Александр Астафьев: Мне были важны в кадре лица бойцов спецназа

Фотожурналист Александр Астафьев был задержан в Минске 19 декабря в ходе акции протеста белорусской оппозиции. Журналист провел в спецприемнике более двух дней. После суток молчания в СМИ стала появляться информация о том, что происходит с журналистом: подробности задержания и судебных заседаний, на которых журналист за это время успел побывать дважды. О том, что происходило в Минске в те дни, он рассказал Лениздат.Ру.

- По информации, которая была в СМИ, Вас два раза привозили в суд, вы объявили голодовку. Как все происходило, если по порядку?

На самом деле, должно было быть третье слушание. Но меня отпустили раньше.

- В какой момент решили объявить голодовку?

На первом слушании, которое состоялось 20 декабря, было объявлено, что я оказывал сопротивление сотрудникам милиции и выкрикивал лозунги. Я с этими заявлениями не согласился, описав, как все было происходило на самом деле. После чего мое дело было отправлено на доработку. В тот момент я понял: если история будет развиваться именно по этому сценарию, то мне придется зависнуть в Минске очень надолго и что в таком случае мне могут вменить все десять, а то и пятнадцать суток. Именно поэтому я решил объявить голодовку. И сделал это сразу после того, как получил копию протокола. Правда, изначально реакции никакой не последовало. Стражи правопорядка лишь радостно похохотали по этому поводу.

- Как поддерживали связь с внешним миром?

К концу первого слушания у меня практически закончились деньги на телефоне – СМС с информацией о том, что происходит, я отправить уже не мог. Однако удалось передать арестованному вместе со мной белорусу имя, номер телефона и информацию о том, что я объявил голодовку. Я попросил передать, сказал, что это очень важно. И он помог. Я выясню номер телефона, с которого было отправлено сообщение о моем местонахождении и постараюсь найти этого человека, чтобы сказать ему спасибо. Надеюсь, что у него не было из-за этого проблем. Потому что, как выяснилось позже, мои сообщения читали сотрудники МВД.

- С кем связались в первую очередь, когда появилась возможность?

Я связался со СМИ: отправлял сообщения на "Эхо Москвы", потому что это радиостанция. Важна была оперативность. Отправлял бы информацию и в "Мой район", но у меня стремительно садился аккумулятор мобильника, с которого я отправлял смс.

- А что было дальше? В СМИ появилась информация, что Вас повезли в суд во второй раз, это так?

Да, второе слушание состоялось. На нем вся история повторилась, с тем только различием, что мне, наконец, придумали лозунги, которые я якобы выкрикивал в момент задержания. Ими стали "Долой!" прим. автора: указать, кого именно долой, сотрудники мвд побоялись) и "Жыве Беларусь!" - (прим. автора: орфография белорусская).  После чего меня повезли в Советское ГУВД, в котором милиционеры выяснили, что я пользуюсь телефоном. Отмечу, что всем задержанным запрещали пользоваться мобильными телефонами, что, безусловно, является нарушением. Изъять "мобильник" сотрудники МВД не могут, но и пользоваться запрещают.

- Вас допрашивали спецслужбы?

В Советском ГУВД меня допрашивали люди в штатском. Прежде всего мне пояснили, что они рассматривают ситуацию как попытку осуществить государственный переворот в стране. А за это сажают за решётку от 5 до 15 лет. Расспрашивали "зачем приехал?", "что делал?", а напоследок поинтересовались: правда ли, что я объявил голодовку? Как выяснилось, мое решение начать ее было верным – это был практически единственный верный метод воздействия. Логика проста. Они прекрасно осознают, что я гражданин иностранного государства, поэтому некую ответственность за мою жизнь они все же несут. Так вот, сотрудник в штатском спросил меня про голодовку. Я сказал, что есть буду только на свободе. Мне предложили заявить под видеозапись – о ранее уже мною объявленной – голодовке и попутно дать комментарии о произошедших 19 декабря событиях в Минске, свидетелем которых я являюсь. Я согласился. Я говорил о штурме и работе ОМОНа. Виню себя сейчас за то, что тогда не сказал прямым текстом о том, что думаю по поводу всей этой ситуации. Сказал, что ОМОН действовал профессионально, и в целом операция на площади была организована гуманно. Говоря, что ОМОН действовал профессионально, я подразумевал, что их профессия - цепные псы, и в этом смысле они действовали на запредельном уровне профессионализма. Оценивая в целом операцию на площади как гуманную, я подразумевал, что в сложившейся обстановке МВД могло открыть огонь по собравшимся и легко оправдаться, охарактеризовав произошедшее как попытку государственного переворота, но ограничилось массовыми арестами. Также я позорно округло описал всё остальное, чему был свидетелем. Я сказал, что некоторые сотрудники ОМОНа действовали крайне жестко. Но эта формулировка очень мягкая. То, что они творили – это просто на уровне фашизма. 26 декабря я написал и отправил в Беларусь письмо с моим  покаянием.

