18+ НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (ИНФОРМАЦИЯ) ПРОИЗВЕДЕН, РАСПРОСТРАНЕН И (ИЛИ) НАПРАВЛЕН ИНОСТРАННЫМ АГЕНТОМ МАКСИМОМ РАФИКОВИЧЕМ КУЗАХМЕТОВЫМ, ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА МАКСИМА РАФИКОВИЧА КУЗАХМЕТОВА
Бывший главный редактор «МК в Питере» Максим Кузахметов* уехал с семьей в Латвию в марте 2022 года. Вскоре после этого он дал интервью «Лениздат.ру» о жизни в совершенно новых условиях, поисках работы, изучении латышского языка и новых знакомствах.
Спустя два года Кузахметов* получил не только вид на жительство в Латвии, но и статус иностранного агента на родине.
В новом интервью он рассказал о том, как прошел процесс адаптации его семьи в Риге, как складывается жизнь уехавших из России журналистов в Латвии и почему он считает большинство новых русскоязычных медиа абсолютно свободными.
«Мы переживали, что окажемся с детьми в изоляции, но теперь понятно, что это были пустые опасения»
— Как вы сейчас живете с семьёй в Латвии?
— Нам удалось легализоваться, получить вид на жительство для всей семьи, то есть мы находимся в стране уже не как туристы. Это даёт возможность пользоваться такими важными вещами, как обучение детей в местных садике и школе, доступ к медицинскому обслуживанию, возможность получить банковскую карту и официально устроится на работу. Правда, детей у нас почти сразу по приезде взяли в школу, садик и спортивные секции, но теперь это всё уже официально.
— Ваши дети учатся в специальной русской школе или в обычной, на латышском языке?
— Они ходят в обычный детский сад и школу. Учатся на латышском языке. Мы всей семьей стали его учить, когда сюда приехали. Конечно, в детских учреждениях есть педагоги, которые знают русский. Они могут всегда объяснить что-то ребёнку или подсказать, но всё обучение должно вестись на латышском. В Петербурге наши старшие дети учились в немецкой гимназии, здесь они по-прежнему усиленно изучают немецкий язык. Быстрее всех ассимилируется младшая дочь: ей всего шесть лет, но она усваивает язык легко, быстро запоминает песни на латышском языке и поёт их дома.
При этом никто никогда не ругал и не упрекал наших детей за то, что они чего-то не понимают на латышском. Конечно, в первое время бывали проблемы с коммуникацией, но сейчас и мы с супругой, и наши дети достаточно свободно говорим по-латышски.
У детей вообще всё наладилось: обзавелись друзьями-приятелями, ходят на дни рождения. Старшие ездят на соревнования — они продолжают заниматься волейболом, как и в Петербурге. Уже несколько раз ездили с классом в другие страны. В спортивных командах, кстати, почти сплошь латыши, но никакого дискомфорта нет. Поначалу нашим детям старались всё «на пальцах» объяснять или тренеры переводили, а сейчас они уже сами могут выступать переводчиками на русский.
В первый год мы с женой сдали экзамен по языку на категорию А2. Сейчас учим дальше, чтобы сдать на B1 или даже B2. В любом случае сейчас можем вполне сносно объясниться с латышами. И отдельно отмечу, что мы ни разу не столкнулись с неприязненным отношением. Латыши очень дружелюбны, никто нам за два года слова плохого не сказал.
Фото: личный архив Максима Кузахметова*
— Вы с семьей решили остаться в Латвии навсегда?
— Пока в Россию ехать не хочется. Конечно, очень важная причина для нахождения в Латвии – будущее детей.
Есть какие-то преимущества и в других странах, но в Латвии нас всё устраивает. С тех пор, как детей стали приглашать на дни рождения, мы решили, что не будем искать добра от добра. Мы сначала переживали, что окажемся с детьми в определённой изоляции, но теперь понятно, что это были пустые опасения.
Есть ещё один важный плюс. Рига очень похожа на Санкт-Петербург: через город течёт широкая река, здесь в основном прямые улицы и целые кварталы со зданиями в стиле модерн. Рядом огромный залив, на берегах которого песчаные пляжи, сосновые леса, дюны. Иногда у меня возникает ощущение, будто я из Санкт-Петербурга и не уезжал.
— Удалось ли найти работу, которая обеспечивает семью?
