Петербургские журналисты организовали серию одиночных пикетов у фасада Следственного комитета 18 сентября, требуя допросить губернатора Псковской области Андрея Турчака по делу журналиста Олега Кашина. О том, почему это важно и что еще могут сделать журналисты, участники пикетов рассказали Лениздат.Ру.
Главное, в чем сходятся собравшиеся у здания Следственного комитета журналисты, — не выйти публично с требованием допросить губернатора Псковской области Андрея Турчака было нельзя. Это с его именем СМИ все больше связывают избиение Кашина. Журналисты опасаются, что статус Турчака может обеспечить ему защиту от привлечения к следствию.
«Это то, что касается всех журналистов, — уверен корреспондент «Эха Москвы» в Петербурге Арсений Веснин. — Когда кто-то нарушает права рыбаков, наверное, первым делом должны выходить рыбаки. А когда нарушают права журналистов, то в первую очередь должны выходить журналисты, потому что это касается напрямую их профессии. Это солидарность, это очевидно. Я никоим образом не против того, чтобы остальная общественность реагировала, но в первую очередь это наше дело».
Эти пикеты — гораздо больше, чем эмоциональный посыл, это журналистская солидарность, согласился корреспондент прекратившего свое существование в привычном виде «Телеграфа» Андрей Рысев. «Я прекрасно понимаю, Олег Кашин — не подарок, я его прекрасно знаю, — заметил журналист. — Но в то же время, когда начинают избивать журналиста, я начинаю возмущаться».
Рысев вспоминает, как он так же стоял в 2013 году с одиночным пикетом в защиту «Росбалта». Тогда редакция информационного агентства получила сразу два предупреждения за нецензурную лексику в роликах, которые сопровождали информационные материалы. За ними последовал иск Роскомнадзора об отзыве лицензии, который информагентству удалось оспорить в суде. «Я стоял, один-единственный их всех сочувствующих, я тоже был возмущен, потому что Роскомнадзор, на мой взгляд, совершенно незаконно пытался уничтожить это издание, — рассказал Рысев Лениздат.Ру. — И здесь я тоже буду стоять, потому что есть такое понятие, как солидарность нашего журналистского клана, каким бы он ни был. Это точно так же, как когда забирают журналистов в полицию на каких-то акциях, — сначала нужно выпустить, а потом разбираться, виноват он или не виноват».
«Следствие совершенно точно застопорилось буквально на последнем шагу, — заметила шеф-редактор сайта «Новой газеты» в Петербурге Алиса Кустикова. — Понятно, что дело Кашина достаточно хорошо освещалось, но есть смысл выйти и выразить свою позицию и как журналисту, и как гражданину».
«Не надо забывать про то, что высокопоставленных чиновников тоже надо трогать, что они точно такие же граждане, как мы все, только с гораздо, гораздо большей ответственностью», — добавил Арсений Веснин.
Кроме того, по мнению Арсения Веснина, такие пикеты — попытка показать, что и медиасообществу не все равно, что журналисты — это не только «пишущие машинки, которые просто отражают происходящее». «Это попытка показать, что журналисты — это точно такие же граждане, как и все остальные люди, и тоже хотят справедливости, защиты прав, наказания виновных», — объяснил он.
Есть ли смысл
Но каждый раз, когда гражданское общество пытается воздействовать на те или иные политические процессы (требует отпустить политзаключенных или, как в данном случае, требует продолжения затормозившегося расследования), эти попытки оказываются не слишком эффективными, заметила журналиcт Cogita!Ru Евгения Литвинова. «Возможно, потому что нас самих не очень много, — предположила она, — Возможно, потому что ситуация такая, что мы давим, а сопротивление слишком велико». Впрочем, по мнению журналистки, все равно каждый раз необходимо делать все возможное: проводить акции, собирать подписи, задавать публично вопросы на пресс-конференциях и так далее. Тогда, надеется Евгения Литвинова, общественное мнение, возможно, как-то подвинет ситуацию.