- Приведите примеры действий спецназа

Я не могу забыть такую сцену: спецназ оттеснял митингующих строем в два ряда. Один из участников акции упал на землю. Попытался встать. Но спецназовцы не дали этого сделать: каждый "боец" с наслаждением отпинал его ногами – куда попадал, а затем вчетвером или пятером они прыгали на нем. И следующий ряд оцепления поступил точно так же.

- Как Вас задержали?

 Толпу рассекали, сгоняли в группы и порциями заталкивали в машины. ОМОН шел и бил дубинками по щитам. Чем ближе к автозаку, тем агрессивней они становились. Каждый "пленный", при приближении к машине, получал несколько ударов по ногам. Вы понимаете, что такое армейский ботинок, и несколько ударов таким ботинком по одной и той же ноге? Орали, как на зеков. Некоторых били дубинкой по спине. В итоге в фургон заколотили 67 человек. Мы сделали перекличку, поэтому я знаю точно. Это практически максимум. Количество, которое смогло поместиться в машину, чтобы можно было закрыть двери. Когда нас привезли, мы долго не могли понять где мы. Как выяснилось позже, несколько автозаков приехали в приемник-распределитель на Окрестина.

- Скажите, были ли среди задержанных журналисты? Как работали Ваши коллеги на акции?

Разграничителей для представителей и прессы и участников акции, конечно, не было. Все перемещались так, как считали нужным. В какой-то момент я видел, как часть журналистов вышла за оцепление. Туда, где, вероятнее всего, было безопаснее работать. Я мог поступить совершенно так же. Но я думал картинкой, мне надо было видеть лица спецназовцев.

  - Что было после приемника-распределителя?  

Протокол я получил через 15 часов после задержания. Все это время мы стояли у стенки, кто не мог сидеть. Я сидеть не мог – болела нога. Нас перевозили с места на место. Было столько задержанных, что не всем находилось место. В итоге в ожидании своей очереди люди часами стояли, двигаться было нельзя. Те, кто уже стоять не мог, сидел. В результате получилось так, что мы не спали с вечера 19 декабря до утра 21 декабря.

- После первого заседания Вас снова отвезли в распределитель?

Да, после суда нас привезли обратно часов в шесть-семь, а то и позже — в три нас только повезли в суд. Мы почти приехали на место из суда. Стоим, по всей вероятности, уже у здания. Никуда не едем, время идет. Люди в машине стали задыхаться. Вентиляция — десяток отверстий диаметром с палец. Воздух не проникает, а нас в отсек для 11-ти человек затолкали 26. Кто-то стоял и дышал через вентиляцию. Тем, кто оказался внизу, пришлось хуже. Мы стали бить в дверь, требовать воздуха. В конце концов они выпустили нас на улицу.

  - А что было дальше?

Третьих слушаний не было. Я выхожу из камеры, меня встречает начальник распределителя. Он спросил, есть ли у меня жалобы, я сказал, что нет. Спросил, нужна ли встреча с дипломатами РФ. Я сказал, что да, что все эти дни я именно этого и добиваюсь. Меня привезли в суд, но через какое-то время вдруг сказали проверить наличие личных вещей, расписаться в их сохранности, вернули паспорт и отвезли на вокзал, где мы и расстались.

- Как вы думаете, что в конечном итоге, оказало влияние на то, чтобы ситуация разрешилась благополучно: вмешательство редакции, голодовка, дипломатическая поддержка или то, что ситуация активно освещалась российскими СМИ?

Думаю, что все вместе. Там у меня совсем не было обратной связи. Попадая в руки МВД РБ, человек оказывается в полной информационной изоляции. Теперь же я знаю, что меня спасало огромное количество людей, знакомых и не знакомых мне лично. Чтобы не обидеть никого "умолчанием", я не стану перечислять имена — список будет очень длинным и, увы, неполным. Спасибо всем за помощь и поддержку!

Фоторепортаж Александра Астафьева

Минск. День выборов. На витрине модного магазина - плакат на белорусском языке: 19 декабря 2010 Выборы президента Республики Беларусь. Мимо проходит пенсионер - главный представитель  электората Александра Лукашенко.

День выборов. Фронтон здания, в котором располагался 21-й избирательный участок центрального района города Минска. Вечером ступени этого здания станут основной трибуной оппозиции. Октябрьская площадь превращена в каток. Коньки можно взять напрокат бесплатно и круглосуточно.

Октябрьская площадь. Незадолго до назначенного оппозиционерами времени митинга на Октябрьской площади сотрудники МЧС РБ повторно заливают каток.

Оппозиционно настроенная молодежь протестантской общины выходит из здания церкви Благодати, где они только что совершали общую молитву за честные результаты выборов. Все они давно "взяты на карандаш". В холле дежурит человек из госбезопастности. Они берут на руки детей, чтобы сбить с толку слежку - поскольку ни у одного из этих молодых людей детей нет.

Представители протестантской общины едут в общественном транспорте к месту встречи. Далее они встретятся с соратниками и небольшими группами пойдут к Октябрьской площади.

