В Дашковой чувствуется та самая сила, не совсем устроенная, которая рвалась к просторной жизни из-под плесени московского застоя, что-то сильное, многостороннее, деятельное петровское, ломоносовское, но смягченное аристократическим воспитанием и женственностью.
Из статьи А. И. Герцена «Княгиня Екатерина Романовна Дашкова»
В последнем материале цикла «Российская журналистика до и после Петра» «Лениздат.Ру» рассказывает о Екатерине Романовне Дашковой. О её творческом пути от Академии наук до мемуаров в опале – читайте в нашем материале.
Екатерина Дашкова известна как первый директор Академии наук, подруга и сподвижница Екатерины Великой – первая женщина неимператорского происхождения, занимавшая высокие государственные посты. Она была разносторонне развита: говорила на четырех языках (английском, французском, немецком и итальянском), писала стихи и прозу, делала переводы, была певицей и композитором. Дашкова также поддерживала переписку с величайшими деятелями того времени – французскими философами-просветителями Дидро и Вольтером.
В шутку Екатерина Романовна Дашкова даже назвала себя Екатериной Малой, по аналогии с Екатериной Великой, представляя себя верной продолжательницей начинаний императрицы и значимой фигурой в российской власти. И хотя многие знают Дашкову как деятельницу эпохи Просвещения, она также была первой женщиной в российских журналистике и издательском деле.
Первые опыты в журнальном деле и появление буквы «ё»
«Дашкова-журналистка» началась с переводов иностранных классиков. В 1763 году она стала публиковаться в «Невинных упражнениях», литературно-философском журнале, издаваемом при Московском университете. Для этого журнала она сделала перевод «Опыта о эпическом стихотворстве» своего друга по переписке Вольтера. В каждом выпуске журнала помещался философский трактат Гельвеция «Об уме», перевод которого также принадлежит Екатерине Романовне.
В 1783 году была открыта Императорская Российская академия, первым президентом которой стала Дашкова. По мысли Екатерины Романовны, в академии ученые должны были заниматься усовершенствованием и популяризацией русского языка. Как известно, именно Дашкова первой задумалась о том, как перенести на письмо звук [jo] и в итоге придумала букву «ë».
В том же 1783 году Дашкова организовала журнал «Собеседник любителей российского слова». В нём она, будучи сильной и влиятельной придворной чиновницей, собрала лучших авторов того времени: Г. Р. Державина, Д. И. Фонвизина, М. М. Хераскова, Я. Б. Княжнина. В «Собеседнике» Дашкова выступала организатором и издателем, однако иногда и печатала свои размышления. В 1784 году в журнале были опубликованы ее заметки под общим названием «Моя записная книжка» (опубликованы, кстати, они были анонимно). В своих записях Екатерина Романовна размышляет о современном обществе и его нравах, которые, по ее мнению, «суть точно не наши нравы». В них же она размышляет о воспитании (это была ее любимая тема), о понятиях «справедливость», «Отчизна» и прочем.
Также в «Собеседнике» она публиковала заметки «Путешествующие». В то время для завершения образования и воспитания считалось важным съездить за границу, посмотреть, как живут в других странах, перенять полезное. Именно стратегию «полезного путешествия» продвигала Дашкова. Для этого она создала в некотором смысле кодекс путешественника, состоящий из пяти правил, которыми необходимо руководствоваться.
В «Собеседнике» печатались и произведения самой императрицы, например, «Записки о русской истории» и «Были и небылицы». В «Записках» Екатерина описывает биографии первых русских князей -– от Рюрика до Мстислава I. Эта книга, по признанию самой императрицы, создана для молодого поколения. В предисловии она говорит о том, что за границей русская история «перевирается» и «преподносится с малоскрываемой неприязнью», поэтому отечественным автором нужно больше писать об истории российского государства и прославлять Отечество:
«...когда выходят на чужестранных языках книги под именем "Истории российской", кои скорее именовать можно сотворениями пристрастными; ибо каждый лист свидетельством служит, с какою ненавистью писан…».
В «Былях и небылицах» Екатерина II высмеивала пороки современного ей общества, иногда вдохновляясь даже образами своих приближенных. Все статьи Екатерины были напечатаны инкогнито, однако все знали, кто автор и даже публиковали письма в журналах с подписью «автору» «Былей и небылиц».
Разумеется, сочинения Екатерины Великой занимали важное место в журнале, а целью их публикации было зондирование общественного мнения. Самым смелым шагом издателей стала публикация «Вопросов» Д. И. Фонвизина, в которых он открыто заявил о недовольстве системой фаворитизма и придворного карьеризма, о законодательных проектах, обещанных императрицей, которые остались только на бумаге, о непомерных привилегиях гвардейским полкам и прочем. Екатерина II была страшно недовольна дерзостью и «свободоязычием» Фонвизина, Денису Ивановичу даже пришлось написать покаянное письмо императрице. В итоге, публикация всех работ Фонвизина оказалась под полуофициальным запретом.