Впрочем, даже в деле Олега Кашина уже был момент, когда такие журналистские акции сыграли свою роль, считает главный редактор «Эха Москвы» в Петербурге Ольга Бычкова. «В 2010 году мы тоже стояли около СК, около МВД и требовали, чтобы было проведено расследование, — рассказала она Лениздат.Ру. — Кашин лежал в коме, поднялся крик и хай. Это была мощнейшая волна». По мнению главреда, это сыграло значительную роль в том, что расследование все-таки начали. «И в результате сегодня мы видим, что изменились версии, что есть убедительные аргументы, — заметила Бычкова. — Мы не знаем, к чему приведет следствие и будет ли суд, но уже сейчас видим, что новая версия не выглядит искусственной. Конечно, возможно, что и ее опровергнут, но по крайней мере работа идет».
На новой волне возмущения какой-то эффект «в плане атмосферы» удалось создать уже сейчас, уверена Евгения Литвинова. «Это было видно по псковскому фестивалю («Заповедник» имени Сергея Довлатова. — Прим. Лениздат.Ру), когда многие участники отказались ехать туда, — заметила она. — Значит, есть общественное мнение, которое уже сформировалось. Может быть, это повлияет и на Следственный комитет, и на тех, кто принимает решения».
Разными путями
Пикеты — не единственный способ для журналиста попытаться помочь делу чем-то кроме информационного освещения.
«Первое, что сейчас стоит на повестке дня, — поездка в Псков (там 24 сентября на заседании псковского парламента будет решаться вопрос лишения полномочий депутата Льва Шлосберга, бывшего директора газеты «Псковская губерния». — Прим. Лениздат.Ру), потому что там будет действительно очень актуальная и сложная проблема», — напомнил Андрей Рысев.
Кроме того, портал Colta.ru организовал сбор подписей под обращением к президенту Владимиру Путину и премьер-министру Дмитрию Медведеву, напомнила Ольга Бычкова. Российские журналисты просят взять дело Олега Кашина под личный контроль и допросить Андрея Турчака.
«Все средства хороши, когда решаются такие действительно важные вопросы, — уверена Ольга Бычкова. — Потому что необходимо дать понять, что людям не все равно. Пикеты, подписи, воззвания — все что угодно. Что же, просто сидеть и ждать?»
Алиса Кустикова предполагает, что медиа могли бы провести какую-то совместную акцию. «Думаю, лучше всего было бы совместное расследование, — рассказала она. — В принципе, к этому и так приложили руку «Фонтанка» и другие. Но вот если это было бы с самого начала совместное расследование, в котором петербургские медиа разделили бы между собой зоны ответственности… Даже сейчас, когда следствие тормозит, можно было бы это организовать».
Другое предложение от редактора сайта «Новой газеты» в Петербурге — публиковать фотографии или сообщения в социальных сетях с хештегом «допросите Турчака» или подготовить коллективное обращение в СК.
Свою идею предложил и главный редактор «Агентства бизнес новостей» Василий Романов: поехать в Псков группой журналистов, но не на заседание, где будут обсуждать лишение мандата Льва Шлосберга, а с другой целью. Изучить график Андрея Турчака и везде, где он будет появляться в течение примерно трех дней, поставить корреспондентов, чтобы везде губернатору задавали один и тот же вопрос.
Впрочем, для журналиста не так много возможностей напрямую сказать о своем несогласии, заметил Андрей Рысев. «Мы можем писать, может быть, устраивать такие одиночные пикеты журналистов, а больше ничего мы не имеем права делать, не можем и даже не должны, — уверен журналист. — У нас профессия другая, если был бы депутат или чиновник — он мог бы выступить с заявлением, если был бы представитель Следственного комитета, он тоже мог бы выступить с заявлением, а наша профессия — писать, снимать, фотографировать».
