9 октября состоялось заседание правления Красноярского краевого отделения Союза журналистов России (СЖР). На нём рассматривалось уведомление председателя СЖР Владимира Соловьёва (№ 386 от 30.09.2025) о необходимости назначить и. о. председателя в связи с исключением Дмитрия Голованова, возглавляющего отделение сейчас, из союза и в трёхмесячный срок провести отчётно-выборную конференцию, чтобы избрать нового руководителя региональной организации.
Дмитрий Голованов, которого Федеративный совет СЖР 17 сентября исключил из СЖР, сообщил коллегам, что не согласен с данным решением, так как оно было принято с грубыми нарушениями положения о членстве в СЖР. Например, вопрос рассматривался в его отсутствие по уважительной причине – состояние здоровья. Медицинские документы, по словам Голованова, были им своевременно представлены руководству СЖР и лично Соловьёву, но безосновательно поставлены под сомнение. Голованов также подчеркнул, что намерен оспаривать в суде решение о его исключении из Союза.
В ходе обсуждения ситуации большинство членов правления поддержали своего председателя, выразив недоумение тем, что, принимая решение, члены секретариата и Федеративного совета СЖР не поинтересовались мнением красноярских коллег.
По поводу заявлений руководства СЖР о поступающих от местных журналистов жалобах на деятельность Голованова высказался председатель Большого жюри краевого отделения СЖР Сергей Комарицын, избранный на этот пост в 2017 году.
- За все эти восемь лет в адрес Большого Жюри, так же, как и в адрес правления нашей журналистской организации не поступало ни одного обращения по поводу Дмитрия Голованова. Ни от коллег-журналистов, ни от каких-либо органов государственной власти и местного самоуправления, ни персонально от каких-либо чиновников, ни от представителей общественности.
Ни я, ни члены Большого Жюри никогда ни от кого не слышали о каких-либо претензиях к председателю красноярской организации Дмитрию Голованову до того момента, пока в Красноярск не приехали якобы по этому вопросу два секретаря СЖР. На встрече с ними членов правления и Большого Жюри господину Токарскому были заданы вопросы, мы попросили обосновать обвинения в адрес Голованова и предъявить доказательства, что какие-либо жалобы поступали в адрес руководства СЖР. Господин Токарский в довольно хамской манере отказался что-либо пояснять, называть какие-то конкретные факты. В нарушение Устава СЖР нам так и не была представлена какая-либо информация по этому поводу. В связи с этим у нас есть все основания считать происходящее инсинуацией.
В результате обсуждения члены правления решили приостановить рассмотрение вопроса о назначении и. о. председателя краевого отделения СЖР и созыве внеочередной конференции до получения и анализа запрошенных документов от Секретариата СЖР, а также вынесения судебного решения по поводу исключения Голованова из организации. За проголосовали 14 человек (12 – очно; 2 – онлайн). Против – 1 (очно).
Местные журналисты с интересом наблюдают за происходящим. Андрей Мужщинский в своем telegram-канале так прокомментировал ситуацию:
- Интересный прецедент. Казалось бы, банальный конфликт между Головановым и некоторыми представителями краевой власти. Ну с кем не бывает, личное дело. Но краевые власти решили включить административный ресурс и напрямую порешать проблему с москвичами. Тоже ничего нового.
Но... Голованов добровольно не ушёл. Еще и в суд на москвичей подал. А красноярские журналисты его поддержали. И дело уже не в простом личном противостоянии, которого бы никто и не заметил, а в банальном "Баба-Яга против". Красноярские журналисты пошли на принцип, мол, нефиг в обход них решать проблемы в Москве, а потом еще диктовать, что делать.
В общем, краевые власти с секретариатом федерального Союза журналистов заварили кашу, с которой теперь сами не знают, что делать.
Столичное руководство СЖР еще на ранней стадии конфликта отказалось комментировать Лениздату свою позицию. Согласно уставу Союза журналистов, секретариат в Москве может лишить всё красноярское отделение его статуса местной организации СЖР. В любом случае у противоборствующих сторон есть три месяца для поиска компромисса (при желании) или подготовке к следующим «боевым действиям».