Помимо фигурантов рассматриваемых дел, их адвокатов, родственников и судей, в судах есть еще одни участники – судебные приставы. Они обеспечивают работу судов и выполнение решений судей. Отношения с ними у журналистов часто не складываются. Попытались с руководителем Объединенной пресс-службы судов Петербурга Дарьей Лебедевой разобраться, по каким правилам работают приставы.
В конце прошлой недели у журналиста «Фонтанки.ру» Александра Ермакова возник конфликт в коридоре Дзержинского суда. Со странными и неприятными вопросами к корреспонденту, ждавшему начала процесса по делу обвиняемого в сбыте наркотиков петербуржца, подошли сначала двое полицейских. А вскоре им на помощь пришел судебный пристав. Итоговое слово в споре сказала судья, закрывшая до того открытый процесс. Это «из последнего». Но можно вспомнить не одну историю, когда судебные приставы играли гораздо более значимую роль в работе, а точнее, неработе журналистов в судах Петербурга.
* Весьма непросто, например, складываются отношения журналиста ЗАКС.Ру Сергея Еремеева с приставами. Летом 2018-го его не пустили в суд Невского района в шортах. Приставы сочли одежду неподобающей месту. То, что дело происходило в весьма жаркий день, они не стали учитывать. А в декабре того же года Сергей не смог попасть на заседание Дзержинского суда после того, как у него в рюкзаке на входе пристав нашел вилку. Столовый прибор журналист взял с собой в комплекте с обедом, который планировал днем съесть. Пристав счел предмет опасным. Еремеев попытался решить проблему, выбросил вилку на улице, вернулся в суд. Но это не помогло. Данные Сергея уже были записаны в журнал, где ведется учет тех, кому отказано в посещении.
* В июне 2018-го в городе произошли почти одинаковые инциденты. Один с фотографом «Медиазоны» Давидом Френкелем в Дзержинском суде. Там решался вопрос о продлении меры пресечения для фигуранта «дела Сети». «Но как обычно заседания закрыли заранее, этаж перекрыли специально вызванными из других судов приставами, но мы все равно сняли для вас, как обвиняемых ведут по коридору. Вот только закончилось это приказом помощницы председателя Дзержинского суда меня задержать, а ретивые приставы скинули меня с лестницы, ударили камеру и сломали очки», - описывал Давид в Telegram.
Чуть позже все тот же Сергей Еремеев из ЗАКС.Ру оказался почти в такой же ситуации. В Октябрьском суде проходило заседание по делу координатора петербургского штаба Навального Дениса Михайлова. «В 16:50 судебные приставы решили выгнать всех ожидающих слушания под предлогом окончания рабочего дня. Троих соратников Михайлова долго уговаривать не пришлось, а я решил поинтересоваться, почему я как представитель СМИ не могу находиться на открытом заседании. Одной рукой я показал судебным приставам свою пресс-карту, другой – включил диктофон. Разговор длился меньше минуты», - цитировал своего журналиста ЗАКС.Ру. Как отмечали в издании, Сергей не долго препирался с приставом, а собрал вещи и пошел на выход. По пути сделал несколько фотографий. Однако пристав счел, что журналист не подчинился его указанию. Итог – штраф в 500 рублей.
* 10 апреля 2019 года судебные приставы 224-го гарнизонного военного суда (он не относится к системе городских судов, деятельность которых может комментировать Объединенная пресс-служба) в Петербурге не пустили в здание журналистов, пришедших на заседание по «делу Сети». Редакция «Росбалта» жаловалась на это в полицию. В ходе проверки нарушений выявлено не было, но представители СМИ так и не поняли, на каком основании их не пустили не то что в зал суда, а даже в само здание.
Были и другие случаи, когда журналисты считали, что их права на работу в судах нарушены приставами. Задали вопросы о взаимоотношениях прессы и приставов руководителю Объединенной пресс-службы судов Петербурга Дарье Лебедевой.
- Могут ли правила, за соблюдением которых следят приставы, отличаться в разных судах? (Например, недавно судебный пристав в Дзержинском суде был недоволен, когда фотографы вели съемку в коридоре, ссылаясь на распоряжение председателя суда. Ранее мы с вами выяснили, что коридор – публичное место, где фотосъемка разрешена).
- Могут отличаться, так как правила посещения судов могут быть разные в различных судах, но в любом случае правила не могут противоречить действующему законодательству. Судьи прекрасно знают как закон, так и правила судов, в которых они работают. Ни один судья не мог бы дать такого распоряжения. Могу предположить, что пристав просто что-то напутал.
- Может ли журналист снимать приставов при исполнении? Случайно, например, при съемке подсудимого или специально?
- Может. Пристав – должностное лицо.
- Насколько обоснованы требования приставов не пускать журналистов в знания судов из-за неподобающей, на их взгляд, одежды? Как можно заранее понять, в каком виде нельзя приходить в суд?
- Обоснованы. Это их работа. О стиле – сложный вопрос. Мы сейчас его активно обсуждаем в районных судах. Если говорить о Санкт-Петербургском городском суде, то не стоит, конечно, приходить голыми, в нижнем белье, купальных костюмах.
- Если на входе в здание суда у журналиста обнаружен предмет (перочинный нож, вилка, ножницы и т.п. – речь не об оружие), который судебные приставы считают опасным, что может сделать журналист, чтобы все-таки попасть в суд? Имеет ли право пристав запретить проход в суд журналисту, если тот возвращается уже без этого предмета?
- Журналист может оставить этот предмет на входе или пойти выбросить и вернуться без него. Если вернется уже без предмета, пристав не имеет права его не пустить.
- Если журналист считает, что пристав нарушает его права, можно ли обратиться к судье за помощью? Или к кому-то еще?
- Для судьи имеют значение только участники процесса. В случае, если права журналиста были нарушены каким-то образом именно в ходе процесса, то по окончании необходимо написать жалобу на имя председателя суда, либо в Объединенную пресс-службу судов Санкт-Петербурга.