть довольно много журналистских союзов и ассоциаций, но, на мой взгляд, в нынешних реалиях их существование бессмысленно. Они не способны защитить и отстоять права своих членов, когда речь идет о давлении со стороны государства. И дело не в конкретных персоналиях – голос профессиональных организаций наверху никого банально не интересует. Наверное, собирать подписи стоит для очистки совести, но зачем тогда создавать организацию и собирать взносы?
– Какие есть правила в «Медиафане»? Кто и как может в него попасть? За что могут выгнать?
- Когда-то, чтобы стать частью «Медиафана», необходимо было быть журналистом до 30 лет – мы изначально собирали молодых журналистов. Нас ругали за это ограничение, называли его даже возрастным цензом. Но время показало свою правоту – так мы исключили для участников перспективу неформального общения под присмотром начальства. Кроме того, установка никогда не мешала нам приглашать тех, кого мы считали нужным, игнорируя все условности.
Второе правило – работать в медиа. Необязательно числиться в штате конкретной редакции, можно просто публиковаться в СМИ. Тех, кто переходит на работу в иные сферы, мы вежливо просим покинуть «Медиафан». Аналогично поступаем с теми, кто оскорбляет других участников клуба в чате, пару таких случаев бывало.
В июне 2019-го так поддерживали Ивана Голунова.
Когда вы могли слышать о «Медиафане»
- Летом 2019-го админы МФ организовали акции в поддержку Ивана Голунова, сначала у Гостиного двора, затем на площади Восстания. В декабре уже сам Иван пришел на встречу с петербургскими журналистами и ответил на их вопросы. По версии голосования, организованного «Фонтанкой.ру», эти акции были признаны событием года – 2019.
- По версии ФАН, telegram-канал «Медиафана» вошел в перечень проектов, консолидировавших протестные настроения и повлиявших на летние митинги в Москве.
- Участники «Медиафана» поддерживали заявление в коллегию по жалобам на СМИ в отношении авторов сюжета канала «Россия 24», выступивших против депутата ЗакСа Бориса Вишневского (коллегия осудила репортаж федерального телеканала), обращались к уполномоченному по правам человека в Петербурге после нарушения прав журналистов – корреспондентов и фотографов – во время несогласованных акций в сентябре 2018-го.