Лениздат.ру продолжает разговор о журналистике Псковского края. После беседы с Павлом Дмитриевым, который покинул Россию, но не прекратил заниматься освещением событий на родине в составе редакции «Псковской губернии», мы решили взглянуть на ситуацию глазами профессионала, продолжающего трудиться в регионе.
Игорь Докучаев в журналистике с 1991 года, работает в региональных изданиях Псковской области, преподает журналистские дисциплины в вузе, автор курсов по медиаграмотности для школьников, главный редактор двух медиа – в Москве и Пскове. Он поделился с Лениздат.ру своими мыслями об истоках псковского вольномыслия, целесообразности новых реформ журналистского образования, перестраховки коллег и наличия в области альтернативы провластным СМИ.
- На ваш взгляд, откуда растут корни псковского свободолюбия? Если взять для сравнения соседнюю Новгородскую область, то там сегодня не наблюдается в журналистике такого феномена как «Псковская губерния», а в политике – такой несгибаемой оппозиционной структуры как псковское отделение «Яблока»?
- Наверное, корни этого явления уходят в историю Псковской республики (1348 – 1510 годы), которая по духу отличалась от соседней Новгородской. Хотя в обоих случаях это были вечевые республики, но есть мнение, что если и была где-то в мировой истории истинная демократия, то это – Афины V-IV века до нашей эры и Псков XIV-XV столетия.
Новгородскую республику не случайно называют боярской, потому что право голоса на степени, то есть – на трибуне, принадлежало в Новгороде представителям наиболее знатных сословий: боярам, князьям, воеводам и богатым купцам. Больше на вечевую степень подняться там никто не мог. В Пскове, наоборот, на вечевую степень могли взойти даже смерды, если они получали полномочия выступить от своего конца (района города – прим. ред.). Местное самоуправление тогда в Пскове было очень четко организовано. Существовала система сходов или вече, которые начинались с малых поселений и шли до концов города, то есть – районов Пскова, и потом всё это выходило на большое вече, как в парламент. Там право голоса мог получить даже рядовой житель республики.
В Пскове вообще разделение между богатыми и обычными горожанами было значительно меньше, нежели в Великом Новгороде. У псковичей не наблюдалось такого размежевания, как у соседей, когда в одном конце живут только богатые, а в другом – все остальные. Средневековых «Рублевок» в Пскове не существовало. Состоятельные псковитяне жили рядом с малоимущими людьми. Так поддерживалось демократическое устройство: горожане не давали возвыситься боярам, чтобы не произошло разделение на сословия, одно из которых могло бы довлеть над общественным мнением. Может быть, в это уходят корни местного свободомыслия. Хочется верить, что в псковичах, не только в журналистах, ещё сохраняется тяга к принятию решений на основе своих жизненных правил, а не по указке сверху.
Конечно, можно сказать, что это мнение «за уши притянуто», поскольку с тех пор очень многое изменилось. Коренного псковича, который мог бы себя отнести к потомкам тех самых средневековых горожан, вряд ли сейчас найдешь. Тем не менее, может быть, менталитет территории влияет.
На местной журналистике отразилось ещё и то, что уже в недавние времена, в середине 80-х – начале 90-х, историческая наука в Пскове переживала мощный подъем. Исторический факультет местного университета был одним из ведущих в стране. Всё это сформировало в горожанах и журналистах определённую позицию. На этой почве в городе тогда появился общественный круг, который влиял на градостроительные решения. К сожалению, сейчас он стал растворяться, и теперь всё чаще можно строить мосты в историческом центре без объективного учёта экспертного мнения и общественных градозащитников. В изданиях ещё остаются авторы, которые пишут материалы на исторические темы, но это уже сложно назвать мощной градозащитной журналистикой.
- Какое медиа вы бы назвали примером градозащитной журналистики в Псковской области?
- Были периоды, когда и «Псковская правда», и «Курьер», и «Стерх» проявляли активность в этом направлении, и «Псковская губерния» очень серьезно освещала эту тему, тогда она была примером градозащитной журналистики. Это наблюдалось в тот момент, когда у руля издания стоял Лев Маркович Шлосберг*. Работали в области и другие журналисты, постоянно поднимавшие эти вопросы. Хотя по этой теме всегда было немного авторов среди журналистов, больше среди краеведов, архитекторов, специалистов по охране памятников. С другой стороны, в Псковской области никогда много журналистов не работало. Самое большое их количество насчитывалось в советский период. Тогда только в одной областной газете трудились 50 журналистов. А ещё были районки, молодёжная газета. Сейчас, если даже посчитать всех по разным изданиям, то вряд ли наберётся 50 пишущих авторов с хорошо известными именами.
- Мне казалось, что журналистский мир Псковской области гораздо богаче.
