Медиановости
/ Медиасреда, Несвобода слова

3 мая 2015 09:00

Попятный марш свободы СМИ

 
Больше десятка свежевведенных законов могли бы уничтожить такое известное издание, как «старая» «Лента.Ру» гораздо раньше, чем это произошло по факту. Как много мы потеряли за последние годы и о плюрализме, который стремительно исчезает из СМИ, Лениздат.Ру вместе с экспертами, листая «ту самую» «Ленту.Ру», вспоминает 3 мая, во Всемирный день свободы печати.
 
12 марта 2014 года сразу после предупреждения от Роскомнадзора «Ленте.Ру» (неприемлемой показалась ведомству ссылка на блог лидера запрещенной в России организации) была уволена главный редактор Галина Тимченко, а на следующий день и гендиректор Юлия Миндер. Через пару дней в редакции не осталось почти ни одного журналиста – «Лента.Ру» в полном составе подала заявление на увольнение. А ведь всего каких-то десять лет назад ей и всем остальным СМИ можно было, как кажется теперь, если не все, то очень многое. Чтобы найти десятки поводов для закрытия издания по изменившемуся всего за каких-то несколько лет законодательству, не нужно глубоко копать. 
 
Время информации прошло
 
Два года назад журналисты с чистой совестью могли в экстренных ситуациях транслировать реакцию общества в его прямых выражениях («Социальные сети, как и воздух, заполнились стройным гулом двух матерных слов:  [цитировать запрещено с 19.04.2013 согласно ст. 4 закона «О СМИ» и ст. 13.21 КоАП. – Прим. Лениздат.Ру]. Больше сказать было нечего» – материал «Мракобесы, вурдалаки», «Лента.Ру»), не перевирать «корректно» слова своих спикеров («В 12 часов ночи они говорят: "Попов воскрес!", – отвечают: "Воистину воскрес", – и начинают сутки [цитировать запрещено с 19.04.2013 согласно ст. 4 закона «О СМИ» и ст. 13.21 КоАП. – Прим. Лениздат.Ру].», «Лента.Ру») . Закон о запрете мата в СМИ положил этому конец в 2013 году – под «горячую руку» успел попасть «Русский репортер», а «Росбалт» и вовсе чуть не лишился лицензии за нецензурную брань в размещенных роликах. 
 
Не успела поболеть голова у редакторов «старой» «Ленты.Ру» и в раздумьях о том, какими фигурами умолчания рассказывать о предстоящем несанкционированном митинге или шествии (важное событие, как ни крути). Или же решая, что делать с совестью, не публикуя совсем ничего. Спокойно выходили новости о грядущем «Марше миллиардов (новость «"Евразийский союз молодежи" выйдет навстречу участникам "Марша миллионов"», «Лента.Ру»), даже с описанием планируемого маршрута, или же о митинговых планах организатора «Марша против подлецов» (новость «Удальцов призвал провести весной "бессрочную массовую акцию"», «Лента.Ру»). Это после, во второй половине  2014 года,  целый ряд изданий получат предупреждения за одно упоминание грядущего «Марша за федерализацию Сибири» или митинга в поддержку Алексея Навального после оглашения приговора 30 декабря.
 
Во время первого карикатурного скандала в 2006 году (тогда мусульманский мир возмутила серия карикатур Jyllands-Posten, на которых был изображен пророк Мухаммед) «Лента.ру» давала читателям возможность узнать, из-за чего, собственно, весь переполох. Публиковались как сами карикатуры (например, новость «Немецкие газеты перепечатали карикатуры на пророка Мухаммеда», «Лента.Ру»), так и фотографии злободневного тиража на той самой странице, которая стала причиной конфликта (новости «Датская газета извинилась за карикатуры с пророком Мухаммедом», «Карикатурный джихад», «Торговая сеть Татарстана объявила бойкот датским продуктам», «Лента.Ру»). Девятью годами позже, в 2015 году именно за такие фотографии – стопок газет – получали различные издания предупреждения от Роскомнадзора. Напомним, 16 января РКН официально объявил, что публикации любых карикатур на религиозную тематику могут расцениваться ведомством как нарушение законов «О СМИ» и «О противодействии экстремистской деятельности». 
 
Вероятно, осталась в прошлом для читателей и возможность посмотреть на печенье, котов, сережки, торты или робота со свастикой, или же на казармы, пшеницу или деревья в виде нее. («Латышский националист похвастался печеньем в виде свастики», «Новозеландский кот вернулся домой без усов и со свастикой на спине», «В США на пшеничном поле нашли свастику» и т.д., «Лента.Ру»). Теперь невинная новость с фотографией может быть расценена как пропаганда нацизма. Даже публикация фоторепортажа с места осквернения памятника с целью привлечь внимание общественности к проблеме может показаться Генпрокуратуре и Роскомнадзору «ретрансляцией оскорбительного действия». 
 