— Все моя работа связана с медиа. Сейчас я фрилансер. Не пришлось идти работать на фабрику разнорабочим, хотя в эмиграции по-разному бывает. Занимаюсь инфографикой, видеомонтажом, пишу статьи. В чём-то жена помогает. На жизнь хватает.
Я продолжаю сотрудничать с коллегами по бывшему радио «Эхо Петербурга», которое преобразовалось в платформу «Ищем выход» на YouTube.
Справка
После начала спецоперации на Украине Роскомнадзор отключил «Эхо Москвы» от эфира и заблокировал сайт. После этого свое вещание прекратило «Эхо Петербурга».
5 апреля 2022 года главный редактор «Эха Петербурга» Валерий Нечай опубликовал обращение, в котором говорилось, что все сотрудники радиостанции подписали соглашения о расторжении трудовых договоров и начался процесс ликвидации «Эха», вещавшего в Петербурге с 1999 года.
Там каждую неделю по воскресеньям мы с Марком Нуждиным выпускаем историческую программу. Сейчас начали новый цикл про диктаторов из разных стран, в том числе из России.
«Говорить, что уехавшие из России журналисты ищут лёгкой жизни и “халявных грантов”, безнравственно»
— Я беседовал с нашим коллегой из Петербурга, который тоже два года назад покинул Россию, но продолжает заниматься журналистикой. Он полагает, что даже за рубежом новые русскоязычные СМИ не могут добиться полной независимости из-за влияния инвесторов, спонсоров или акционеров.
— Я не согласен. Это уже левизна какая-то. Существуют СМИ, которые зависят только от журналистов, которые их выпускают. Самый простой способ поиска финансирования – объявление, что ты собираешь пожертвования. Многие так и пишут: «Пожалуйста, присылайте нам донаты». По опыту тех медиа, с которыми я знаком, это, конечно, сложный путь. Но есть вполне удачные примеры, когда медиа существуют только на анонимные пожертвования и от капризов собственников никак не зависят. Хватает проектов, где нет цензуры, и ты можешь что хочешь — абсолютная независимость. Есть коллеги, которые открыто декларируют, что живут только на пожертвования, и регулярно отчитываются о поступлениях вплоть до копейки. И я вижу, что многим читателям это внушает доверие.
Правда, всё надо делать не ради самолюбования, а идти навстречу чаяниям зрителей и слушателей. Для многих это не очень понятно. Хочется получать стабильную зарплату, а писать в собственное удовольствие и по настроению. Это характерно для некоторых медийных «звезд» из Москвы. Им приходится переучиваться.
Есть и специфические проблемы оппозиционных медиа, некоторые ориентируются только на резонансные события. Я, например, просил коллег из одного крупного известного русскоязычного медиа, редакция которого тоже расположена в Риге, осветить печальную историю ареста петербургского краеведа Дмитрия Витушкина. А мне отвечают: «Дело не очень-то громкое. Не будем писать». Мол, какая-то неважная провинциальная проблема. Такой подход откровенно злит, после этого не стоит удивляться, что в оппозиционных медиа нет единства.
Справка
Журналиста и краеведа Дмитрия Витушкина задержали 12 октября 2023 года и отправили в СИЗО. Против него возбуждены уголовные дела по ч. 2 и ч. 4 ст. 354.1 УК РФ (оправдание нацизма).
Официальной причиной задержания стал размещенный в сообществе «Ингерманландия» комментарий, в тексте которого журналист якобы реабилитирует нацизм. По мнению следствия, слова журналиста являются отрицанием и фальсификацией исторических фактов, установленных Международным трибуналом в Нюрнберге.
До 10 апреля 2024 года Витушкин находился в СИЗО, однако ему смягчили меру пресечения на запрет покидать Санкт-Петербург и Ленобласть, а также пользоваться средствами связи и общаться со свидетелями по делу.
Отдельная история – русскоязычные редакции крупных международных государственных или общественных СМИ. Там могут быть очень специфические стандарты. С одной стороны, декларируется свобода слова, но в реальности масса ограничений: про это не пишем, это не актуально, а это упоминать неполиткорректно.
Я наблюдаю иногда парадоксальные вещи, касающиеся общеевропейских проблем. Например, о проблемах, связанных с мигрантами, писать нельзя. Иногда по не очень понятным причинам снимают уже опубликованные материалы, потому что какому-то начальству показалось, что тема статьи «не отвечает текущей повестке».