- Я разделяю творцов контента на тех, кто может написать авторский материал, и новостников. К первым я отношу тех, кто пишет статьи, под которыми подписываются своим именем, где видна актуальная и общезначимая мысль. Под новостями, как правило, сегодня у нас никто не подписывается.
В области, конечно, есть мощные медиахолдинги. В государственном много журналистов работает, все районные издания в него входят. Существует холдинг «Гражданская пресса», в котором трудятся интересные специалисты. Но сказать, что у нас наберётся 50 авторов, которых можно пересматривать и перечитывать, на мой взгляд, к сожалению, нельзя.
Это одна из проблем не только псковской журналистки. У нас сейчас и в вузах больше готовят новостников, потому что редакции испытывают в них потребность. Если при поиске сотрудника будет выбор между опытным автором и молодым журналистом, который умеет изготавливать лишь новости, то не факт, что навыки человека с именем и опытом перевесят.
- Кстати, о подготовке молодых кадров. Недавно была озвучена идея объединения журфаков и факультетов филологии, из которых когда-то первые и выросли. Сейчас профильные вузы готовят профессиональных журналистов цифровой эпохи?
- Есть центральные вузы, обеспечивающие обучение на хорошем уровне. Претензии к журналистскому образованию, которые периодически летят в его сторону, звучали и раньше. Стоит отметить: если студент хочет научиться, он всегда научится. Неважно, хорошие у него преподаватели или плохие. Если повезёт с преподавателями, они окажутся действительно профессионалами, это здорово. Если не повезёт, но студент захочет учиться, то он все равно своего добьется, потому что очень многое зависит от него самого.
Другое дело, что сегодня журналиста перестают учить как автора вообще. Факультет филологии – не то место, где учат быть авторами. И с соответствующим дипломом филолога ты всё равно не станешь писателем, если не сойдутся ещё ряд обстоятельств. Это невозможно сделать, просто окончив филфак.
Естественно, филология и журналистика – абсолютно разные вещи. Соединять их бессмысленно. Филология касается совершенно других вопросов. Да, с её помощью исследуются наши общие инструменты – слово или текст, но филология никак не рассматривает многие другие составляющие журналистики, к примеру, методы телевизионной журналистики.
- Авторы идеи как раз и вопрошают: не объединить ли практическую журналистику с классической филологией?
- Какой в этом смысл? И раньше считалось: если ты идешь в филологию, то это не значит, что станешь журналистом. У меня в практике был случай, когда выпускница филологического факультета пришла в редакцию устраиваться на работу журналисткой и написала заявление с массой ошибок. Как будто вообще излагала мысли не на русском языке. Не факт, что филолог придёт из вуза в редакцию просто элементарно грамотным. И если так, то разницы нет, кто идёт работать журналистом – математик, менеджер или филолог.
У нас в Пскове факультет филологии, как только ни мучили в последнее десятилетие. Был период, когда делили подготовку специалистов на два направления: практическая филология и учитель русского языка и литературы. Чем заниматься специалисту по практической филологии в небольшом регионе? Куда ему трудоустроиться? Ему не преподавали педагогических дисциплин, он не может быть учителем. Получается, что он должен изучать лингвистику как науку. Тогда причём здесь практическая филология? Значит, у таких специалистов путь мог быть как раз в медиа, то есть они должны тогда осваивать журналистские дисциплины и вопросы медиакоммуникаций. Поэтому сливать воедино филологию и журналистику нет никакого смысла.
- Насколько вообще необходимо в том или ином регионе готовить профессиональных журналистов?
- Я считаю, что далеко не везде нужен свой факультет журналистики. В Пскове в 2004-2005 годах мы создавали программу практической журналистики. Это было переобучение, второе высшее образование. Люди учились два года и получали диплом. Многие работающие сегодня специалисты – как раз выходцы из той программы. Туда шли люди с уже определённым опытом и мотивированные возможностью попробовать себя в журналистике. Не все оказались в редакциях, кто-то по-прежнему работает, например, в школе, но это тоже очень хороший вариант, когда там появляется специалист, хоть как-то знакомый с медиа.
Потом эту программу решили свернуть и обучать журналистике студентов в Институте гуманитарных наук и языковых коммуникаций Псковского государственного университета. Бюджетных мест по направлению «Журналистика» всегда выделялось очень мало, поэтому очные группы набирались не каждый год. Заочники набирались лучше, но я считаю, что готовить журналистов в таких масштабах сейчас бессмысленно.
К 2004-2005-м годам мы столкнулись с тем, что из профессии ушли люди, начинавшие работать ещё в советские времена: кто-то сам, кого-то выдавили. Образовался кадровый голод. Работать было практически не с кем. Мы тогда прямо в редакции областной газеты «Псковская правда» натаскивали специалистов из разных отраслей, если у них было желание попробовать себя в новой сфере. И в какой-то момент созрела мысль, что нужно готовить специалистов на базе вуза. Отсюда и появилась двухлетняя программа переподготовки.