Две Екатерины и «Вадим»
В 1786 году по инициативе Дашковой Академия наук стала издавать сразу два журнала «Новые ежемесячные сочинения» и «Российский Театр» – собрание всех отечественных театральных сочинений, которые вышли в 43 частях. В 1795 году на страницах журнала была опубликована трагедии Я. Б. Княжнина «Вадим». Современники назовут трагедию лучшим произведением Княжнина, самым политически смелым.
История «Вадима» была взята из Никоновской летописи, в которой говорилось о недовольстве новгородцев притеснениями со стороны Рюрика. В конце трагедии Рюрик убивал своего политического соперника Вадима Храброго и его соратников. Власти сочли трагедию пасквилем на российскую государственность и Рюрика, как её основателя. В итоге трагедия была изъята из журнала.
В своих мемуарах «Записки» княгиня Дашкова вспоминала, как протянула полицейскому журнал, чтобы он вырвал страницы с трагедией, потому что в гневе Екатерина Вторая пообещала «вырвать трагедию рукой палача». После этого эпизода и без того натянутые отношения двух Екатерин были практически разорваны.
«Записки» в опале
После смерти Екатерины Второй к власти пришёл её сын Павел Первый. Сама императрица недолюбливала своего сына: она не занималась его воспитанием, не допускала его к решению государственных дел. Когда Павел стал совершеннолетним, Екатерина не пожелала уступить ему престол. Она никогда не видела в сыне будущего императора и готовила к этой участи своего любимого внука Александра. Павел также не питал особой любви к матери: он подозревал, что его отца, свергнутого с престола Петра III, убили по приказу матери (по официальной же версии Петр III скончался в день воцарения Екатерины Второй от геморроидальных колик. Однако существует множество версий произошедшего. Одна из самых известный, что убийцей императора стал сподвижник Екатерины и участник переворота 1762 года Алексей Орлов).
После воцарения Павла I Дашкова, как подруга и соратница покойной императрицы, попала в опалу. Она была сослана в деревню в Новгородской области. Впоследствии ей все-таки разрешили появляться в Петербурге в дни, когда в городе нет императора и его свиты. Однако Дашкова продолжала работать в журналистике. Она писала для журналов «Друг просвещения» и «Русский вестник», который издавал Сергей Николаевич Глинка. Глинка в начале XIX века принадлежал к числу известнейших литераторов. Главной целью его «Русского вестника» стала демонстрация превосходства всего русского над иностранным. Нравы предков в журнале показывались в качестве примера и противопоставлялись пошлости современных нравов, перенятых русскими у иностранцев. Эта мысль оказалась к концу жизни близка Дашковой. Она писала об «обезьянничестве» с французского и негативном влиянии иностранного воспитания.
«…отцам и матерям, заняв места французского учителя и мадам, воспитывая детей верноподданными русскими, учить их страха Божия, верности к государю и приверженности неограниченной к Отечеству: вот прививание нравственное, которое час от часу по мере разврата и распространяющегося мартышества французского нужно нам»
Е. Р. Дашкова. «Письмо к издателю «Русского вестника»». Было напечатано в «Русском вестнике» в 1808 году.
Последним большим её делом стали мемуары «Записки». В них она размышляла об истории России и её месте в мире, описывала свои поездки за границу, знакомства с известнейшими людьми своего времени (Франклином, Дидро и другим), вспоминала дни переворота 1762 года и Екатерину Великую.
«…Проводя каждый день по нескольку часов вместе, мы часто разговаривали о предмете, общегрустном для нас: о несчастье Отечества и опасном положении любого частного лица, ибо тот, кто сам ускользал от всепоражаюшей тирании Павла, тот оплакивал судьбу друга, родственника или соседа»
Е. Р. Дашкова «Записки». Воспоминания о воцарении Павла I
«…я, положа руку на сердце, говорю, что, хотя мне принадлежала первая роль в этом перевороте — в низвержении неспособного монарха, вместе с тем я изумляюсь факту: ни исторические опыты, ни пламенное воображение восемнадцати веков не представляют примера такого события, какое осуществилось перед нами в несколько часов».
Е. Р. Дашкова «Записки». Воспоминание о перевороте 1762 г.
Судьба Екатерины Романовны Дашковой была трудна и извилиста, она успела побыть ближайшей подругой императорской особы и побывать в ссылке по её, особы, указанию. Однако её история в отечественной журналистике – пример выносливости и стойкости, несмотря на внешние трудности и преграды.