Есть, конечно, оппозиционные медиа с совершенно непрозрачным финансированием. Например, если СМИ спонсирует какой-то эмигрант-предприниматель, то он и будет определять повестку. Я сам иногда с таким сталкиваюсь, когда мне сообщают, что мои материалы о будущем регионов России, например, публиковать не станут. Очевидно, что в этих медиа есть какие-то установки, идущие от собственника. Однако таких меньшинство. Большинство российских оппозиционных медиа точно независимы.
— Рига ещё до 2022 года стала своеобразным центром сосредоточения российских оппозиционных журналистов. После начала СВО их в Латвии резко прибавилось. С кем, кроме старых знакомых по Петербургу, вы больше общаетесь?
— Мы здесь оказались в необычной компании. Иногда приходишь на медийное мероприятие, а вокруг – сплошь иноагенты, экстремисты и фигуранты уголовных дел. При этом милейшие люди. Мы, например, очень сблизились и сдружились с коллегами из Пскова. Со Светланой Прокопьевой*, Денисом Камалягиным*, Алексеем Маловым*. С ними легко общаться, они не изображают из себя «властителей дум» и очень дружелюбны. Псковичи, кстати, издают свои медиа только на гранты или пожертвования, поэтому я считаю, что они тоже совершенно независимы. Многие грантодатели никаких требований, кроме беспристрастного освещения событий, не выдвигают. Разумеется, мы тесно общаемся и с земляками, перебравшимися в Ригу – с Кириллом Набутовым*, Ириной Панкратовой, Кириллом Кожемякиным и другими.
Фото: личный архив Максима Кузахметова*. Журналисты-эмигранты в Риге
— В 2022 году в столице Латвии открылся Media Hub Riga для российских и белорусских журналистов. Он действует до сих пор? Вы там бываете?
Media Hub Riga — это коворкинг рижского медиацентра, в котором работают журналисты из России, Белоруссии и Украины, уехавшие после начала спецоперации на Украине.
— Да, этот коворкинг для журналистов существует. Хотя для меня он не актуален как место для работы, это важный центр коммуникаций. Там периодически проходят разные встречи, семинары. Псковичи, например, устраивали презентацию своего региона с обедом из блюд псковской кухни. Группа журналистов-выходцев из стран центральной Азии организовали свой день, пловом всех угощали. Командовал Мумин Шакиров*.
Мы на май запланировали провести день рождения Санкт-Петербурга, он же день Ингрии. Если получится, то накормим всех корюшкой. На самом деле я со многими познакомился именно через Media Hub.
При этом есть медиа, где вообще все «шифруются»: их сотрудники никуда не ходят, в Риге, но почти не видим. Им руководство запрещает встречаться с коллегами из других СМИ. Есть медиа, которые живут по правилам и отрицают какую-то кооперацию с коллегами. Из соображений безопасности прежде всего.
— Зарубежные русскоязычные оппозиционные медиа стремятся работать, как классические СМИ, или это, как утверждает живущий в России политолог Александр Кынев, инструменты по сбору донатов и ничего более?
— Конечно, эти медиа разные. Есть абсолютно идейные, сотрудники которых днём будут работать продавцами в магазине, а вечером дома писать тексты или посты бесплатно. Кто-то, наоборот, готов работать только за «белую зарплату». Как я уже отмечал, есть СМИ с совершенно непрозрачным финансированием. Поэтому им может быть даже собственная аудитория не важна. Лишь бы инвестор был доволен.
При этом есть реальная конкуренция. По Telegram-каналам это видно, когда люди отчаянно хотят нарастить аудиторию, пытаются придумать какие-то новые формы, проводят интерактивные голосования, снимают яркие видео. Коллеги стремятся таким образом привлечь внимание, но не ради хайпа или лайков, а чтобы донести свой контент до большого количества зрителей или читателей.
Заметно, что приехавшие сюда из разных регионов журналисты, как правило, апеллируют к жителям своих родных мест: к Вологодской области, к Екатеринбургу, к Сибири. Они следят за событиями, которые там происходят. Из Риги можно публиковать расследования про любого тамошнего губернатора или другого чиновника.
В любом случае говорить, что уехавшие из России журналисты ищут лёгкой жизни и «халявных грантов», безнравственно. Десятки людей, включая меня, уезжали буквально куда глаза глядят. Многим угрожали уголовными делами и реальными тюремными сроками. Некоторые реально бедствовали, но желание быть свободным в своих высказываниях оказалось для них важнее материальных благ.
* Признаны Минюстом РФ иностранными агентами