- Давайте от подготовки кадров перейдем к будням псковских СМИ. Есть мнение, что все официально зарегистрированные в области медиа финансово зависят от местных властей со всеми вытекающими последствиями. При этом, когда в области разразился мусорный кризис, его так или иначе освещали все. На ваш взгляд, где проходит граница дозволенного для псковских СМИ?
- Я сейчас не работаю ни в одном из областных холдингов, поэтому не знаю ситуацию изнутри, но медиаплан существовал всегда. Если СМИ получают деньги из бюджета, то, естественно, существуют определённые правила игры. Другое дело, что сегодня чиновники, как мне кажется, понимают: невозможно скрыть информацию, запретив её распространение в финансируемых ими СМИ. Эти новости выйдут в свет в других изданиях. Почему сегодня в регионах не нужны журналисты в таком количестве, как в 2005 году? Потому что сегодня источником информации может стать каждый человек. И речь не только о блогерах. Информации в социальных сетях столько, что скрыть какой-то негатив можно только полностью заблокировав интернет на территории России. Делать это в рамках Псковской области бессмысленно по понятным причинам.
Журналисты в государственных изданиях занимаются перестраховкой. Я не назову это самоцензурой, это несколько иное. Перестраховка – это ситуация, когда журналисты стараются не работать по той теме, которая может не понравиться чиновникам наверху или носит острый политический оттенок. В результате ничего подобного не будет в этих СМИ, но всё появится в информационном поле через другие каналы. Через Telegram, например.
Мусорную тему невозможно было скрыть. В правительстве региона, наверное, правильно отреагировали, распространяя материалы на своих площадках, потому что коллапс уже выходил за допустимые рамки. И если бы они не начали сами вскрывать эти «нарывы», то их «вскрыли» бы с другой стороны. По всей видимости, это была открытая тема, которую, скорее всего, даже рекомендовали освещать с посылом, что всё делается для ликвидации кризиса.
Другая важная тема, которая многих будоражит – это переформатирование районов в муниципальные округа, в результате чего количество местных самоуправлений уменьшается. Все решения будут теперь приниматься в центре округа, а не на местах. Там, где раньше были свои волостные советы, теперь останется только один представитель власти. Жители, естественно, опасаются, что у них не будет возможности влиять на волостной бюджет, который мог хоть как-то поддерживать жизнь местного сообщества, а за любым документом придется ездить в районный центр. Вызваны эти новшества, конечно, тем, что людей все меньше в регионе. Укрупняются и сливаются школы, больницы, какие-то социальные учреждения. В некоторых местах даже трудно набрать людей в волостной совет. «Яблочники» при этом очень настойчиво доносят мысль, что власть таким образом отодвигается от людей на местах. Официальные СМИ, в свою очередь, отстаивают необходимость переформатирования районов в округа.
- В области кроме «яблочных» пабликов и Telegram-каналов есть СМИ, которые отражают альтернативную точку зрения?
- В Псковской области выходит печатная газета «Курьер», которая работает как сетевое издание издательского дома «Провинция». У издания очень опытный главный редактор – Олег Константинов. Редакция работает на хорошем уровне и никак не связана с администрацией области. Возможно, «Курьер» участвует, в каких-то грантовых конкурсах, но это частное издание, главный офис у них не в Пскове, поэтому они могут работать независимо от местных властей. Наши чиновники сами заинтересованы в аудитории этого издания, которая довольно обширна.
В Telegram есть канал «Кромнаш».
- В описании канала указано, что он является частью информационного проекта «яблочников» – «ГражданинЪ».
- Да, но действуют они сейчас совсем по-другому, не так, как «яблочники» привыкли. «Кромнаш» работает уже на других импульсах. Есть и журналисты, которые стараются раз в неделю или чаще в том же Telegram давать какие-то содержательные реплики или комментарии к происходящему. Ольга Миронович, например. Опытная журналистка, которая потрудилась в разных медиа и сейчас публикуется не только в собственном канале. Можно почитать её материалы, а также авторские колонки на «Псковской ленте новостей». Журналисты там выступают без подобострастия по отношению к областным властям.
В «ВКонтакте» есть страницы экспертов, которые не являются журналистами, но публикуют очень содержательные посты. Так, Николай Мащенко пишет об экономике. Есть в городе энергичный архитектор Владимир Шуляковский, который размещает на своей странице практически журналистские материалы на градозащитные темы. Он открытые письма публиковал, выступая в защиту не только конкретных памятников, но и целых улиц. Люди в области высказывают собственное мнение, ведут каналы. Журналисты работают, стараясь делать это без политических пристрастий, но свою точку зрения озвучивают.
*Признан Минюстом РФ иноагентом