Главный проспект столицы Беларуси - проспект Независимости. Оппозиционер с историческим флагом Беларуси - так называемый Бел-Червон-Белый Стяг. Символ свободной Беларуси.

Главный проспект столицы Беларуси - проспект Независимости. "Человек в штатском" снимает на видеокамеру  всех участвующих в шествии к Октябрьской площади. Практически через каждые пятьдесят метров стоят такие люди с камерами

Кандидат в Президенты РБ Виталий Рымашевский на подходе к Октябрьской площади.

Октябрьская площадь. Во время митинга на ступенях 21-го избирательного участка некоторые участники ходили в толпе с иконами, совершая нечто вроде крестного хода.

Октябрьская площадь. Вид со  ступеней 21-го избирательного участка. Настроение у всех приподнятое - каждый старается запечатлеть этот праздник на память

Октябрьская площадь. Многие пришли с детьми.

Проспект Независимости. Сотрудники минского ГАИ вынуждены остановить движение по проспекту и пропустить шествие демонстрантов в сторону площади Независимости.

Проспект Независимости. Случайные пассажиры автобуса застрявшего в потоке шествия демонстрантов наблюдают из окна за происходящим на Октябрьской площади.

Случайные прохожие  радуются, видя шествие митингующих по проспекту Независимости.

Проспект Независимости. В какой-то момент шествие к Дому правительства возглавил неизвестный старик с костылями.

Площадь Независимости. Неизвестные разбили стёкла в забаррикадированных дверях Дома Правительства.

Площадь Независимости. Фотограф снимает общий план площади Независимости, забравшись на барельеф постамента памятника Ленину.

Митингующие у Дома Правительства

Площадь Независимости. Организаторы митинга призывают лидеров оппозиционных партий подойти к импровизированной трибуне, чтобы принять решение о дальнейших действиях собравшихся.

Площадь Независимости. Митингующие организовали живой коридор представителям оппозиционных партий, чтобы они могли спокойно пройти к Дому Правительства для мирных переговоров с представителями господствующей власти.

Начало второго "приступа" Дома Правительства. Прессы на порядок больше, чем активно вторгающихся.

Дом Правительства. Нескольким людям удалось пробить брешь в забаррикадированном окне Дома Правительства и вырвать несколько  дюралевых  щитов у бойцов спецназа, занявших оборону в здании.

Площадь Независимости. Митингующий пытается вразумить бойцов спецназа, убедить их в том, что они не преступники, а такие же граждане страны, как и они.

Площадь Независимости. Спецназ, орудуя дубинками, оттесняет толпу прочь от дверей Дома Правительства.

На ступенях дома правительства. Спецназ отступил. Многие ещё верят в победу.

Площадь Независимости. Боец спецназа в оцеплении вынужден слушать укоры из уст двух молоденьких девушек.

Площадь Независимости. Бабка у дверей Дома Правительства  выкрикивает речёвку: "Пора менять лысую резину!"

Площадь Независимости. Бойцы спецназа вытесняют всех к автозакам. Девушка от отчаяния плачет.

Площадь Независимости. Очередная атака бойцов спецназа на мирных демонстрантов

 

Площадь Независимости. Спецназ замыкает кольцо вокруг оставшихся на площади у Дома Правительства.

Площадь Независимости. Спецназ замыкает кольцо вокруг оставшихся на площади у Дома Правительства.

У ворот СИЗО. В автозаки людей  заталкивали до тех пор, пока двери автозака были способны закрыться. Нас затолкали в количестве 76 человек. Когда привезли к СИЗО, мы провели не менее трёх часов взаперти автозака, прежде чем нас стали загонять в здание СИЗО. На фото: арестанты в автозаке – один из них отправляет близким смс с приблизительной информацией о своём местонахождении.

Автозак для особо опасных преступников. В пути от СИЗО до Дворца Правосудия. Арестант пытается отправить смс. Это единственная возможность поддерживать связь с окружающим миром, поскольку — хотя телефоны и не изымаются — включать, а тем более пользоваться ими строго воспрещено сотрудниками МВД. Арестанта зовут Владислав - до прихода к власти Лукашенко он был владельцем финансовой компании. С приходом Лукашенко подобный вид деятельности стал абсолютно невозможен.

Автозак. Арестант ожидает возможности подышать вне фургона. Двое суток без нормального сна и пищи.

Автозак. Арестанты ожидают распределения по камерам. В эти дни были арестованы сотни человек и МВД РБ совершенно не справлялось с таким количеством арестованных. Их просто некуда было "сажать". Поэтому нас часами возили с места на место в автозаке. Иногда сотрудники МВД РБ ради забавы в подобный отсек (вместимостью до 11-ти человек) заталкивают 26 арестантов.

Автозак. Очередь подышать...

.

После выборов. Рекламный щит на улицах Минска. Надпись на груди: "Победа в наших сердцах!" Крупная надпись гласит: "Победа в наших руках!"