Бывший редактор отдела культуры газеты «Невское время» Александр Урес в рамках проекта «Интервью об интервью» рассказал о плебейских корнях почтенного жанра и о театральной критике как школе интервью.
Интервью зарождалось в американской прессе второй половины XIX в. как жанр низкий, плебейский. Провинциальный репортер ехал в столицу, отлавливал там, как сейчас говорят, ньюсмейкера и что-то такое записывал, потом возвращался в свой городок и что-то такое печатал, всё безбожно перевирая. Отношение к интервьюерам было соответствующее. У Марка Твена есть рассказ «Разговор с интервьюером», где герой-рассказчик откровенно глумится над «вертлявым, франтоватым и развязным юнцом», который прислан к нему газетой, несёт чепуху, которую тот послушно записывает.
В России интервью в конце XIX – начале ХХ века тоже не считалось почтенным жанром. Известный писатель Сергей Терпигорев выговаривал одному из назойливых интервьюеров: «Интервью я вам никакого не дам, а если вы все-таки что-то тиснете в вашей газете якобы с моих слов, то подам заявление в полицию, где напишу, что у меня был такой-то и после этого с моего письменного стола исчез золотой портсигар». Есть замечательная пьеса Михаила Волконского «Гастроль Рычалова», где столичный трагик, прибыв на гастроли в провинцию, требует прислать журналиста и какой-то случайный прохиндей по просьбе устроителей гастролей изображает почтительного щелкопера, задавая выспренние вопросы вроде «сколько броненосцев необходимо для защиты берегов России?» Крупнейший русский журналист и издатель Алексей Суворин считал интервью это пошлейшим видом газетного изложения.
Мне всегда была интересна история этого жанра - как возник, как укрепился, как из жанра маргинального стал респектабельным, чуть ли не единственным прибежищем профессиональной журналистики сегодня.
- Это хорошо или плохо?
- Не думаю, что интервью должно занимать такое лидирующее место в современной журналистике, во всяком случае, российской. Эти простыни интервью – на страницу, а то и на разворот, журналы, состоящие целиком из интервью – явно избыточны. Как правило, я должен читать весь этот материал целиком, чтобы выловить действительно что-то мало-мальски интересное и ценное. Меня это часто раздражает.
- Из-за чего интервью может не получиться?
- Бывает, что и готовишься, и вопросы придумываешь интересные, а человек не раскрылся – и всё тут. Как теперь говорят, химии не возникло – и всё, ничего не сделать. Бывает, интервью плохо получается из-за ограничений редакционных. Скажем, на Иерусалимскую книжную ярмарку приезжает мой давний приятель Виктор Шендерович. И хотя у него встреч невпроворот, он соглашается на интервью. Но редактор, напутствуя меня перед интервью с Шендеровичем, говорит: только никакой политики, никакого Путина, сколько можно читать, о том, как Шендерович не любит Путина, это уже давно неинтересно. А не про Путина Шендеровичу неинтересно. И о чем его спрашивать? О том, как электронная книга вытесняет бумажную? В общем, интервью не получилось – хотя его и напечатали. Бывает, и наоборот. Делаешь интервью рекламного характера, играешь с собеседником в поддавки – то есть задаешь вопрос, прекрасно понимая, как он на него ответит, и тут вдруг он говорит что-то совершенно неожиданное, очень интересное.
- У кого вы учились брать интервью?
- Учился сам в основном. Если называть какие-то имена, то прежде всего это не журналисты в чистом виде, а литературоведы, историки театра, критики. Скажем, беседовать с людьми искусства я учился у Алексея Каплера, Владимира Лакшина, Бенедикта Сарнова.
- Мне кажется, вам должно быть близко то, что делает Анатолий Смелянский.
Конечно, мастер, снимаю шляпу. Он так разговаривает на театральные – порой сугубо специальные темы – что не оторваться. Причем интересно слушать или читать не только тем, кто увлечен театром, а всем, любому человеку.
Интересно следить за движением мысли в диалоге двух собеседников – журналиста и интервьюируемого – интересно, когда мысль рождается на твоих глазах, интересно, если интервью превращается в своеобразный поединок и отвечающий должен мгновенно найти, как парировать острый или «неудобный» вопрос спрашивающего. Вот хорошие журналисты или мастера подобные Лакшину, Сарнову, Смелянскому могли и могут разговорить любого собеседника. Но таких мастеров раз-два и обчёлся.