3 июня судья Елена Черняк продолжила судебное следствие по делу старшего сержанта патрульно-постовой службы Московского РУВД Алексея Николаева, обвиняющегося в неправомерном применении огнестрельного оружия в отношении двух студентов Горного института. В результате оба студента получили тяжелые ранения. Один из них позже скончался в реанимационном отделении НИИ Скорой помощи имени Джанелидзе.
В заседании в качестве адвоката потерпевшей - матери погибшего студента Натальи Шумилиной принял участие депутат Государственной Думы Юлий Рыбаков.
Слушания начались с заявления сторонами ходатайств. Подсудимый просил как можно скорее рассмотреть дело и вынести ему приговор. Мать погибшего Игоря Шумилина ходатайствовала, чтобы Николаева еще раз направили на военно-врачебную комиссию, надеясь, что там его признают психом и уволят из милиции. Юлий Рыбаков, самостоятельно сфотографировавший место происшествия на улице Типанова у станции метро "Московская" просил приобщить к делу фотографии. А также объединить два дела: нынешнее - Николаева и прекращенное в свое время уголовное дело в отношении обоих студентов: Игоря Шумилина и Дмитрия Мочихина. Их обвиняли в нападении на Николаева.
Суд не стал удовлетворять ни одно из ходатайств. Несмотря на отсутствие представителей ГУВД, второго потерпевшего по делу Дмитрия Мочихина и ряда свидетелей слушания продолжились.
Показания давала помощница Рыбакова Екатерина Колесова. Она рассказала, как к ней в свое время обратилась мать Мочихина, пытавшаяся разыскать своего пропавшего сына - тот в этот момент раненый находился в тюремной больнице имени Гааза, куда его увезли прямо из НИИ Скорой помощи. По словам свидетеля, они сначала не поверили, что милиция может сфабриковать обвинения в адрес студентов и постараться упечь их за решетку, чтобы выгородить своего сотрудника. К тяжелораненым парням даже приставили охрану, чтобы они не смогли сбежать. По словам Колесовой, они провели самостоятельное расследование и выяснили, что обоих ребят (Мочихина и Шумилина) характеризуют исключительно положительно.
Затем допрашивали врача-реаниматолога из НИИ Скорой помощи Вячеслава Афончикова. Врач подтвердил, что с ранениями, которые получили студенты, они не то что убежать из больницы, а двигаться практически были не в состоянии. Без искусственной вентиляции легких и капельниц он не прожил бы и 20 минут. Мочихин получил пулю в голень и крестец, а Шумилину пуля пробила горло и позвоночник. Афончиков, сославшись на свой опыт и опыт еще двух хирургов (один из них был в свое время главным нейрохирургом 40-й армии советских войск в Афганистане), заявил, что выстрел в шею Шумилину был сделан со спины. Пуля вошла в тыльную часть шеи на уровне пятого позвонка, пробила позвоночник, гортань, щитовидный хрящ и вышла с фронтальной стороны шеи.
Третьим допрашивали напарника Николаева по тому трагическому дежурству 9 июля 2001 года Николая Криченю. Криченя заявил, что он мало что помнит, поскольку самих событий не видел - отлучался в туалет. Слышал только выстрелы, а когда вернулся - парни уже лежали раненые на траве.
Напомним, что предварительное следствие обвиняет сержанта в совершении убийства при превышении мер, необходимых для задержания, и умышленном причинении вреда здоровью при аналогичных обстоятельствах. Пытаясь 9 июля 2001 года у станции метро "Московская" задержать двух подвыпивших студентов 3-го курса Горного института воркутинцев Игоря Шумилина и Дмитрия Мочихина, Николаев открыл по ним огонь и тяжело ранил обоих. Шумилин позже скончался в больнице, а Мочихин стал инвалидом.
Процесс по делу сержанта начался в Московском федеральном суде еще 8 апреля.
Сам подсудимый вину не признает, заявляя, что действовал правомерно, поскольку оба студента угрожали ему и не подчинялись законным распоряжениям милиционера. Мать погибшего Игоря Шумилина, напротив, говорит, что милиционер расстрелял ни в чем не повинных ребят.
Поскольку завершить судебное следствие без Мочихина (он боится ехать в Петербург, опасаясь мести со стороны милиционеров) невозможно, суд отложил дальнейшее рассмотрение дела на 19 сентября.