Знаменитый теле- и радиоведущий Матвей Ганапольский после диалогов "Открытой библиотеки" в рамках проекта «Интервью об интервью» рассказал о Зиновии Гердте как идеальном интервьюере, о том, как социальные сети «съели» жанр интервью, в чём секрет успеха Ларри Кинга и почему никогда не нужно стараться «раскрыть гостя».
- В своей книге «Самый лучший учебник журналистики» вы пишете, что задача «раскрыть гостя» в интервью бессмысленна и лжива. Что вы имеете в виду?
- То, что в интервью можно, а главное, нужно «раскрыть человека» - это идиотский миф. Люди дают интервью ровно тогда, когда этого хотят и ровно потому, что этого хотят. Собеседники в интервью стремятся преподнести только нужную им информацию. Артист хочет рассказать о грядущей премьере, чиновник – о том, какой он заботливый, трудолюбивый и компетентный. Журналисты часто преувеличивают свое значение. Иногда приходится слышать: «Я раскрыл такого-то». Это ерунда. Того, кто не хочет давать интервью, невозможно разговорить. Раскрыть человека, если он сам этого не хочет - нельзя. Я это в полной мере испытал на себе. Люди разговаривали со мною, особенно когда я только начинал работать журналистом, только тогда, когда им это было нужно. Бывало, и список вопросов перед интервью вручали. Сейчас для меня брать интервью не представляет особой трудности. Люди хорошо ко мне относятся. Я неплохо знаю, что они делают, мои собеседники знают меня. Я знаком с некоторыми темными обстоятельствами их биографий, но они знают, что я этим злоупотреблять не буду, мне доверяют. Для меня идеальным интервьюером является Зиновий Гердт, который в последние годы жизни вел телепередачу «Чай-клуб». Его собеседниками были люди, которых он знал десятки лет. Его все любили, ему абсолютно доверяли, и поэтому рассказывали ему под камеру вещи, которые до этого не рассказывали никому. Они «раскрывались» не для зрителей, а для Гердта – притом что он, разумеется, не ставил себе задачу «раскрыть собеседника».
- Почему вы в последние годы интервью берете всё реже?
- Жизнь меняется мало. Главное давно уже сказано. Кроме того, с появлением социальных сетей интервью во многом обессмыслилось. Сегодня у каждого «випа» есть аккаунт в соцсети, где человек молниеносно высказывает свое мнение по всем животрепещущим вопросам. Ты можешь задать вопрос и в ответ услышать: я уже написал об этом в Facebook. Ты побеседовал с человеком, готовишь интервью к публикации, а за день до того, как оно будет опубликовано, ответы на все эти вопросы появляются в интернете. Остается жанр большого интервью в глянце, где на фоне роскошных интерьеров знаменитости говорят о том и этом. Такие интервью любят читать женщины с тем, чтобы потом укорять мужей, которые не обеспечили им такую жизнь. Но мне это не очень интересно. Так что в жанре интервью я сейчас практически не работаю. На киевском «Радио Вести», где я сейчас тружусь, я почти полностью отказался от гостевых эфиров либо зову только хорошо знакомых мне людей, с которыми лично мне интересно.
- Как вы готовитесь к интервью?
- Я всегда спрашиваю гостя до интервью, о чём бы он хотел поговорить. Иногда отвечают – да всё равно, о чём хотите. Это неправда, потому что у каждого человека есть какая-то тема, которая его заботит. И это стоило бы попытаться до интервью выяснить, чтобы потом не прозвучало: а вот я хотел сказать об этом, жаль, что именно до этого мы и не добрались. У многих людей есть вопросы, на которые они бы отвечать не хотели, и я в обязательном порядке до интервью спрашиваю, каких тем лучше не касаться. Доверие между собеседниками нарабатывается годами, и тот человек, который к тебе пришёл – придёт ещё раз, если ему с тобою будет комфортно, если ты не обманешь его доверие. Интервьюер должен понимать свою роль. Бывает, что просто нужно задавать вопросы из семи слов, как рекомендовал делать Ларри Кинг.
- Многие полагают, что Ларри Кинг задаёт слишком простые, комфортные для собеседника вопросы.
- Искусство интервьюера состоит в том числе и в том, чтобы не проявлять себя. И Ларри Кинг прав. Ведь он приглашает человека, чтобы тот что-то рассказал, а не чтобы с ним спорить. Если человек был в «горячей точке», моё дело – не спорить с ним, а дать ему рассказать об этом опыте. Тема в интервью должна быть одна. Я это называю «катать тему». Не должно быть каких-то отвлечённых вопросов. Гостю должно быть комфортно, и не нужно задавать ему идиотские вопросы, чтобы выбить его из колеи и чтобы он начал хватать ртом воздух. Для вас интервью – это рутина, а для него – событие, человек волнуется. Ну так создайте для него дружелюбную, комфортную, облизывающую, если угодно, атмосферу. Конечно, если ты берёшь интервью на социальные темы с представителем власти, нужно быть виртуальным оппонентом чиновнику. Но не стоит задавать ему риторические вопросы вроде: Вы в этом уверены? А почему это до сих пор не сделано? Доколе с нами можно так? Ты должен понимать, кто перед тобой, и подстраиваться под собеседника, мимикрировать в хорошем смысле.
- Ваш опыт работы театральным режиссером помогает в нынешней профессии?
- По ходу интервью, как по ходу фильма или спектакля, публику должны ожидать резкие повороты. Монотонность утомляет, и я стараюсь строить интервью так, чтобы её не было.
- Вы можете вспомнить самое неудачное свое интервью?
- Вот как раз этот ваш вопрос неудачен. Я взял огромное количество интервью за двадцать пять лет, и, естественно, среди них было немало тех, что не получились. И мне сейчас придётся вспоминать, перебирать в памяти: какое же из них было самым провальным. Думаю, лучше будет, если я расскажу о том, с каким типом людей интервью, как правило, не получаются.
Во-первых, это главы государств. Чем выше статус человека, тем больше человек превращается в функцию, возглавляя страну, министерство, корпорацию. Разговаривать с такими людьми неинтересно.
Второй тип людей – это те, кто играет в то, как же ему не хочется давать интервью, и всем своим видом показывает: ну ладно, так уж и быть. И вот на то, чтобы преодолеть этот снобизм и высокомерие, уходит довольно много сил и времени.
Третий тип людей – которые в разговоре с тобою самоутверждаются, бросая реплики вроде «ой, ну что за глупый вопрос, мне это неинтересно». Я же не могу ему в ответ сказать: «Не интересно? а чего пришел тогда?»
У кого я не могу взять интервью, так это у Жванецкого. Мне не о чем его спрашивать, а ему нечего сказать в интервью нового. Он с семидесятых уже всё сказал нам про эту жизнь. Что мне у него спрашивать? Попросить повторить то, что он уже когда-то написал и произнес со сцены? Говорить о личной жизни? Не думаю, что это правильно. Я могу встретиться с ним, выпить водки, сказать, что он гений, и на этом разговор закончится. Трудно брать интервью у великих людей, у которых мозг работает в тысячу раз быстрее твоего. Невозможно.