А уж за какое количество гиперссылок, могли пострадать журналисты задолго до той самой, роковой – ссылки на блог лидера запрещенной в России экстремистской организации «Правый сектор» Дмитрия Яроша, которая «обезглавила», а потом и «обескровила» редакцию, уничтожив «Ленту.Ру» такой, какой мы ее знали. 
 
За рамками здравого смысла
 
Вышеперечисленное – только малая толика того, о чем можно было не беспокоиться всего несколько лет назад. Теперь же более 30 поправок предложено в один только закон «О СМИ» за 2014 год, на 5 поправок выросла статья 13.15 «О злоупотреблении свободой массовой информации», регулярные «разъяснения» Роскомнадзора диктуют журналистам, какие новые толкования приобретают уже давно существующие правовые нормы. Вернувшаяся статья о клевете (штраф до 2 млн рублей), вольная трактовка понятия «ущерб деловой репутации», «экстремистское» законодательство, которое беспрерывно расширяется, но конкретики в нем не прибавляется, многочисленные новые поправки, оставляющие простор для воображения цензоров (например, статья с миллионным штрафом за «публичное распространение выражающих явное неуважение к обществу сведений о днях воинской славы и памятных датах России»).  «Конечно, с 2000 года ситуация изменилась радикально, – отвечает Лениздат.Ру бывший гендиректор «Ленты.Ру» Юлия Миндер. – Это такой тренд, который постоянно поступенчато развивался».
 
Обжегшись на своем или чужом опыте – предупреждений, штрафов, судебных дел – редактора самых разных медиа все чаще ломают голову над новыми вопросами: можно ли ставить тот или иной материал, есть ли риск пострадать от безобидной с точки зрения здравого смысла картинки или речевого оборота. В какой неожиданный момент даже самое сухое информирование может стать пропагандой или разжиганием вражды? Что такое пропаганда насилия? В ответ зачастую приходят ничего не проясняющие слова Роскомнадзора или руководителей Минкомсвязи о том, что все решается «в каждом конкретном случае». 
 
При этом, как замечает в разговоре с Лениздат.Ру главный редактор «Коммерсанта в Петербурге» Андрей Ершов, ни в каких ограничениях, кроме здравого смысла и законодательства, редакция того же «Коммерсанта» не нуждается, а далеко не все постановления последнего времени в отношении СМИ отличаются адекватностью. «Я очень надеюсь, что здравый смысл все же возобладает и пресса у нас будет регулироваться как в развитых странах. Но в последние годы я пока не вижу ничего, кроме "закручивания гаек",  признается Андрей Ершов.  Если законодательство находится в рамках здравого смысла, то оно может быть и нужно, но если за этими рамками – конечно, нет». 
 
Впрочем, пока России не стоит спешить ориентироваться и на развитые страны, считает политический обозреватель «Росбалта» Сергей Шелин. «У нас внешние ограничения вредны всегда, потому что мы считаемся одной из наименее свободных стран в мире по степени независимости прессы, – объясняет свою позицию Шелин Лениздат.Ру. – С поправкой на это и надо на все смотреть. Поэтому любой вопрос о цензуре, прямой или косвенный, у нас звучит совершенно не так, как в странах, где пресса достаточно свободна».
 
По мнению политолога, после переворота 1990 года ситуация успела кардинально измениться несколько раз. «Лет 11-12 назад была очередная серьезная волна ограничений, – рассказывает Сергей Шелин. – И с тех пор прошло еще несколько волн, последняя из которых имеет место прямо сейчас. Они инициировались в основном "сверху", властями, которые постоянно меняют вид нашего политического режима, и с каждой новой "реинкарнацией" свободы прессы все меньше и меньше». Хотя начиналось все совсем не с властей. «Такой свободной прессы, как в начале 90х, у нас не было ни до, ни после, – уверен журналист. – Но свобода начала уменьшаться еще тогда, когда власти не очень активно себя проявляли, с информационных войн, с олигархического управления СМИ в 90-е. И теперь мы имеем более чем двадцатилетний процесс сокращения площадки свободы наших СМИ шаг за шагом».
 
Позитивных перспектив, к сожалению, Сергей Шелин уже не видит. «Конечно, хочется всегда быть оптимистом и ожидать перемены к лучшему, – соглашается журналист. – Но, будучи уже далеко не юным человеком, я все время получаю только плохие новости о свободе прессы. И начинаю думать, что впереди будет еще хуже».
 
«У нас в стране, к моему большому сожалению, забыли слова "плюрализм мнений", – заключает Андрей Ершов. – И сейчас поднимают головы группы людей, которые говорят: кто не с нами, тот против нас. А я считаю, что плюрализм должен быть. Люди должны слушать друг друга, выслушивать разные точки зрения и только после этого принимать какие-то решения. А СМИ должны быть зеркалом тех событий и процессов, которые происходят в обществе».